Лидия Козлова-Танич

вдова автора песни Михаила Танича, художественный руководитель группы «Лесоповал»

Танич задумывал эту песню как одно из главных объяснений того, зачем и для чего существует «Лесоповал». Любой человек мечтает о счастье, потому что его не гарантирует даже богатство. Сегодня ты богат – а завтра попал в тюрьму. А счастья все нет. Но в этой песне человек осознал смысл жизни, и он хочет исправиться, хочет найти любимую, которая будет ему доверять, а он постарается сделать ее счастливой.

Эта песня писалась в 1990 году. Народу жилось трудно, его часто обманывали, он часто разочаровывался в своих надеждах, но в общей массе все хотели жить по-человечески. Жить по понятиям – по тем, что дали нам заповеди Христовы. Поэтому все нормальные люди мечтали и мечтают о том, что у них будет красивая верная жена, дети, близкие им родители. И вот это простое народное желание – жить по-человечески – Танич ухватил в этой песне.

Если мы выйдем за МКАД, углубимся дальше в Россию, мы увидим неблагополучный народ, который обманут, обворован, который не может угнаться за постоянной коммерциализацией жизни. Обычные люди, не преступники, в глубинке просто не в состоянии разобраться со всеми этими интернетами и коммерческими делами. Вы знаете, на каком мы месте в мире по уровню жизни? Это же страшная вещь! Народ, победивший в великой войне, живет чуть лучше разве что каких-нибудь нигерийцев! И вот этот несчастный народ сразу полюбил эту песню, потому что она о том, что у народа на сердце, о том, о чем у него душа болит.

Вячеслав Величковский

бас-гитарист «Лесоповала»

Многие говорили, что словосочетание «белый лебедь» – это намек на зоны строгого режима, которые так и назывались и в которых содержали самых опасных преступников. Но Михаил Исаевич всегда говорил, что это не так. У Танича есть такие стихи: «О чем поет “Лесоповал”? / Да обо всем – про то, про это… / А не про кто чего сказал / На сходняке авторитетов. / О том, как плохо воровать / И деньги краденые тратить. / И как бы жизнь не прозевать, / И как ее перелопатить».

То есть мы поем не о том, как надо воровать, а о простых людях, которые оступились случайно и попали в тюрьму. Кто из нас не хулиганил в детстве? Ограбили ларек, украли две бутылки пива, а взамен получили срок – и о каком тут исправлении может идти речь, когда за решеткой люди только хуже становятся? Вот об этом песни у Михаила Исаевича.

В блатном мире… Хотя что значит «блатной мир»? Это такие же люди, как и мы с вами, с теми же мыслями, эмоциями, желаниями. Так вот, в блатном мире «Лебедя» воспринимали как лучшую и лирическую песню о любви. Мы ездили (и сейчас иногда ездим) на корпоративы известных авторитетов, они всегда нас благодарят, Михаила Исаевича блатные всегда очень уважали. Он ведь и сам шесть лет по наговору отсидел на зоне. Он нас учил, как надо себя вести на сцене, чтобы максимально за своих сойти. Танцорам показывал, как танцуют блатные, а нас всегда просил улыбаться. Мы-то серьезные, мрачные – стоим, блатных изображаем. А он говорит: «Вы что, серьезно думаете, что там все такие страшные?» Нужно было голову поднять, руки раскрыть и улыбаться.

На корпоративах у авторитетов всегда все очень мирно происходило. Как правило, если мероприятие серьезное – то мужчины только за столом, женщин не брали. Никто не напивался, не матерился, наколки, как правило, рукавами тщательно скрыты. Разговоры все больше об общем или о бизнесе. Как-то еще давно, в ельцинское время, в ресторане я краем уха на такой вечеринке услышал, как блатные обсуждали, что скоро Россия будет поделена на кусочки. Это были люди, приближенные к тогдашней власти, и конечно, какие-то слухи и до них доходили. Что России больше не будет, Дальний Восток отойдет Японии, Сибирь достанется Америке. Вскоре после этого, кстати, появилась партия «Единая Россия». Думаю, она неслучайно так называлась, Россию они хотели спасти. Мы стояли на грани распада, но, слава богу, этого не случилось.

Непрезентабельный очкарик Станислав Садальский приходит домой с цветами, получает от жены записку о том, что она ушла, засыпает в дырявом носке – и попадает на оргию в древнеегипетском храме с участием обнаженных женщин, змей, каннибалов в котелках, вооруженного спецназа и двойника Виктора Цоя. Посреди всего этого четыре красивых молодых человека причитают свое «Шинанайда-опа-опа-шинана». Сюрреалистический порноклип на «Фаину» (его неподцензурную версию и сейчас можно посмотреть только в «ВК», отключив соответствующие фильтры) похож на грезы посетителя видео-салона. Все штампы низовой поп-культуры здесь собраны вместе и поданы в максимально кричащем и мемоемком виде – сейчас такое мог бы снимать Александр Гудков, если бы окончательно пустился во все тяжкие.

В какой-то момент в клипе на «Фаину» камера снимает музыкантов «На-На» так, что они как будто занимаются сексом непосредственно со зрителем. Этот ракурс, кажется, неплохо описывает продюсерскую интенцию основателя группы. Бывший худрук презентабельного советского джаз-ансамбля «Интеграл» и один самых эксцентричных деятелей постсоветской эстрады Бари Алибасов кроил «На-На» по лекалам первых западных бойз-бендов – но наполнял эту форму уникальным содержанием российских 1990-х. Собственно музыка – синтезаторный попс в его самом простецком изводе – тут была менее важна, чем, скажем так, культурный проект (хотя и хитов у «На-На», конечно, тоже хватало). Четверо красавцев – Политов, Жеребкин, Левкин и Асимов – ездили в Чечню и Чернобыль, выступали перед королем Таиланда, выводили на сцену военную технику и даже в космос собирались полететь. Или нет: распространять придуманные новости шума ради во времена отсутствия интернета было даже проще.

Бари Алибасов

продюсер

В «На-На» сначала солисткой была Марина Хлебникова. Куда она делась?

Это, знаете, такое заблуждение, что я заранее все тщательно спланировал. Группа сформировалась в таком составе случайно. Сначала было два солиста – Валера Юрин и Марина Хлебникова. Но Марина ушла. Решила заняться сольной карьерой. И тогда я подумал: чего искать-то второго солиста? Вот он, прекрасный мальчик, Володя Левкин. Так и получилось – один беленький, другой черненький.

Вы же до «На-На» делали «Интеграл», были таким контркультурщиком. Зачем вам понадобилась попса?

Тогда совершенно неожиданно появилось решение ЦК КПСС о том, что отныне можно заниматься частным предпринимательством. Первые, кому разрешили делать бизнес, были шашлычники и артисты. Поэтому за теми и другими тут же начали гоняться бандюганы. И в первых рядах по отъему денег были как раз выпускники «Интеграла» – Андрей Разин, например, с «Ласковым маем». Потом я помог Сашке Шишинину создать женский аналог «Ласкового мая» – группу «Комбинация». Шишинин до этого вообще был майором ОБХСС по экономическим преступлениям. А в один прекрасный день пришел ко мне и сказал: «Хочу стать продюсером».

То есть вы просто захотели заработать денег?

Вообще-то, у меня было две цели. Все, что я видел тогда, было абсолютно беспомощно. «Ласковый май» – это вообще позорище! Выходят люди на сцену с нарисованными клавишами на картонке! А публика висит на люстрах! Но «Ласковый май», «Комбинация», Белоусов и еще Дима Маликов катались по стране и срубали бешеное бабло, просто невообразимое по нынешним меркам. И я решил сделать что-то подобное.

Получилось несколько радикальнее. Ни Белоусов, ни Маликов на сцену все-таки голыми не выходили…

Это чистая правда – до сегодняшнего дня никто не выходил на сцену так, как «На-На» вышла в первый раз. Даже мне было страшно. Это была песня «Эскимос и папуас». Прямо перед их выходом на сцену приходит художник по костюмам, я говорю: «Где костюмы папуасов?» Он достает банан и говорит: «Вот». Тряпочный банан. Я говорю: «А остальное где?» Он смотрит на меня и пожимает плечами: «Все. Больше ничего нет». То есть им буквально с голой жопой нужно на сцену выходить. Я как заору: «Как они пойдут?! Ты с ума сошел, что ли?!» Но делать было нечего.