Он ушёл, более чем довольный. Карл остался дежурить, но Марк не заговаривал с ним, погрузившись в хмурые мысли, а когда Карл поднял уровень транквилизатора в крови, сразу заснул.

Конечно, бывали в его жизни случаи, когда он чувствовал себя гораздо хуже. Например, последний раз, когда конкуренты по бизнесу подкараулили Маркуса у него же дома. Тогда он приходил в себя гораздо дольше. Именно после этого у него дома было установлено круглосуточное наблюдение, которое он попросил снять только после того, как у него в квартире поселилась русская бездомная без документов.

Они пришли не разговаривать, а проучить. Причем проучить одного Маркуса – за дела всей конторы, хотя все решения принимал всегда Дед. Нескольких часов им хватило, чтобы не только переломать ему несколько ребер, но и представиться – так чётко, чтобы он точно запомнил, кто именно к нему приходил. Его оставили истекающим кровью на кафельном полу, напоследок развязав руки и бросив у лица телефон. Марк смотрел на него добрый час, не в силах дотянуться, а потом отключился.

Его вскоре нашли свои же, поскольку гости не потрудились даже закрыть дверь. Когда его переворачивали на спину, чтобы понять, что с ним, было больнее всего.

Кошмар был в том, что они вернулись. Позади них появился кто-то ещё, женщина. В опущенной руке у неё – длинный огненный клинок, и смотрела она на одного из его мучителей, который этого в упор не замечал. Она была в белом, но во взгляде сверкало адово пламя. Это ведь меняло дело! Она могла ему помочь.

Марк застонал, открыл глаза и понял, что боль ему приснилась.

– Ты поосторожней, – невозмутимо сказал Карл. Он сидел рядом и что-то просматривал в своём телефоне. Марк скосил на него глаза.

– Приснилась хрень…

– Понятное дело. Учитывая твоё состояние.

Карл отложил надоевший телефон и посмотрел на друга.

– Выглядишь ты неважно.

Марк поморщился. Он и сам это понимал.

– Что ты имел в виду под «осторожнее»?

– Ты только что звал Иру. Не помнишь?

Повисло молчание, во время которого Марк почувствовал какое-то сосущее ощущение пустоты внутри.

– Я не скажу Деду. Если ты не хочешь, – продолжал Карл. Ему действительно не составляло труда утаить такие подробности от Деда.

– Не говори.

– Всё-таки эта русская для тебя важна.

– Она просто мне приснилась, – с досадой поморщился Марк.

– Ага, я понял. В эротическом сне?

– Нет. Она убила этих, из «Тёмной семьи».

– В смысле? – не понял Карл.

– Я не видел, как убивает, но уверен, что это случилось. Они больше не вернутся.

Карл выдохнул, с досадой вспоминая события более чем двухлетней давности.

– Кто – они? Марк, ты в безопасности.

– Да. Но теперь они уйдут из кошмаров.

Карл помолчал. Он почти готов был пойти к врачу и сообщить о симптомах бреда, когда наконец уловил нить логики в его словах и болезненно поморщился. Первым его нашел именно Карл, и тогда долго ругал себя, что не заподозрил неладное раньше.

– Я твой друг, Марк, – наконец сказал он. – Я на твоей стороне и тайн не выдам… Но с башкой у тебя явно не всё в порядке. Ладно, подежурю у тебя, попрошу, чтобы меня не сменяли. А то ещё какую-нибудь хрень ляпнешь.

– Спасибо.

– …Хотя и придётся сделать перерыв с Камиллой.

– Какой перерыв?

– А… Ну последнее время она вроде как… другая.

Марк с усилием моргнул и внимательно посмотрел на Карла.

– То есть?

– Она изменилась просто. Кардинально. Её никто не узнаёт. Ну и мы с ней типа встречаемся. После того, как я сопровождал её в машине скорой помощи.

– Понятно.

– Да уж… Очень странная. Как думаешь, Марк?

Но тот уже спал.

***

– Простите, вы говорите по-английски?

Турист европейской внешности опросил уже пятерых прохожих, но те либо растерянно разводили руками, либо отрицательно мотали головами и шли дальше.

– Да, говорю, – машинально ответила Ира, когда отчаявшийся иностранец обратился к ней, сидящей на лавочке с термосом в руках.

Она подробно объяснила туристу, как можно дойти до нужной ему улицы. Тот просиял и, рассыпавшись в благодарностях, убрался. Ира из вежливости вымученно улыбнулась краем губ.

– Погода сегодня отличная. Для туриста самое то, – послышалось откуда-то слева.

Ира покосилась на мужчину, сидящего по соседству на той же лавочке. Она иногда любила поболтать с незнакомым человеком, но последнее время у неё не было никакого настроения общаться с кем бы то ни было. Особенно сейчас не хотелось говорить со старичками, которым нечем заняться на пенсии, – обычно именно они первыми заводили разговор. Однако, к её удивлению, на лавке сидел мужчина в очках – средних лет, с тонкими чертами лица. Очки были без каких-либо излишеств, но Ира намётанным взглядом близорукого человека, частенько заглядывающего в оптику, сразу заметила, что они очень дорогие и качественные. На девушку он не смотрел, подняв голову и подставив лицо солнцу.

– Для января – да, – осторожно заметила она.

– Туристы иногда бывают очень беспечны. Им сказали – они пойдут, – продолжал сосед по скамейке.

– Я указала ему правильную дорогу, – напряглась Ира, припоминая, не могла ли она допустить ошибку в указаниях. Да нет, она вроде чётко всё объяснила, да и путь простой.

– Вам можно верить, у вас глаза добрые. Если честно, если бы вы мне указали на подворотню в ответ на мой вопрос, я бы пошёл. Но вдруг, к примеру, попадётся человек недобросовестный?

– В каком смысле? – Ира не понимала, куда клонит незнакомец.

– Вдруг у них бизнес на этом построен? Человеческое рабство, – незнакомец настолько спокойно это предположил, что поневоле возникали подозрительные мысли.

– Вы случайно не организатор такого бизнеса? – сдержанно спросила Ира, отпивая чай из термоса. Разговаривать ей не хотелось, хотя собеседник попался явно необычный.

Человек хмыкнул, но не обиделся.

– Хороший у вас термос. Немецкий? – он придвинулся к Ире, чтобы рассмотреть предмет.

– Да.

– Где покупали? Может, магазин помните, цену? А то мне тоже нужен.

– Не помню.

Мужчина усмехнулся и выпрямился. Ире показалось, что он не расстроен, а доволен.

– Осторожно. По документам этой зимой вы не выезжали и не могли купить этот термос в транзитной зоне аэропорта Гамбурга.

У Иры засосало под ложечкой.

– Откуда вы знаете?

– Я много чего знаю. В том числе и то, что в прошлом году вы столкнулись с американской мафией и чудом от них бежали. Это действительно чудо. У вас удивительные задатки, вы смелы и эрудированы. Иначе домой бы не вернулись.

– Вы из полиции?

– Не совсем, но по существу – верно. Меня зовут Егор, кстати, – он вынул руку из кармана пальто и протянул ей ладонь. Ира пожала её рукой в перчатке. – Я занимаюсь компаниями, которые формируются за границей России.

– И что же вам нужно от меня?

– Месяц назад вы оказались в неприятной ситуации и были объявлены в местный розыск в Нью-Йорке.

– Я никуда не ездила. У меня украли документы больше месяца назад. Я не знаю, что с ними делали, пропажу заметила не сразу, – прохладно сказала девушка, разрывая зрительный контакт и глядя вперёд, на памятник. Толпа туристов как раз радостно фотографировалась на его фоне.

– Ира, от меня не надо ничего скрывать. Я не побегу сдавать вас в полицию, мои интересы намного выше какой-то бюрократии. Вы не террористка, и я это точно знаю. Этого достаточно. Для меня важны те крупицы информации, которые вы можете нам подарить. Мы давно следим за борделями Иосифа. Или Деда, как его чаще называют.

Ира внимательно посмотрела на него. Егор ответил спокойным взглядом серых глаз.

– Запустили вы ситуацию, у них бизнес цветёт вовсю.

– Я работаю на свою страну, Ирен, – сказал он. Ира зябко поёжилась, отвела взгляд и закуталась в пальто. – Бордели Нью-Йорка – дело США. Марк и Иосиф платят свой налог, это бизнес. Мы не имеем права вмешиваться в это. Но мы должны вмешаться, когда речь идёт о русских эмигрантках. Однако проблема в том, что во время проверок русские, м-м… работницы борделя яро уверяли, что они там по своей воле и даже прогоняли наших агентов, которые приехали, чтобы вернуть их плачущим родителям. Девушки едва ли не кусались, сопротивляясь моим людям. Более того, мы провели ряд экспертиз – их не пичкали наркотиками и не сажали на иглу. А девушки отказывались возвращаться в семьи. Вы знаете что-нибудь об этом?