Сегодня в состоянии меланхолии Даниил наблюдает со второго уровня, как дождь из музыки и света выбивает небольшие воронки в лужицах человеческих сознаний, пригодных только для того, чтобы закрыть собой пол помещения. Он ощущает сладковатый синтетический привкус в кондиционированном воздухе, когда его внимание привлекает андрогинная фигура внизу. Черная одежда расплывается, сливаясь с темнотой, нахлестывающей на нее каждые несколько мгновений, как вода, что даже немного напоминает Даниилу движения крыльев.

Даниил запомнил девушку, потому что она выглядела противоестественно среди других людей, напоминая галлюцинацию. Девушка сидела на стуле у одной из колонн, сверля глазами пространство. Глаза сообщали острому в профиль лицу крайне печальное выражение, характерное для икон. Коренастая сутулость фигуры, содержащая силу, сочеталась с впечатлением некоторого истощения, которое шло от нее. Рукава, поднятые над локтем, открывали тонкие цыплячьи лапки.

Пока Даниил сидел на своем месте, он насчитал трое мужчин, которые по очереди подошли к ней. Когда они подходили, она улыбалась и направляла ослепительный взгляд, лишенный каких-либо обычных человеческих эмоций, прямо в их глаза, после чего каждый из них мгновенно или через некоторое время удалялся. Лицо одного юноши, чем-то похожего на самого Даниила, когда тот был моложе, она рассматривала дольше других, как если бы заметила что-то, существующее помимо воли юноши и живущее в нем, и вступила с этим в контакт. Она рассматривала юношу очень внимательно и вместе с тем отстраненно, как предмет, заправляя тому волосы за ухо и улыбаясь, пока реалистичность созданной ей пантомимы не приобрела пугающую материальность, и он не отступил. Зрелище забавляло Даниила.

Наконец, Даниил увидел, как в нескольких метрах от нее остановился другой молодой мужчина, состояние которого, благодаря сервису заведения, вряд ли можно было обозначить как сознание. Молодой человек вытянул руки в стороны, расположив их ладонями вниз, эмитируя, по всей видимости, полет или распятие. Когда его пронзил ее невидящий взгляд, ее глаза постепенно сосредоточились на нем, он медленно поплелся к ней, по-прежнему держа руки распростертыми, и, подойдя вплотную, стал неловко карабкаться прямо на ее высокий стул.

От дальнейшего наблюдения Даниила отвлекли потребности его собственной личной жизни и он, увлекаемый своим спутником, который, наконец, появился перед ним, покинул свое место. Через несколько часов, покидая клуб, он снова увидел девушку и ее спутника: она сидела на диване, а он лежал у нее на коленях чудовищно бледный, с волнистыми волосами, причудливо расчесанными ее рукой и видом мученика, так, что признаки жизни, казалось, уже полностью покинули его. Она некоторое время внимательно разглядывала юношу, затем аккуратно пододвинулась, положила его голову на сидение, поднялась и ушла.

Денис в гостях у Даниила. Они только что провели подробную дискуссию по поводу работы, которую Денис вручил Даниилу ранее. Нельзя сказать, что Даниил смог полностью ее понять и осмыслить, но мысль о том, что можно сколь-нибудь достоверно предсказать поведение (впрочем, то, что Денис имел в виду в своей модели, пожалуй, еще не было названо) большинства людей, опираясь на анализ больших массивов данных, и при этом оно будет заключаться не в расхожем понятии о стремлении к благополучию, а, впрочем, если говорить в общем и приблизительно, в исчезновении с лица земли, была столь же нелепа, сколь смехотворна.

Денис поинтересовался, что Даниил думал в целом по поводу его метода компоновки и отбора данных для анализа и составления пространственно-временных категорий, кластеров, доступных для точного математического анализа с помощью выделения контрольных точек и построения относительно них соответствующих систем, вариаций. Даниил, однако, отозвался скептически, пытаясь скрыть от друга ошеломление и неуверенность.

Сегодня Денис был настолько любезен, что принес Даниилу дополнительные сведения, касающиеся до экспериментальной проверки, верификации, полученных выводов и их применения.

Денис сразу же подводит итог и этим своим изысканиям: «Я установил связи между данными, чтобы свести к минимуму основную предиспозицию, о которой можно судить по данным, предоставленным алгоритмом бога». Денис сообщает, что выделил системы, которые назвал суицидальными очередями (на самом деле таковые системы, несмотря на название, данное Денисом, в большинстве своем представляли общее математическое и программное описание обычных социальных, общественных систем функционирования) и на их основе выделил систему, реализация которой предуготована в текущих обстоятельствах и должна привести к произвольной перестройке более общей системы – в честь нее всем подобным системам и было дано название, исходя из их родства. «Грубо говоря, – утверждает Денис, – расчеты показывают, что обеспечение добровольных смертей в рассматриваемых нами обстоятельствах предуготовано и должно быть связано с прогрессом (в научных, экономических и социальных сферах). Я полагаю, причина в этом случае в установлении взаимозависимости между индивидуальным счастьем и общественной структурой».

Даниил старается подробнее описать мне суть предлагаемых Денисом построений. Он говорит, что «алгоритм бога» моделирует «вероятностные системы». Основанные на общественном функционировании и поведении людей, отдельные части таких систем могут как существовать в реальности, в определенной форме, так и не быть проявленными. Так как системы могут существовать не явно, не в полной форме, имеют строение, соотносятся определенным образом, Денис выделил их виды и особенности. Денис, на основании своих выкладок, в частности, находил, что те системы, которые он объединил под названием суицидальных очередей, если перевести множество сложных данных с точного языка на наш обыденный язык, так или иначе строились на том, что можно было бы описать как «разрушение» входящих в них элементов, которые в некотором роде можно соотнести с определенными аспектами существования, возможно, даже с потенциалом существования отдельных людей. Слово «разрушение» очень неточно, однобоко и общо описывает эти универсальные черты рассматриваемых систем, но, тем не менее, такая формулировка является наиболее простой, краткой и близкой к истине.

«Суицидальная очередь» – общее, комплексное и сложное понятие, однако, в области практической реализации его можно действительно связать с видами поведения, связанными с саморазрушением. Обнаруженная модификация суицидальной очереди выступала, с одной стороны, как эквивалентная в определенной области рассматриваемым общественным системам, что должно было, в частности, сделать очень вероятным, простым, ее реализацию в актуальных обстоятельствах, а, с другой стороны, воссозданная на другом уровне модуляции, она была пропорциональна выделенным Денисом простым структурным элементам, связанным с оптимальным, наиболее естественным функционированием и развитием отдельных «людей» (характеристика задавалась на основе ряда соотношений реализации познавательного потенциала и продуцирования контента) в среде.

Денис увлекся разработкой модификаций суицидальных очередей, так как их внедрение гипотетически должно было привести, по его мысли, наиболее простым и, по сути, единственно возможным способом, к обрушению исходных систем и их перестройке в соответствии с оптимальными формами развития человеческого мозга, реализации потенциала человеческого функционирования, которые можно было отследить или описать. Следует указать, что эти построения не были абстрактными, а касались сугубо изучаемых Денисом данных и выводились из них.

Впрочем, Денис считал довольно противоречивыми полученные им результаты, особенно в том, что касалось жестокости, направленности изученных им на данном этапе и в данных обстоятельствах общественных систем на деградацию потенциала частных систем, которые можно было связать с отдельными человеческими нервными системами и в том, что касалось обнаруженного им способа перестройки механизмов функционирования, которые казались не в меньшей степени отвратительными и жестокими, а также в том, что касалось прогнозов внедрения обнаруженной им модификации суицидальной очереди в реальную жизнь и ее долгосрочных последствий, которые представлялись ему во многом неизвестными.