– Вы поняли послание, которое передает вам хан, генерал Юй?

Сян кашлянул. Он тянул время, пытаясь обдумать сложившуюся ситуацию. Бао уже показал печать нескольким другим военачальникам. Тот, кто видел печать и все же решил встать на сторону Сяна, совершит измену, не выполнив волю хана. Так в чем же состояло это послание? Что любое сопротивление бесполезно? Ну уж нет, так просто он не сдастся!

– Боюсь, вам придется помочь мне, почтенный мастер Ли. Я не вполне понимаю…

Лекарь смерил его холодным взглядом. Очевидно, он был из тех, кто предпочитает туман невысказанного.

– Надеюсь, вы осознаете, сколь чудовищно ваше предательство хана. Принцесса Марсиа – под его защитой. Он передал ее под ваше покровительство, чтобы вы уберегли ее от бед. И чтобы она могла выносить свое дитя.

Сян натянуто улыбнулся:

– Полагаю, от вас не укрылась противоречивость такого желания, мастер Ли. – Он широким жестом обвел лагерь рукой. – Принцесса Марсиа едет с войском, отправившимся на войну. Думаю, в ханстве найдется немало мест, где ей было бы безопаснее.

Лекарь, явно раздраженный, вскинул брови.

– Следует ли мне понимать это так, что вы сомневаетесь в мудрости решений хана, генерал Юй?

– Оставим эти словесные уловки, Ли. На войну не отправляют того, о чьей безопасности пекутся!

– Вам должно воспринимать это как свидетельство безграничного доверия хана к вам, его любимому генералу.

Сян захлопнул коробку с печатью и протянул ее лекарю, но тот не стал ее забирать, по-прежнему глядя на генерала с упреком.

– Вы можете представить себе разочарование Света Небес, когда до него дошла весть о вашем предательстве. Хан узнал, что вы делите ложе с женщиной, которая призвана служить исключительно интересам правителя, а никак не удовлетворению вашей похоти!

Сян удивился тому, что лекарь все-таки решил высказаться без обиняков.

– Но какой же вывод мне надлежит сделать из того, что хан прислал вас как гонца, почтенный мастер Ли, а не направил сюда другого генерала, который должен казнить меня и взять на себя управление войском?

– Рассматривайте это как свидетельство того, насколько высоко ценил вашу службу хан. Свет Небес предлагает вам выбрать один из двух исходов. – Бао опустил глаза. – Большая удача, что принцесса уже носит дитя под сердцем и что ваше безрассудство не привело к плачевным последствиям. Между тем я полагаю, что роды могут начаться в любую минуту. Принцесса едет верхом, вместо того чтобы отдыхать, и этим вредит и себе, и ребенку. Хан повелел мне отдать приказ о вашей казни сразу после родов, генерал Юй. Впрочем, в безмерной милости своей хан готов предложить вам и другой вариант.

– Вы стоите посреди моего войска и угрожаете мне, Бао Ли?

– Я прибыл с печатью хана, подтверждающей, что мои слова выражают его волю. Вы так уверены в верности вам ваших людей, почтенный генерал Юй? Вы полагаете, они обратят свои мечи против меня? Это равноценно нападению на самого хана. Думаете, они пойдут на это?

– Вы говорили о другом варианте…

Сян действительно не был уверен в том, как поведет себя войско. Простые солдаты любили его, ведь он когда-то был таким же, как они. Но мог ли он положиться на таких людей, как Анг Минь?

– Именно поэтому хан и прислал меня как гонца. – Лекарь все еще избегал его взгляда. – Если бы хан мог быть уверен, что вы не сможете зачать дитя…

Сян выронил коробку с печатью.

– Он… он прислал вас сюда, чтобы оскопить меня? – охнул генерал.

– Если вы будете готовы принести такую жертву, вам позволят и дальше оберегать принцессу. И вам простится все, что было прежде. Но принять это решение следует как можно быстрее.

В боях генерала Сяна семь раз тяжело ранили. Обычно сразу после ранения его охватывало странное оцепенение, и только потом приходила боль… Вот и сейчас он чувствовал себя так же. Чтобы вести за собой орду дикарей, нужно быть мужчиной. Они не последуют за скопцом, ведь удача не может благоволить военачальнику, утратившему силу ян. Способность побеждать!

– Прочь! – зарычал Сян. – Немедленно! С глаз моих долой! То, чего вы требуете, невозможно!

Только теперь лекарь вновь взглянул ему в глаза.

– Я сожалею, что вы приняли такое решение, генерал Юй. – И, подняв коробку с печатью, Бао поклонился.

Сян все еще был не в силах сбросить оцепенение. Ему разрешат остаться рядом с любимой женщиной, только если он навсегда откажется от возможности воплотить свою любовь? Как хан мог требовать от него такое?

Он посмотрел вслед придворному лекарю, миновавшему оцепление, и увидел, что Бао направился к Ангу Миню. Кажется, они собирались что-то обсудить…

Поцелуи Марсиа все еще жгли его губы.

– Ты не хочешь снова встретиться с ним? – обеспокоенно спросила она.

Он нежно провел кончиками пальцев по ее груди. В последние недели аромат ее тела изменился. Сяну нравилось целовать ее в шею, чувствуя прикосновение золотых волос к его лицу, вдыхать этот запах… Прижимать ее к себе. Как сейчас. Его ладонь опустилась ей на живот.

На небольшой жаровне потрескивали угли. Собственно, было слишком тепло, чтобы разводить огонь в шатре, но Марсиа нравилось пить с Сяном чай из роскошных пиал, которые она всякий раз приносила именно для этого. Марсиа провела при Передвижном Дворе почти шестнадцать лет – в два раза больше, чем она прожила в замке своего отца. Последняя из императорского рода фон Грифонбергов. И все же культура далекого запада была ей куда ближе культуры собственного народа.

Сян наслаждался этим мигом гармонии. Он чувствовал, как пульсирует кровь у нее под кожей, и его сердце билось в такт. Они едины. Восток и Запад, объединившиеся ради мира. Мечта хана. Почему невозможен такой мир между странами, если он возможен между людьми?

Он погладил нежную теплую кожу у нее на животе. Лишь недавно стало заметно, что Марсиа носит под сердцем дитя. Даже сейчас, если смотреть на нее со спины, женщина казалась очень стройной. Бедра у нее были узкими, как у мальчишки.

– Я так рад, что у нас родится ребенок, – шепнул он ей в затылок.

– Это не наш ребенок, – тихо ответила она. – Пусть этот не наш, но я обещаю, скоро… уже через год… ты будешь носить на руках собственного первенца.

Его руки осторожно скользнули по ее животу, и ребенок шевельнулся под его пальцами.

– Чувствуешь, как пинается?

– Лучше, чем ты. – Рассмеявшись, Марсиа попыталась повернуться к нему, но Сян продолжал сжимать ее в объятиях. Он хотел продлить это мгновение, хотел удержать ее аромат. Навсегда. Он не знал, что уготовил ему мир.

– Что-то случилось?

– Просто хандра в ночь перед боем… – шепнул он ей в волосы.

– Что нужно было от тебя Бао Ли? – Она с силой высвободилась из его объятий. – Что? – Ее чудесные голубые глаза засверкали от гнева. – Я отправлю Ленга, и он перережет этому Бао глотку!

– Нет, Марсиа. Это не поможет. Бао привез печать хана и уже показал ее моим командирам отрядов… Они не смогут не учитывать это. Если убить его, начнется бой. И не все пойдут за мной, ведь убийство Бао означает измену хану.

– Что же мы будем делать теперь?

Ему нравилось, что она всегда говорила «мы». Сильная женщина. Он недооценил Марсиа, когда хан передал ее под его защиту.

– Как и всегда перед битвой, я собираюсь хорошо выспаться и тщательно обдумать план сражения. А завтра… завтра я поведу мое войско. – Он широко улыбнулся.

Но Марсиа не улыбнулась в ответ. Ее лицо оставалось серьезным.

– Так, значит, тебе предстоит две битвы? Одна против придворного лекаря хана, а вторая – с этими фургонщиками.

– Вторая меня не очень беспокоит. Им не выстоять против нас.

Марсиа удрученно кивнула.

– Что-то не так?

– Гербы. На многих фургонах виден герб. Среди наших противников достаточно вольных рыцарей. Людей, отказавшихся присягать на верность князьям, которые убили мою семью. Многим из них пришлось бежать из империи, забрав своих близких. Они пожертвовали всем ради чести. Это уже не битва под Креенфельдом. Эти рыцари не должны умирать.