Люди нерешительно, оглядываясь друг на друга, поднимали руки. Я проголосовал одним из первых. Полковник воздержался, однако последовал за нами, когда мы тронулись в путь…

Потом мы долго пробирались сквозь заросли кустарников. Солнце, которое ярко светило, когда мы были на берегу, теперь все чаще скрывалось за густыми кронами деревьев. И тогда нам приходилось идти буквально вслепую. Но едва глаза начинали привыкать к темноте, лес редел, и солнце снова жгло нам головы.

К концу дня мне стало ясно, что версия полковника о реалити-шоу не подтверждается. Вокруг простирались трудно проходимые джунгли. Никаких следов деятельности человека!

За весь день мы не нашли ни одного источника воды и теперь валились от усталости. Небо темнело. Сгущались сумерки. В воздухе повеяло ночной прохладой, а многие из нас были легко одеты. И тогда было решено набрать хвороста и развести костер.

Собрав и сложив сухие ветки, мы принялись раздумывать о способе добычи огня. По счастью, нам не пришлось высекать искры из камня или извлекать их путем трения, – нам на помощь пришел полковник, у которого в кармане завалялась зажигалка «Зингер».

Теперь мы сидели вокруг пылающего костра, наслаждаясь теплом и уничтожая последние остатки припасов, которые состояли из кокосовых орехов, набранных на побережье перед отправлением в путь.

– А что будем делать, если и завтра ничего не найдем? – шепотом спросил я у Ричарда, поглядывая украдкой на брюнетку в белой блузке, которая сидела, не спуская глаз с пламени.

– Джон, посмотри вокруг, – он усмехнулся, – что ты видишь?

– Как что? Деревья, кустарники, – отвечал я.

– Вот именно. На этом острове много растений, а значит и воды должно быть в изобилии.

Меня его слова воодушевили. Но в этот момент в наш разговор вмешался человек, которого я приметил еще на борту самолета, – тот, у которого была жена-негритянка (теперь она спала, положив голову на плечо мужа).

– Молодые люди, – сказал он. – Вовсе не обязательно наличие источников, выходящих наружу. Судя по рельефу этого острова, растения могут черпать воду из-под земли.

– Вы в этом разбираетесь? – вспылил я, услышав слова, которые лишали меня надежды.

– Тише, юноша, – он поглядел на безмятежное лицо своей жены и сказал вполголоса. – Я профессор биологии, и о жизни растений, поверьте, мне кое-что известно.

Я не сразу нашел, что ответить, и только сухо заметил:

– Но вы же не геолог! Откуда вам знать, что мы не найдем воды?

– Я не говорил этого, – возразил профессор биологии. – Я всего лишь сказал, что велика вероятность отсутствия… – в этот миг голова его жены упала ему на грудь, и он умолк, ласково погладив ее. Глядя на то, с какой нежностью этот мужчина заботился о своей жене, я невольно вспомнил о незнакомке в белой блузке. Но, подняв на нее свои глаза, я внезапно увидел, что и она смотрит на меня. На мгновенье я встретил ее взгляд, в котором мелькнула тень тревоги, и она, заметно покраснев, потупилась. Эта девушка выглядела такой одинокой и беспомощной в этот миг, что мое сердце пронзила жалость к ней. Мне показалось, что сейчас она не была бы против беседы со мной. И я уже поднялся с места, чтобы осуществить свой план и подойти к ней, как вдруг под моей ногой что-то хрустнуло, и пожилой профессор, гневно взирая на меня, настойчиво попросил не шуметь. Его слова отрезвляюще подействовали на меня, и я вернулся на прежнее место.

В ту ночь мне так и не удалось побеседовать с девушкой в белой блузке…

Я не заметил, как сомкнул глаза, сидя на траве, а проснулся на рассвете, с первыми лучами солнца. Все еще спали, кроме полковника, который поддерживал костер, сменив на этом посту Ричарда.

– Мистер, вам не мешало бы умыться, – с издевкой сказал полковник, взглянув на мое заспанное лицо. Я ничего ему не ответил и, чтобы отогнать последние остатки сна, решил прогуляться по округе.

Раньше с легкой пробежки начинался мой каждый новый день.

Теперь у меня на ногах вместо кроссовок были неудобные ботинки, а под ногами вместо твердой беговой дорожки была земля, где постоянно что-то шуршало и шевелилось. И, тем не менее, я двинулся вперед, изучая окрестности нашей ночной стоянки, и вскоре, к моему величайшему изумлению, наткнулся на тропинку, которая как будто кем-то была протоптана…

Любопытство повело меня дальше. Я ускорил шаг. И шел какое-то время. Солнце, между тем, уже взошло. Внезапно я услышал шум как бы льющейся воды. Воображение тотчас нарисовало заманчивую картину водопада. Но я отмахнулся от этой нелепой мысли.

«Это мираж, – подумалось мне. – Так не бывает!»

Чем дальше я шел, тем реже попадались вековые деревья. Вскоре лес окончательно отступил. Моему взору открылась солнечная долина. Посреди нее, в ложбине, было озерце, которое вплотную подступало к высокой скале, откуда с шумом падал речной поток. Вода в озере сверкала, искрилась на солнце.

Я стоял на опушке леса, опешив. Поиски воды увенчались успехом! Однако мой разум отказывался верить. Чтобы убедиться в том, что это не мираж, я спустился к озеру и, встав на колени, дрожащими руками зачерпнул воды. Она коснулась моих губ, а рецепторы языка послали сигнал в мой мозг, который, проанализировав весь мой жизненный опыт, мгновенно определил, что подобной воды я еще не пробовал. Настолько она была вкусна, сладка и приятна!

Тогда, не медля больше ни минуты, я поспешил к своим товарищам по несчастью с радостною вестью. И так припустил, что, не глядя, споткнулся обо что-то и со всего разбега грянулся на землю…

Армейский сапог был первое, что я увидел, когда, потирая разбитый до крови лоб, приподнялся с земли. Затем передо мной явилась парадная военная форма, а, выпрямившись во весь рост, я увидел человека, который стоял на расстоянии десятка футов от меня. Когда я взглянул на его лицо, меня словно током ударило. Мгновенно нахлынули детские воспоминания. И я тотчас узнал этого человека, который смотрел на меня пристальным и суровым взором.

– Отец? – слетело с моих губ. Я стоял, опешив, как там, у озера, только теперь страх сковал мое тело, а не радость.

– Нет. Это невозможно. Ты умер… – прошептал я.

– Все не то, чем кажется! – сказал он леденящим душу голосом, в котором я отчетливо для себя услышал рокот преисподней. Внезапно он сорвался с места и исчез за деревьями. Я опомнился далеко не сразу, потом бросился за ним следом.

– Отец! – кричал я, озираясь по сторонам. Но кругом было пусто. И в тишине гулко раздавался плеск водопада.

– Парень, ты как будто привидение увидел, – улыбнулся Ричард, когда я вернулся назад. Я пребывал в задумчивости и не понял его слов, а потом громко, во всеуслышание объявил о том, что нашел воду. Меня тотчас окружили и забросали вопросами.

– Идемте. Я покажу, – отвечал я и повел их к озеру. Пока мы шли, я все время оглядывался, и мое поведение не ускользнуло от зорких глаз полковника.

– Мистер, что-то потеряли? – осведомился он. – Или, может, кого-то?

Вместо ответа я спросил:

– Полковник, вы, по-прежнему, думаете, что всё, происходящее с нами здесь, это постановка голливудских сценаристов, как в сериале «Lost»?

Он изменился в лице и промолчал.

– Я тоже смотрел этот сериал, – заявил вдруг Ларго. – Все, как у нас – самолет, остров, неведомое чудовище. Если господин полковник прав, теперь по сценарию должен появиться черный дымок…

Я шел впереди, но остановился, обернулся к остальным и вскричал вне себя:

– Люди, да опомнитесь вы, наконец! Неужели до вас все еще не дошло, что мы не на съемках фильма, рассчитанного на коммерческий успех?! Я понимаю, есть среди вас те, кто, по-прежнему, цепляется за эту мысль, как за спасательный круг. Но давайте взглянем правде в глаза. Все это происходит с нами по-настоящему! Мы находимся на этом чертовом острове, где творятся странные вещи… – мой голос осекся на мгновенье, потом я закончил более спокойным тоном. – Просто жизнь гораздо сложнее любой даже самой смелой фантазии голливудских сценаристов.