— Во-первых, я не хочу, чтобы другие преподаватели увидели, как из моей комнаты выходит адептка. Во-вторых, меня откровенно бесят слухи о нас с Амалией, — в голосе почувствовалось явное раздражение и злость. — Я не обязан отчитываться.
— А в-третьих? — буркнула, не оборачиваясь.
— А в-третьих, полежи, подумай над своим поведением.
— Еще чего, — хмыкнула и гордо поднялась. Продефилировала перед ним по всей комнате, собирая свои раскиданные вещи. — Пусть все видят, что у мастера Резерфорда насыщенная личная жизнь. К нему и госпожа Амалия Кастро заглядывает, и адептка Гвиницелли пристает. Не мужчина, а мечта!
— Села быстро на кровать, — строгий голос бывшего вояки подействовал беспрекословно. Правда, села я не на кровать, а на вблизи стоящее кресло. Вспомнила, что вытворяла на нем вчера, но не позволила эмоциям взять вверх. — Я сказал, что ты останешься здесь. Когда решу, что тебе пора, тогда и уйдешь.
Мы замолчали. Мастер уткнулся в книгу, а я себе под ноги. Было ужасно неловко и стыдно, я не знала, как вести себя… Но с другой стороны, он ведь меня не прогоняет? И вчера не прогнал. Я помню, что он желал меня. Его поцелуи горят на моем теле, словно ожоги. Да и мужской орган, в конце концов, выдал его с головой! Уставшее тело после алкоголя требовало постели. Плюнув на все, я решила снова прилечь. Хитрая мысль посетила голову — я подошла к кровати со стороны, где лежал Резерфорд. Он вопросительно выгнул бровь, наблюдая за мной. С грацией кошки я перекинула сначала одну ногу через него, с удовольствием понаблюдала за его напряжением, а потом перекинула вторую ногу и плюхнулась, завернувшись в одеяло.
— Мастер, почему вы меня не выставили за дверь?
— Молодая, безумно красивая, умная девушка пришла к холостяку в его нору в шикарной нижнем белье, пьяненькая и влюбленная. Как здесь можно устоять? — проговаривал он спокойно. Любоваться на него такого: домашнего, расслабленного, с книгой в руках — было выше моих сил…
— И вы, значит, не устояли. Слабо верится, мастер, — фыркнула надменно.
— Да. В этом был мой спортивный интерес.
— Зацеловывали вы меня тоже ради спортивного интереса?
Повисло неловкое молчание. Мне показалось или Резерфорд действительно обескуражен? Нарушил тишину стук в дверь.
Резерфорд косо глянул на меня, а я испуганно на него.
— Просто молчи и не показывай свое лицо, — прошептал он, накрыв меня с головой в одеяло. А мне стало по-настоящему страшно, вдруг это ректор? Вдруг кто-то узнал, что я здесь?
Резерфорд открыл.
— Этан, доброе утро! — послышался сладкий голос Амалии. Меня это жутко взбесило и я со стоном повернулась, раскрывая одну оголенную ногу. Мое лицо осталось незамеченным — только ноги. Молчание. — Ты… ты не один?! — сипло спросила женщина. Резерфорд обернулся, чтобы оценить обстановку. В его поле зрения тут же попала моя оголенная нога и то, что находится чуть выше. Благо, я была в нижнем белье.
— Как видишь, — выдохнул Резерфорд вроде как с досадой.
— Паршивец, — прошипела злобно Амалия. Она замахнулась на мужчину, но дать пощечину так и не сумела — он поймал ее руку в полете. Женщина испуганно всхлипнула.
— Я не давал тебе никаких поводов на что-то надеяться и был с тобой всегда предельно честен. Думаю, я не заслужил подобной реакции на новость о том, что у меня все же есть личная жизнь, — говорил он холодно и проникновенно. В его тоне слышалась скрытая угроза, он не из тех, кто будет позволять женщинам так с собой обращаться. Он галантен, интеллигентен и примет пощечину, когда действительно ее заслуживает.
— Извини, — выдавила из себя Амалия. Дверь захлопнулась, повернулся ключ, закрывающий ее на замок. Сев на кровать, я посмотрела на мастера, который, как ни в чем не бывало, уселся в кресло и взял книгу.
— Вы все время читаете?
— Только тогда, когда решил найти то, что меня очень интересует.
— Вы говорите о моем даре? — усмехнулась, рассматривая его комнату. Ее можно было воспринимать, как полноценную квартирку. Здесь и большая кухонька, и гостиная, и ванная комната.
— Именно, — кивнул мужчина.
— Ну, что ж, раз уж я здесь надолго… — под внимательный взгляд мастера я, стараясь не показывать, что стесняюсь, вылезла из одеяла, оставшись перед ним в одном нижнем белье. — Нужно позавтракать, верно? Вы уже ели?
Мужчина отрицательно покачал головой, смотря на меня потемневшими глазами. В руке он крепко сжал книгу, что не утаилось от меня. Медленно, потягиваясь на ходу, я подошла к его рубашке, которая так и осталась лежать на полу. Нагнулась за ней и надела так, как ночью.
— Любите омлет? — перекинула волосы на одну сторону и прошла на кухню, виляя бедрами. Не знаю, что за игру я затеяла, но внутри бурлило от эмоций. Понятия не имею, чем это все закончится для меня, но сейчас — поступаю так, как велит сердце. И гормоны, черт возьми…
— Люблю, — послышался хриплый голос за спиной. Я не услышала, когда Резерфорд прошел на кухню. Посмотрела на него через плечо, улыбнулась смущенно и стала беспринципно лазать по шкафам. Нашла все ингредиенты, которые мне нужны, даже запасы сладкого: и шоколад, и недавно купленные эклеры…
— Да вы сладкоежка, — усмехнулась, полуобернувшись. Увидел, что он прильнул спиной к стене и сложив руки на груди, внимательно наблюдал за моими действиями.
— Еще какой, Кристалл, — бархатно ответил мужчина.
Я стала взбивать яйца. Вздрогнула, когда почувствовала, что сзади меня стоит мужчина. Жар его тела обволакивал меня и заставлял нервничать еще больше.
— Ну кто же так делает? — спросил он на ухо. Я резко обернулась и наши лица оказались в опасной близости друг от друга. Я чувствовала тепло его губ, они словно магнит притягивали меня к себе. Поймала себя на мысли, что стою с полуоткрытыми губами, дышу тяжело и опьяненным взглядом смотрю в насмехающиеся глаза Резерфорда. В которых плещется такой огонь, который ранее я видела лишь однажды…
Из помутнения меня вывело то, что он забрал у меня вилку и стал взбивать яйца сам.
— Порежь зелень, — сказал он так, словно до этого ничего и не было.
— Угу, — буркнула себе под нос и стала послушно нарезать зелень, косо наблюдая за тем, как готовит мастер. На лице — игривая ухмылка. Ему явно нравится игра, которую я затеяла, и мне совсем непонятно, почему он решил поддержать меня. А вообще-то, изначально планировалось, что главной в этой игре — я!
— Мастер, — я подошла почти вплотную к нему и потянулась к соли, касаясь грудью к его спине. — Нужно посолить, не забыли? — Резерфорд послушно отступил, давая мне исполнить эту опасную миссию.
Омлет отправился на сковородку, мастер — поспешил усесться в кресло. С удовольствием замечала, как он поглядывает в мою сторону, а одну ногу закинул на другую таким образом, чтобы я не увидела ничего лишнего.
— А тарелки где? — оглянулась я на него.
— Там, — кивнул он на верхний шкафчик. Я оценила с низины своего роста и встав на носочки, дотянулась до шкафа. Почувствовала, как поднялась рубашка Резерфорда, открывая часть моих ягодиц.
Я была впечатана в стол в ту же секунду. Оказалась в его плену. Он опирался о стол руками, грудью прижимался к моей спине. Горячее, тяжелое дыхание коснулось моей шеи. Я судорожно выдохнула, готовая на все уже сейчас. Я слегка откинула голову набок, принимая его поцелуи, но…
— Помочь? — хрипло произнес мужчина, так и не прикоснувшись своими губами к моей шее. Лишь обжог ее своим горячим дыханием.
— Я сама, — ответила в тон ему и достала тарелки. Он отошел, освободив меня. Разложив еду на тарелки, я поставила их на обеденный стол и вернулась к шкафчикам за вилками.
— Кристалл, — я обернулась и вдруг он поцеловал меня страстно, жарко и напористо. Внутри все оборвалось — я застонала ему прямо в губы. Из моих рук вывалились приборы. Я плавилась, словно пластилин в горячих руках Резерфорда. Мастер подхватил меня под ягодицы и крепко сжал их, вызвав во мне еще один стон. Я оказалась на столе. Он усадил меня на него, не разрывая поцелуй. Руки мастера забрались под рубашку. Он гладил мое тело, а я отвечала ему тем же. Вжималась в него, углубляя и без того глубокий, невообразимо страстный поцелуй. Я горела, дрожала от возбуждения… Он рычал мне в губы, еле сдерживая себя от того, чтобы не разорвать на мне одежду, которая уже стала невероятно раздражать. Потянулась, чтобы снять с него футболку. Почти смогла это сделать, как вдруг раздался стук в дверь. Мы замерли оба, словно очнувшись. Удивленно посмотрели друг на друга.
