Ужасное настроение мисс Грейнджер ухудшилось, когда она, завершив все дела, остановилась перед распахнутым лифтом. Оттуда на неё смотрела приторно улыбающаяся секретарша Малфоя. Гермиона подумала о том, чтобы развернуться и сделать вид, что она что-то забыла, но Клара уже отступила на шаг, пропуская её внутрь. Мысленно закатив глаза, волшебница зашла в лифт. Двери захлопнулись.

— Вы поздно, — заметила Клара.

— Было много работы.

— О, у нас тоже. Мистер Малфой обычно задерживается допоздна, но сегодня он останется в Министерстве намного дольше.

Гермиона молчала, чтобы не выдать интерес к подозрительному трудолюбию Малфоя. К счастью, разговорчивая секретарша освободила её от усилий и легкомысленно продолжила:

— Уже послезавтра нашему отделу необходимо предоставить министру пару отчетов о международных сделках, — и, придвинувшись ближе, зашептала:

— Наверное, эта загадочная незнакомка была очень важна для мистера Малфоя, раз в прошлую пятницу он так рано ушел с работы, оставив незавершенные дела. Вы, случайно, не знаете, кто она? — секретарша вопросительно уставилась на Гермиону.

Грейнджер пару раз изумленно моргнула, повела плечами и быстро заговорила, отвернувшись от Клары:

— Наверняка какая-нибудь модель с показа.

— О, я тоже так считаю!

На этом их диалог закончился, так как лифт остановился на первом этаже. Клара кивнула, поправила сумочку, висящую на плече, и легким шагом направилась к каминам.

Гермиона нахмурилась и опустила взгляд. Загремев решетками, двери лифта нетерпеливо захлопнулись.

«Назовите этаж», — с металлическим отзвуком пронеслось по кабинке, и только тогда Гермиона отмерла. Подняв голову и неуверенно посмотрев на двери лифта, она разомкнула губы и едва слышно произнесла, повинуясь скребущейся в сердце совести:

— Уровень пять, отдел международного магического сотрудничества.

***

Драко потер глаза, раздраженно выдохнул и взглянул на часы: их стрелка стремилась к семи. Почувствовав досаду от того, что находится в министерстве практически один в такой поздний час, он фыркнул и откинулся на спинку кресла, чтобы немного расслабиться.

Совсем недавно Драко не волновало, насколько поздно он вернется с работы в мэнор, ведь там его ждали только огромные пустынные комнаты и темнота. Усталость не волновала волшебника: он привык засиживаться допоздна и выполнять сверхурочную работу, стремясь к безупречной репутации. И Малфой был вполне доволен, или по крайней мере думал, что доволен своей жизнью, пока не начал понимать, что загружает себя работой уже совсем не ради высоких целей.

Зачастую он ловил себя на раздумьях о том, почему ровно в пять часов все сотрудники Министерства — от низших чинов до самых высоких — неслись домой, наплевав на работу. Что их там ждало, Драко не знал и даже не хотел догадываться, потому что подозревал: он будет завидовать так, как завидует человек, имеющий в жизни все, кроме счастья. И, когда Малфой решил найти отвлечение в наблюдении за суетливой жизнью Грейнджер, эти мысли стали более навязчивыми.

Драко начал часто задумываться, дольше сидеть над документами, а потому вскоре стал слишком раздражительным. Сначала он клялся себе, что это просто шалость, способная разбавить его серую жизнь, но потом понял, что ищет встречи с начальницей отдела регулирования магических популяций почти что против воли. Все это время он умудрялся держать темп работы, но когда произошел инцидент на собрании отделов, Драко стал рассеянным, дерганным и чересчур слабым до различных удовольствий. Работа валилась из рук, голова гудела, но совсем не из-за сложности международных магических договоров. В конце дня он смотрел на часы, и, когда било пять вечера, все внутри Малфоя загоралось, и он одной волей удерживал себя на месте, думая о том, что Грейнджер возвращается в их с Уизли воронье гнездо.

В конце концов Драко понял: так продолжаться больше не может. Выход, который он нашел, отчасти лишал Грейнджер права выбора. Не думая о том, насколько сильна была застаревшая неприязнь между ними, Малфой решил для себя, что успокоится только в том случае, если Гермиона станет его безраздельно. Воплощение этих мыслей в жизнь он продумал не слишком хорошо, а потому был сбит с толку, когда Грейнджер ловко унизила его, использовав для того, чтобы насолить Уизли.

Драко был сильно задет этим поступком, а потому зол как раненый гриндилоу, но самым ужасным было появление той опасной пустоты внутри, которой он так боялся. Запоздало пришло понимание: Грейнджер не так уж и беззащитна, хоть и уязвлена расставанием с Уизли. Бессилие перед непредсказуемой женщиной выводило Драко из себя.

В дверь тихо постучали, и Малфой открыл глаза. «Наверное, Клара забыла сообщить что-то по проектам», — устало подумал он и небрежно крикнул:

— Войдите!

Дверь распахнулась настолько, что Драко не смог увидеть входившего. Кто-то по ту сторону замер, словно раздумывая, стоит заходить или нет.

— Кто там? — нетерпеливо гаркнул он, на всякий случай сжав в ладони палочку, лежащую рядом.

— Малфой, — донесся до него робкий голос, и дверь наконец открылась полностью. Драко изумленно приподнял брови, но сумел справиться со своим ошеломлением довольно быстро. Бездумно схватив со стола стопку документов, он прочистил горло и скучающе заметил:

— А, это ты, Грейнджер, — и принялся перекладывать листы, совсем не понимая, зачем это делает. — Снова захотелось к папочке на колени? Извини, я немного занят, так что тебе придется довольствоваться Уизли. Ах, точно… — он распалялся все больше и наконец нашел в себе силы взглянуть ей в глаза. — Вы же расстались.

Гермиона медленно вдохнула и выдохнула, подавляя в себе желание развернуться и уйти. Обведя документы на столе внимательным взглядом, она выпрямилась и сдержанно произнесла:

— Ты закончил?

— Что? Издеваться над тобой? Нет, дорогая, все только начинается. Кажется, ты и сама говорила мне, что «это не конец», и я весь день ожидал от тебя подлости. Но, надеюсь, ты больше не станешь при мне соблазнять женатых мужчин: это смешно, низко и нисколько не задевает.

— Я говорила о работе. Ты закончил? — Гермиона заставила себя разжать зубы, чтобы начать говорить. Чувство вины постепенно испарялось, но волшебница была намерена очистить свою совесть до конца. По дороге в кабинет она успела худо-бедно подготовить себя к тому, что примирение с Драко Малфоем — дело не из приятных и уж точно не из легких. Но, немного поразмыслив, Гермиона все-таки поняла: во-первых, она была обязана извиниться хотя бы для собственного спокойствия и, во-вторых, ради него же стоило прекратить вражду, потому что еще одного такого рабочего дня она точно не смогла бы вынести. Скрепя сердце Гермиона признала, что была чересчур эгоистичной и жестокой и потеряла уважение к чужой личности в столкновении со старыми предрассудками о Драко Малфое.

— Моя работа тебя не касается, — буркнул он в ответ, совершенно растерявшись. Драко ожидал, что Грейнджер взорвется, ввяжется в перепалку, сорвется и убежит, но она проявляла чудеса самообладания.

— В пятницу ты был вынужден потратить вечер впустую, пожертвовав часами работы. Я отчасти виновата в этом, так что считаю своим долгом помочь тебе.

— Ты здесь абсолютно бесполезна, — сухо проговорил он. — Аврор не исполняет обязанности зельевара, а министр — преподавателя маггловедения, так с какой стати ты решила, что защитница волшебных тварей сможет помочь в делах международной значимости?

— Не недооценивай меня, — чуть повысив голос, процедила Гермиона, подошла к столу и опустилась в кресло, скидывая с плеч пальто.

— Я не позволял тебе сесть.

— А я и не спрашивала разрешения.

— Убирайся, тебе нечего здесь делать. Ты не моя посетительница и не моя сотрудница.

— А ты не мой господин, — скривилась Гермиона в ответ, пододвигаясь к столу. — С чем я могу помочь?

— Уходи, иначе я вызову охрану, — раздраженно прошипел Малфой, почему-то чувствуя себя беззащитно в её присутствии.