Тяжёлый взгляд переместился на Викана, и тот тоскливо посмотрел на брата.

– Оформить как украденного, – харен холодно взглянул на смотрителя и велел уже Викану: – Возьмёшь на себя расследование всех последних драконьих краж.

– Харен! – на улицу выскочил светловолосый помощник.

Тот встретил его спокойным промораживающим взглядом.

– Вас искал сам хайнес! А ещё господин Идрай…

– Во дворце я буду завтра, – перебил его господин. – А господин Идрай найдёт меня и дома.

Точнее уж достанет.

– Он подал прошение самому хайрену, чтобы госпожу Майяри исключили из штата, – помощник был так взволнован, что ему наконец удалось встретить начальника, которого уже неделю ищут высокопоставленные лица, что удержать новости в себе никак не мог.

– О, хайрен наверняка отметил его рвение, – по губам господина Шидая скользнула загадочная улыбка.

– Он отклонил прошение без объяснений! И распорядился, чтобы она прибыла к нему для решения дела высокой важности.

– Госпожа Майяри слишком юна, чтобы решать дела хайрена, – бестрепетно заявил харен. – Я сам займусь его делом.

– Но тут ещё был ваш дед… – растерянно пролепетал оборотень. – Господин Шерех…

– Я вижу, вы пережили его визит, – господин Ранхаш медленно осмотрел высунувшихся в окна подчинённых, и тем мгновенно показалось, что начальник опечален этим фактом. Окна начали торопливо захлопываться. – Я приеду завтра в полдень, сразу после визита во дворец, и надеюсь встретить полный порядок.

Помощник беспомощно отступил в сторону. Начальник вернулся, но легче он себя не почувствовал. Просто прежняя паника сменилась новой.

Господин Ываший встретил их охами и ахами.

– Ах, бедная девочка! – проигнорировав и господина, и Шидая, домоправитель бросился к Майяри и торопливо помог ей разоблачиться. – Намоталась-то как!

– Мы как намотались из-за неё, – ревниво заметил лекарь.

– Ничего, заслужили, – строго отозвался старик. – Это я не вам, господин Ранхаш. Этот старый идиот и ваш недалёкий брат совсем запугали девочку. И я уверен, что они издевались над ней всю дорогу.

– Да никто над ней не издевался, – не очень убедительно отозвался Шидай.

– Она ушла из дома, даже не взяв ничего поесть! Это как же она должна была испугаться? Ничего, госпожа. Сейчас искупаетесь, покушаете, поспите и всё будет хорошо. А Шидая и этого поганца господина Викана не слушайте. Но, – старик перешёл на заговорщицкий шёпот, – если опять захочется прогуляться, то зайдите сперва на кухню. В шкафу у двери на улицу всегда есть мешок с провизией. Я его держу на случай, если харен кого-нибудь отправит с поручением за город. Берите его. Ох, как же вы осунулись…

Майяри и без того чувствовала себя ужасно глупо. Ей ещё ни разу не доводилось добровольно возвращаться после побега, и сейчас она никак не могла отделаться от навязчивого вопроса, зачем вообще сбегала, если всё равно вернулась. Господин же Ываший только подливал масла в огонь её самоугрызений своим искренним сочувствием да ещё и заботой, чтобы она, если ей вздумается ещё раз сбежать, с голоду не умерла. Побег, совершённый из самых правильных побуждений, приобрёл запашок фарса.

И харен, и лекарь проводили ворчащего домоправителя и девушку мрачными взглядами. Дождавшись, когда они скроются на лестнице, Шидай со стоном размял шею и осмотрелся.

– Боги, Ранхаш, как же мы с тобой ненапряжно жили. И как тихо раньше было в этом доме.

Сын молча сбросил с плеч плащ. Зачем говорить, что сейчас лучше? Отец и сам это знает.

– Кстати, твой подарочек же уже должен был прилететь? – ненавязчиво уточнил Шидай, и Ранхаш застыл. – Дарить будешь?

Харен медленно повёл шеей из стороны в сторону и неохотно отозвался:

– Буду.

Не успел Шидай восхититься смелостью и глупостью сына, как он добавил:

– Но немного позже. Когда в себя приду.

Уже умытая, накормленная и переодетая в чистое Майяри с удивлением осматривала свою комнату и прислушивалась к ощущениям. Пока непривычным, но уже знакомым по Гава-Ыйским болотам. Словно она вернулась домой. У кровати на низенькой тумбочке стоял её чёрный саквояж с рисунком из серебристых ромашек, на коврике лежали толстенные носки господина Давия, которые заменяли ей домашние туфли, на столе высилась аккуратная стопка книг, придавленная сверху медвежьим сердцем. Её вещи. Не одолженные кем-то, а подаренные насовсем. Дорогие вещи, которые она почему-то оставила здесь.

Раздался тихий стук, и Майяри, резко обернувшись, замерла, увидев переступающего через порог харена. Он явно был только что из купален и выглядел непривычно домашним: рубашка с распахнутым воротом, неподпоясанные штаны и мягкие домашние туфли. Даже ещё влажноватые волосы были переплетены совсем небрежно и не подвязаны лентой.

– Мы можем поговорить?

– Д-да, – Майяри нервно поправила ещё влажные распущенные волосы и присела на стул.

Харен опустился на кровать и молча воззрился на неё. Нервничающая Майяри была прелестна. Распаренная после купален, розовая, с горящими нежными губами, она манила с невероятной силой. Ранхаша посетили прежние мечты, где девушка садилась на его колени и позволяла себя целовать.

– Вы очень красивы, – мужчина даже не пытался удержаться от комплимента. Смотреть, как Майяри старательно пытается сохранить невозмутимость, а её скулы розовеют, было отдельным удовольствием. Ранхаш помнил, как она реагировала на комплименты других мужчины: равнодушно, а порой и подозрительно. Его же слова её смущали. Это подкрепляло его надежду. – Я думаю, вы будете спокойнее, если мы поговорим о наших отношениях.

Майяри была очень рада, что он сам поднял эту тему. Она чувствовала неопределённость, вернувшись в дом влюблённого в неё мужчины. Боги, харен действительно влюблён в неё?

– Как я уже сказал, я не буду требовать от вас любви. Это вам решать, любить меня или не любить. Но мне хотелось бы, чтобы вы остались в этом доме. Я обещал дать вам защиту, и я очень хочу исполнить своё обещание. В наших с вами отношениях почти ничего не изменится. Вы так же можете ходить в школу, вас ждёт работа в сыске, не забывайте, что у нас с вами совместное расследование и в будущем встреча с вашими родственниками.

Майяри судорожно стиснула пальцы.

– У нас у обоих много обязательств. Думаю, если вы решите уехать из этого дома, всё несколько осложнится и запутается. Но если вы хотите, Шидай может оформить над вами опеку, и вы вместе с ним съедете в другой дом. Я же говорил, что у меня их несколько?

– Не нужно, – поспешно отозвалась Майяри.

Опекуна-деда ей хватило на всю жизнь, и само слово «опека» вызывало у неё тошноту. К тому же как харен будет без господина Шидая, а господин Шидай без харена? Да лекарь её съест от беспокойства!

На лице господина Ранхаша мелькнуло облегчение, и Майяри заподозрила, что поторопилась.

– Спасибо, я буду рад видеть вас каждый день.

Ну как можно быть таким откровенным?! Майяри уставилась на оборотня с беспомощным возмущением. Но харен мало того что не устыдился, так ещё и поднялся и, приблизившись, опустился перед ней на корточки. На лице его расцвела та самая улыбка с ямочками, и девушку словно под дых ударили. Обхватив её запястья, мужчина спрятал лицо в ладонях Майяри, а затем, отстранившись, поцеловал их.

– Господин Ранхаш, скажите, а что вы вообще подразумеваете, когда говорите о «требовать любви»? – Майяри попыталась быть суровой. – Мне просто интересно, чем это отличается от вашего поведения сейчас.

– Требовать любви? – господин Ранхаш понял лицо. – Я мог бы отнести вас в храм и жениться. Жрец бы не отказал сыну рода Вотый в такой малости. А затем я принёс бы вас в свой дом, в свою спальню и целовал бы до тех пор, пока в вашем теле не проснулось желание. Я бы поцеловал вас всю, каждую пядь вашего тела. Я любил бы вас, пока ваши желания не стали бы полностью моими. И после тоже. И после я сделал бы всё, чтобы поселиться в вашем сердце. Я взял бы вашу любовь.