— Зря побежал, не простит, — крикнул в спину Степка.

«То же мне, ясновидец».

Когда Андрей вошел в калитку, Марина уже сидела на скамейке под грушей.

— Уже с малолетками заигрываешь? — бросил он ей заранее отрепетированную фразу.

— Ну, не всем же толстозадых теток веселить, — отбила Марина.

— Они не толстые, и не тетки.

— Ну и целуйся с ними, на здоровье! — вскочила со скамейки Марина и быстро убежала в летний душ.

Или Андрею показалось, или он все же успел увидеть блеснувшие в ее глазах слезы.

— Марин, — окликнул он ее смиренным голосом, стоя за дверью. — Марина, я же так, в картишки с ними поиграл. И больше ничего.

Ответом ему была зашумевшая в душевой вода.

— А почему я вообще перед тобой оправдываться должен? — разозлился Андрей. — Я свободный человек, хочу на рыбалку хожу, хочу купаюсь, хочу в картишки играю, хочу девчонок кадрю. У меня законный отпуск, если кто-то не знал, так я могу напомнить!

Он еще долго что-то возбужденно выговаривал о своем личном пространстве.

— Ты что-то сказал? — вынырнула из душевой Марина с полотенцем на голове. — Душевую долго не занимать? Так я все, проходи, — и обворожительно улыбнувшись, сладеньким голосом добавила, — а то нам еще абрикосы крутить.

— Как крутить? А ты разве…

— Нет, конечно. Я только сахаром засыпала и банки простерилизовала. Куда я без тебя? — и сланцами по дорожке цоп-цоп-цоп.

Не чувствуя рук и ног, Андрюха завалился на диван. «Прекрасный отдых, просто зашибись! Рабочий-подсобник консервного завода!» Сон уже стоял в изголовье, когда с улицы в форточку влетел резкий свист и крики: «Марина!!! Марина!»

— Докрутилась задом! Женихи приехали! — зло крикнул он наверх.

— Я им сказала, что ночью гулять не буду, — отозвалась сверху Маринка.

— Видать не дошло. Придется мне объяснить, — Андрей заспешил к калитке.

За забором слышались звуки ревущих мотоциклов и юношеские ломающиеся голоса.

— Пацаны, че забыли? — вынырнул из двора Андрей.

— Дядь, Марину позовите.

— Маринка — моя чика, поняли? Валите отсюда, пока уши не открутил, — и он с грохотом захлопнул калитку.

За забором недовольно засвистели, взревели моторы и все стихло.

— Сначала им мои абрикосы нужны, потом мою бабу подавай, — проворчал Андрей, поворачиваясь, и столкнулся лицом к лицу с Мариной. — А ты чего выскочила? — смутился он.

— Тебя спасать. Их много, а ты один, а вежливо разговаривать не умеешь, — скрестила руки на груди Марина, она явно все хорошо расслышала.

— Со скалкой на них кинулась бы? — хмыкнул Андрей.

— Попросила бы тебя не бить. Но они хорошие мальчики и так уехали.

— Эти хорошие мальчики меня дядькой обозвали.

— А кто же ты? Тетка? — хихикнула Марина.

— Марин, почему с тобой все так сложно?

— А я в темноте шлепки не нашла, — в полумраке белели босые ноги.

— Сложно и тяжело, — Андрей поднял свое «наказание» на руки и понес к дому.

Он осторожно поставил Марину на порог, но продолжал бережно обнимать за плечи. Сегодня от нее пахло лавандой и немного абрикосовой пенкой.

— А поцелуй меня еще раз в щечку, — прошептал он, наклоняясь к ее ушку.

— Сначала побрейся, я все губы прошлый раз поколола, — хмыкнула Марина.

— Я может бороду отращиваю, — ляпнул Андрей.

— Ну, как отрастишь, приходи, — и Марина, вывернувшись, убежала наверх.

— Свистуха! — крикнул он ей вслед. — Уху-то умеешь варить?

— Ты сначала поймай, — наверху заливисто рассмеялись.

— Поймаю, если удочки прятать не будут.

Удочка спокойно ждала своего хозяина у сарая. Никто больше не покушался на бесценный раритет. Но то ли Маринка наколдовала, то ли рыба пошла бестолковая. Клева не было. Напрасно Андрей пробовал разные наживки, менял глубину погружения крючка и дислокацию засады. Все без толку. Раздосадованным, он начал сматывать снасти. Из камышей вышел уже знакомый печальный дед.

— Как улов? — окликнул его Андрей.

— Да ерунда: щуренок и с десяток плотвичек.

«Сетями таскает. А спиннинг — это так, для прикрытия», — заподозрил деда в браконьерстве Андрей. И тут в его голову пришла блестящая идея.

— А продайте мне щуренка. Любую цену дам.

Дед как-то странно крякнул.

— Да там и есть-то нечего. Гляди, сантиметров тридцать, не больше, — и он дал возможность Андрею заглянуть в ведро.

— Продай, — взмолился неудачливый рыбак. — Меня жена на рыбалку не пускала, удочку спрятала, мол, ты там все равно ничего не поймаешь, варенье со мной вари. Еле вырвался, а тут такая неудача, сам понимаешь, приду пустой — не выпустит больше. Бабы ж процесс не понимают, им результат давай.

Семена легли на благодатную почву. Старик сочувственно закачал головой, достал за жабры щуренка и протянул Андрею:

— Бери, денег не надо.

— Вот спасибо! — расплылся в улыбке Андрей и побежал домой.

Он с видом победителя влетел на веранду.

— Маринка, котел гот… — и замер на полуслове.

На дощатом полу стоял смутно знакомый потертый чемодан, а из кухни доносилась оживленная беседа. «Опять», — проворчал хозяин и распахнул дверь. За столом сидел, потряхивая кудрями, Колян и жрал его сырники, да-да, для Андрея приготовленные сырники, и еще щедро купал их в абрикосовом джеме (на агар-агаре, с апельсиновой коркой), джеме, который вчера весь вечер варил он, Андрюха, а еще этот тип явно кадрил Андрюхину квартирантку, его любимую квартирантку.

— О, Демыч, привет, — помахал ему Колька, — а мы тут с Мариной завтракаем.

— А почему ты с Мариной завтракаешь, а не с женой? — облокотился о притолоку Андрей. — Опять с Леркой поругались?

— Все, разводимся. Свободный человек, — подмигнул Колян Маринке.

— В который раз? — хмыкнул Андрей.

— На этот раз точно. Она мой планшет с десятого этажа выкинула, а если бы люди под окном шли? Убила бы кого-нибудь, психопатка. Я поживу у тебя, а?

— У меня уже живет Марина. Иди домой.

— Никуда я не уйду! У Витьки свадьба на носу, Юрец в деревню смотался. Если только ты дашь мне ключи от своей квартиры…

— Нет, — пресек наглое посягательство на свою собственность Андрей.

— Марина, видели, какой у меня друг, на улицу с чемоданом выгоняет, в темноту и холод, и голод, — и Колька засунул в рот еще один сырник.

Марина развела руками, мол, я не хозяйка. Она все это время тихо стояла в сторонке, прижав к груди прихватку.

— Я на веранде скромно на коврике спать буду, — на этих словах Колька завалился на Андрюхин диван и уставился в Андрюхин планшет.

— А я щуку поймал, — печально проговорил Андрей, вот оно Божье наказание за брехню…

— Тогда я пойду, бабушке позвоню, как уху варить, — и Марина выскользнула в сад.

— Клевая телка, — проводил ее взглядом Колян.

— Она не телка. Руки от нее подальше держи.

Колька пригладил главную гордость — густые каштановые кудри, слегка похлопал по своему чисто выбритому лицу и с кривой усмешкой произнес:

— Она мне сказала, что просто комнату у тебя снимает. Так что шансы у нас равны.

— Ты женат, — ударил главным аргументом Андрей.

— Уже нет, — хищно улыбнулся Колька.

Перед Андреем нарисовалась серьезная проблема.

Андрей с Мариной решили варить уху на костре. Андрей достал старенький мангал, попилил на дрова сухую яблоню, позлорадствовал немного (ну самую малость), наблюдая, как мучает себя и рыбину Марина, неумело пытаясь ее распотрошить, потом милостиво отобрал щуренка, предложив девушке почистить овощи. Она одарила его благодарной улыбкой. Они тихо переговаривались, подшучивали друг над другом. Все было камерно, по-семейному… Пока не приперся Колян.

— О, у нас шашлыки будут?! — радостно потер он руки.

— Нет, уха с дымком, — поспешила разочаровать Марина.

— Ну, тоже ничего. Фея, вам помочь?

— Андрею можно помочь, еще дровишек напилить.

— Этот и сам справится, — отмахнулся Колька, украв со стола уже очищенную Мариной морковку.