На пороге храма возникла белёсая фигура Зейнерана.

– Прекратите немедленно! – вознегодовал он. Отвлёкшись на призрака, Лэннери получил сокрушительный удар в нос. Хлынула кровь, накатила тошнота, и, запрокинув голову, не глядя, Лэннери ткнул палочкой в противника, кинувшегося на него с победным кличем. Торнстед коротко вскрикнул, схватился за палочку, рванул её из руки Лэннери.

– Нет! Вин-ци! – раздался сзади вопль Беатии.

Зажимая рукой нос, Лэннери уставился на Торнстеда, вмиг опутанного серебристыми верёвками с ног до головы. На сердце юного фея будто камень лёг – из-за него Беатия совершила настоящее преступление!

– Нарушительница! – Торнстед сплюнул кровью. – У тебя отнимут крылья!

– Молчал бы ты, – тихо проговорила Беатия, приближаясь. Её тон заставил Лэннери напрячься – тхагасса, он и забыл, насколько яростной и непредсказуемой Беатия может быть!

– Знаешь, как ты мне надоел со своими приставаниями? – Беатия облетела вокруг Торнстеда, больно тыкая его палочкой в бока. Он кривился, но терпел. И напрасно пытался разорвать путы. – До смерти надоел – как Ретане надоела той девчонке! Если б не трещины на Звёздах, я бы накормила тебя белыми лучами… а пока хватит и цветов!

И они посыпались на Торнстеда, повалили его на пол и сыпались ещё и ещё, пока фей не оказался полностью погребённым под толщей белоцветов.

– И этого мало! – Беатия посмотрела на свой сжатый кулачок, будто сожалела, что не дала Торнстеду «по морде». – Чтобы больше не лез…

– Беа, – пробормотал Лэннери, озарённый простой мыслью: вот откуда у неё была кровь на платье в тот день, в библиотеке, и вот почему губы Беатии оказались припухшими! Каким же ревнивым глупцом он себя показал!

– Что «Беа»? – огрызнулась фея, постукивая палочкой по ладони. Торнстед сдавленно стонал, Зейнеран застыл в дверях немым укором. – Полетели отсюда. Этим двоим нет никакого дела до нашей миссии!

– А он выберется? – гнусаво поинтересовался Лэннери, отнимая руку от лица. Кровь из носа перестала течь – до Алой Звезды заживёт, будто и не было ничего.

– Куда денется! У него особенный талант – это сила. Разозлится, применит её, разорвёт путы и расшвыряет цветы, – вздохнула Беатия и обернулась к призраку: – Простите, что мы устроили у вас тут драку. И прощайте!

На кладбище феи Белой Звезды немного задержались, глядя в сторону города, но Ретане не было видно. Едва ли она так быстро вернётся.

– Беа, почему ты мне сразу не сказала, что поцелуй с Торнстедом случился… не по твоей воле? – спросил Лэннери, взмахом палочки меняя запачканную пятнами крови одежду на новую.

Беатия скользнула по нему взглядом и усмехнулась:

– А ты не спрашивал, Лэн.

Золотая Наставница Карисена оглядела собравшихся в её комнате фей. Дейлени – сказочница, как её называли другие, невысокая фея с тёмной кожей и чёрными вьющимися волосами, думала о своём и улыбалась, отчего на щеках у неё образовались ямочки. Рикайя и Арсанта – феи со строгими лицами и гладко причёсанными русыми волосами – смотрели, выжидая, и если первая перебирала концы пояса, выдавая своё волнение, то вторая держалась прямо, сложив руки на груди, неподвижная, словно золотая статуя.

– Вы знаете, что правитель Альбастрии, великий рейгелнар Танриэн, оказался черномагом, надевшим на оживших мертвецов личины воинов Кэаль, – это был не вопрос, а утверждение. – Как считаете, должны ли мы посовещаться с правителями Флавастрии и Рубиастрии, прежде чем принимать решение? Или, – Карисена помедлила, – мы в состоянии сами вынести злодею приговор?

Вынырнув из своих мыслей, Дейлени прикусила губу и в нерешительности посмотрела на подруг. Арсанта не колебалась, только сжала небольшие, но крепкие кулаки и негромко произнесла:

– Сами!

– Да, но, – Рикайя неохотно оторвалась от своего пояса, – может, всё-таки пошлём голубей к великим рейгелнарам Флавастрии и Рубиастрии? Чтобы предупредить их! Вдруг мы не сумеем… вдруг у нас не получится убить черномага.

Словно тень легла на комнату, и на пару мгновений потускнел свет Золотой Звезды, когда Карисене представилась Рикайя с оторванными крыльями… Нет! Такого допускать нельзя. «Мы обязательно вернёмся живыми», – подумала Карисена и обратилась к Дейлени:

– А ты как считаешь, сказочница?

Это было ласковое прозвище феи, постоянно придумывавшей удивительные истории, в которых побеждали добро и справедливость. Даже особенный талант Дейлени был «сказочным»: рассказывая, она могла пальцами рисовать в воздухе красочные иллюстрации.

– Я… даже не знаю, – робко произнесла Дейлени.

– А я знаю, – и Карисена подмигнула ей. – Я обещала рейгеле Илетте, что пришлю к ней фею присматривать за её замком. Илетта страшно боится, что где-нибудь неподалёку бродит черномаг или его слуги. Ты полетишь в Линнитари, Дейлени, только прихвати с собой запасы сайкума и росы.

Выслушав задание, Дейлени послушно закивала.

– Ну, а мы с вами, – Карисена обвела взглядом Рикайю и Арсанту, – навестим Его Светоносное Величество или как он там себя называет. Скорее всего, этой ночью, чтобы застать врасплох. Подготовьтесь, поднакопите сил – сегодня мы не будем укреплять купол вокруг Школы, а положимся на волю Кэаль Справедливой.

Феи молча склонили головы в знак согласия. Чуть позже Карисена последовала совету Рикайи и отправила золотых голубей в столичные города Флавастрии и Рубиастрии. А ещё позже, когда Алая Звезда покрасила всё небо в цвет свежей крови, феи вылетели одна за другой из дверей Школы. У Дейлени за спиной болталась котомка с запасами еды и воды, остальные были налегке и только сжимали в потных от волнения ладонях палочки.

– Ну, прощай, Дейлени, – через силу улыбнулась Карисена. Ей не хотелось думать о плохом, но что-то давило на грудь, мешая свободно вздохнуть.

Фея-сказочница со слезами на глазах бросилась ей на шею.

– Ну всё, хватит, – расцепила её руки молодая Наставница. – А то мы эдак никуда не улетим.

– Увидимся! И помните – справедливость победит, – чуть слышно шепнула Дейлени.

После чего она улетела в замок рейгелы Илетты Норсальской, а остальные направились в сторону Альбастрии, преодолели Шейнренский пролив и светлячками в наступившей тьме подлетели к дворцу правителей.

– Вон там – тронная зала, – Рикайя указала дорогу к окну, перед которым, с её слов, остановился свиток с заклинанием поиска. – Думаю, спальни правителей на том же этаже или выше.

Карисена искоса посмотрела на неё:

– Предлагаешь убить его во сне?

Тихонько подлетая к окну, она подняла палочку – свою верную Инхельму, которая почти никогда не разговаривала, но зато верно служила – и проговорила: «Пер-тэ!»

– Разве с черномагами вступают в поединок, Наставница? – кротко отозвалась Рикайя, но в темноте показалось, будто на её лице промелькнула улыбка.

Карисена влетела во дворец, знаком пригласив соратниц следовать за ней. Как тяжело быть молодой Наставницей – постоянно чувствуешь неуверенность в себе и оглядываешься, ища насмешку на чужих лицах. Карисене приходилось делать усилие над собой, чтобы выглядеть гордой, невозмутимой, с чувством собственного достоинства, как и подобает Наставнице.

– Никого, слава Кэаль, – констатировала Арсанта, выглянув за дверь.

– Разумеется. Не станут же стражники охранять пустую залу, – Карисена замерла и принюхалась. Вон оттуда, из угла, потянуло мышами; на потолке, днём поражавшем воображение живописными узорами и красками, паук раскинул свои сети, пахнущие пылью; от подушки на троне исходила непонятная вонь, не столько заметная человеческому нюху, сколько фейскому. И ничего похожего на след чёрной магии! Поразительно. Кто научил правителя Танриэна скрывать её?

– Скорее, Наставница, – заторопилась Рикайя, – мне кажется, я слышу шаги.

– Это не страшно, – Карисена слегка хлопнула её палочкой по плечу, – если это человек, мы его – или её – погрузим в сон. А вот если хибри…