Не заглушить эти звуки грехом:

Если услышишь – почувствуешь сразу

Силу Христа под нательным крестом,

Где нераздельны и воля, и разум.

Голос, как птица, кружит в вышине,

Только прошу я одно несомненно:

Чтобы Христос был со мной и во мне,

Чтобы любовь лишь цвела во Вселенной!

…Часто виднеется тьма впереди,

Мир во грехах, как в грязи, утопает:

Слушайте Голос Небесный в груди –

К Божьему Свету он нас призывает!

Там за речкой, за девственным лесом,

Где зарю воскрешает восход.

Под берёзово-хвойным навесом

В землю врос покосившийся ДЗОТ.

Недалёк путь до этой поляны:

От деревни – рукою подать.

Маскируется холмик в бурьяне,

Что вблизи можно не увидать.

Я всегда прихожу к тем берёзам,

Мимо места того не пройду…

Под каким-то глубоким гипнозом

Я на окрик живейший иду.

И какая-то странная сила

Поднимает воинственный дух:

В сорок первом я вижу Россию, –

Слышу грохот, пронзающий слух.

Вижу адские в поле атаки,

Вижу тот сокрушительный бой

Через щель смотровую из танка,

Будто здесь я на передовой.

Мы врага разрываем на клочья,

И не чувствуем боли от ран.

А над полем потом, что есть мочи,

Штурмовик наш пошёл на таран.

В жилах кровь закипает всё злее,

За потерянных близких друзей.

Только враг нас намного слабее

В рукопашке и духом слабей!

Били мы, словно мух, чужеземцев,

Гнали в шею врагов, будто псов.

Пробудилась у нас где-то в сердце

Память генная дедов, отцов.

…Покушалось на Русь много бесов, –

Память генную нам не стереть:

Потому над берёзовым лесом

Будут птицы по-русски лишь петь!

Снег метался. Ветер в спину

Дул попутный мне, – силач!

Отчий дом, как вор, покинул –

Канул, как осенний грач.

В даль поплёлся без оглядки,

Подпоясав ремешок.

Прихватив стихов тетрадку –

Вдохновения мешок.

И собрал обиды с горкой,

Затолкал к себе в рюкзак,

Чтобы с пылью, как махорку,

Всем чертям раздать «за так».

Взял кулёчек с чесночиной,

Ведь карман не жмёт запас:

Много всякой чертовщины

В жизни встретится не раз.

Не забыл ведро, где слёзы. –

В нём предательства букет.

Пусть их в лёд скуют морозы,

Пусть завянет пустоцвет.

Этот груз нести далече.

Путь пройду и скину с плеч.

А пока зловещий кречет

Хочет к "лешему" завлечь.

Знаю, близко поле счастья:

Вот виднеется просвет.

Сердце рвётся вновь на части,

А его всё нет и нет.

Одолел я брод и рощу,

Все зловещие места:

Вижу, стелется как площадь

Поле счастья во цветах!

…Прошептал: "Господь, спасибо,

Что дышу, и я живой".

И сгорел огнём вдруг синим

Этот груз над головой.

Я – не первый сын России,

Не последний, дай-то Бог:

Не опустим глаз в бессилье –

Духом крепок наш клинок!

Не блистая в шумной славе,

Я, за люд честной склонясь,

Закалю по воле нрава

В этих строчках правды вязь.

…Кто-то властью недоволен,

Кто-то молится, кто пьёт.

Журавель над русским полем

Песню жалобно поёт…

В сердце дух живёт бунтарский,

И неведом нам покой.

Я манер свой хулиганский

Развяжу одной рукой!

Я – за Русь, за правду слова,

За великий наш народ!

Пыль в глаза для нас – не ново,

Что кидает этот сброд!

За спиной смеётся смело,

С жиру бесится, поёт

Чужеземец очумелый:

Мол, Россия пропадёт.

«Вот вам «шиш!» – кричу, – славянский!