Рина, шатаясь от недосыпания и недоедания, зашла в общую хижину, куда после ухода охотников отнесли всех детей. Там было тепло, но очень душно. Знахарка обошла их, давая каждому оставшиеся лечебные травы. Те, что остались, лечили только от плохих снов, но Рина говорила, что они спасают от голода. Дети верили.

  - Рина, я сегодня странный сон видела, - сказала Ашнуу. Девочка заболела, и теперь лежала под двумя шкурами рядом со своей исхудавшей матерью.

  - Тебе ещё что-то снится?

  Девочка перевернулась на другой бок.

  - Я видела реку, которая никуда не бежит и у которой нет второго берега. Там было так тепло, как будто повсюду горит огонь, но совсем нет дыма. И там была такая птица, знаешь, белая, с изогнутым клювом...

  Рина вышла к общему костру. Снег вперемешку с дождём капал ей на голову.

  - Я начиню и заканчиваю, - начала она камлание, - я та, что говорит тысячью голосов...

  На мгновение тело стало невесомым.

  Община исчезла. По небу плыли пушистые облака.

  В небесах кругами летала белоснежная птица.

  - Эй! Вернись! - крикнула Рина, не ожидая, что она её услышит.

  Но та вдруг сложила крылья и спикировала вниз. Её маленькое тело скрылось в траве, а потом, в мгновение ока, она обернулась синекожим человеком. Тот ребёнок, что требовал морошки, вырос и ростом стал выше Рины.

  - Так это ты показывал мне реку без берега, тогда, когда я искала Таера?

  - Может быть, - голос его все так же звенел льдинками, - а может быть и нет. Зачем ты пришла?

  - Наш род умирает. Наши охотники бросили нас умирать голодной смертью. Что нам делать? Ждать до весны?

  - А я-то почём знаю? - он пожал плечами.

  - Но ты...- Рина опешила, - ты должен помочь!

  - Не должен.

  Рина отчётливо вспомнила кошмар зимнего Солнцестояния.

  - Что... Что изменилось? Что мы натворили?

   Он засмеялся.

  - Подумай! Ты ведь знахарка! Ведающая пути!

  Рина скрестила руки, желая защититься от его пронзительного взгляда.

  - Те-Кого-Не-Видно, не несли с собой тепло и болезни, - с ужасом осознала она, - Они воспользовались нашим страхом.

  - Верно. Мир, видишь ли, очень большой, гораздо больше, чем ты можешь себе представить. И он начал изменяться. Не сразу. Если однажды встретишь других шаманов, они тебе расскажут, как давно всё началось.

  - Мы впустили их. Впустили к себе!

  Он кивнул и прикоснулся к её лбу одной рукой, а второй - к сердцу.

  - Они хотели попасть сюда. Теперь им не страшны ни обереги, ни огонь. Даже самым сильным заклинаниям их более не остановить. Потому что отныне они здесь, внутри людей. Думаешь, вам одним пришла мысль в день зимнего солнцестояния дать отпор чудовищам? О нет! Эта мысль посетила многих. Я вас не виню: вы все хотели спасти своих сородичей. Но только через одного они бы не прошли. Но через вас всех, они прошли как вода сквозь пальцы.

  Позади него выросла скала. Впрочем, скала ли? Слишком ровная, не похожая на то, что ветер может выбить в камнях.

  Внизу были люди. Почти голые, израненные, как после тяжёлой охоты, они таскали на себе камни. Один из них упал от усталости и истощения, к нему подошёл рослый человек, но вместо того, чтобы подать руку, взмахнул хлыстом и ударил по спине.

  Люди исчезли, а скала выросла в высоту в два раза и в три раза - ширину. Рина оглянулась на синекожего духа, но тот равнодушно пожал плечами.

  Рина направилась к входу в скалу.

  Внутри она походила на пещеру с невероятно высоким сводом. На каждом из камней был рисунок, но нарисованное так же не походило на изображения охоты, как непохожа была эта рукотворная пещера на хижины из шкур и кожи.

  Сверху доносился глухой голос.

  На возвышении сидел мужчина, разодетый в перья и украшенный осколками цветного льда. По телосложению он походил на охотника, но по облачению - на знахаря. К нему направлялась толпа людей. Мужчины в один ряд, женщины в другой. Они упали на колени и принялись биться головами о пол, не смея взглянуть человеку в глаза.

  Вперёд вывели мужчину лет двадцати. Тот молил знахаря, рыдал как ребёнок. Наконец, взмах рукой, и из тени вышел другой мужчина с огромным ножом, чьё лезвие похоже на лёд. Он заносит его, и голова юноши откатилась в сторону

  Пещера исчезла. Теперь Рина стояла на возвышении. Внизу простиралась община размером с всю их долину, и в ней, как в растревоженном муравейнике, копошились люди. Худые, низкорослые. Они трудились от рассвета до заката, и вся их жизнь была монотонной и тяжёлой.

  Но вот с юга пришла тьма, и дома стёрлись с лица земли, оставив лишь тысячи мёртвых тел и ещё тысячу едва живых людей, истерзанных и больных.

  До ног дотронулась тёплая вода. Рина стояла на берегу безбрежной реки, которая никуда не бежала. Группа людей со смехом и песнями толкала в неё полый ствол небольшого дерева. В нем сидело пятеро. Вот ствол отошёл от берега. Рина испугалась, что люди утонут, но дерево лишь качнулось на волнах и отправилось прочь от берега.

  И тут небо загорелось сотней солнц. Рино сшибло с ног, а уши заложило.

  Девушка с трудом поднялась на ноги. Перед глазами все плыло.