Сперма октопуса щипалась. Щипало и на входе, когда зверь отступил, ослабляя свою хватку и спускаясь по уходящему вниз дну; Майрон, едва почувствовал себя в относительной безопасности, спохватился и побежал. Нелепо, заваливаясь в воде, раздирая ступни о гальку — но оказался на берегу прежде, чем октопус смог бы сожрать. Уже на берегу привалился к опоре моста. Тяжело дышал, слушая своё сердце. Рукоять ножа впилась в кожу, отпечатываясь чётким рельефом.

Живот расцвёл красными царапинами. Раны щипало от соли; щипало и внутри — соль ли, октопус ли — но Майрон сел и попытался избавиться от спермы там же.

В книге упустили много моментов. Про острую гальку, вес октопуса, отвратительно солёную воду, синяки и кровь. Кислую вонючую сперму. Об опасности мероприятия ни слова вовсе — Майрон осознавал всё только сейчас, спрятавшись за колонной. По голове всё ещё била пьяная эйфория. Он это сделал! На спор с Ринго или по своему желанию — пока не понимал.

Но жалеть — может, и не жалел.

***

Майрон улыбался.

Майрон сидел тихо и смирно, слушая Китона. Лузгал тыквенные семечки с пивом. Майрон сидел, ногу закинув на ногу и, если приглядеться, можно увидеть, что упирался он на одно бедро. Попеременно, меняя ноги. Ринго это заметил совершенно случайно. Не придал значения, пока не уловил отрывок из сказанного Китоном:

«Октопус на Морисон роуд. Слышали, нет?»

«Слышали, да, слышали», — порвался ответить Ринго, но не стал. Майрон рядом с ним как-то зарделся, пожевал губы, сбросил с себя улыбку.

Нет, Ринго допускал, что Майрон не по женщинам. Что у него прошла бурная ночь с любовником. Но все эти октопусы. Его высказанные вслух желания. Предложение на спор; я потрахаюсь с октопусом, веришь, нет. У Ринго в голове всё сошлось как надо, но перед Иаковым и ребятами он ничего вслух говорить не хотел.

Майрон сам вскинулся в привычной манере:

— Его разве не вальнули? Я слышал, он на кого-то напал.

И запил сказанное глотком пива. Глаза у Майрона блестели алмазиками. Горькая тайна одного вечера.

— Вальнули, — ответил Иаков. — Попилили на консервы. А как иначе?

Иаков владел частью «Джефферсон фиш и ко», вписываясь в то самое «ко». Майрон краснел совсем болезненно: и консервы, и знакомая фирма, и октопусы. Пил и пил, не зная меры, в обыкновении распалялся, постепенно вливаясь в разговор. Вскоре тема с октопусами сошла на нет, уступив очередным сплетням со дворца; Майрон встал, несколько хмуро морщась, и вещал, как в тот день.

Весьма и весьма — Ринго ухмылялся.