Елена Бурчилина Борисовский, Тверская область Русская душа И что такое русская душа? Ответить как – стихами или прозой? А это – песни слушать чуть дыша, И не стесняться и не прятать слёзы. Понять её пытались много раз. А сложность – в простоте, в её истоках. Душа видна в сиянье ясных глаз, В словах славянских древних и глубоких. В уменье жертвовать, дружить, прощать, И друга заслонять на поле боя. Врага жалеть, с опасностью играть, И не считать – а сколько это стоит. Надеяться на чудо и авось, Отдать все силы до седьмого пота. А если в жизни что-то не сбылось, То, значит, предстоит ещё работа! Все лживые пророчества круша, Она весь мир добром переиначит. Загадочная русская душа Живёт в славянах и поёт и плачет! Дорожные впечатления Меняет лес зелёный, летний лик, Лишь ёлки смотрят царственно и строго, И даже ненавистный борщевик Украсил зонтиками ямы вдоль дороги. Поля, подёрнутые рыжиной, Уже не манят россыпью ромашек. Так короток цветенья век земной, Но в то же время лето – жизнь букашек… А мне дано увидеть смену лет, Все переходы от цветенья к увяданью. Где каждый год как повести сюжет, И новых впечатлений ожиданье. Я еду в лето, еду на моря… Пытаюсь избежать осенней грусти. И вдруг рябинка, бусами горя, Мою печаль, как тяжкий грех, отпустит. Лилия Буряк Алма-Ата И лишь душа Среди дерев взмахнёт крылами птица. Мне жизнь мила, но истина милей, И с сожаленьем вглядываясь в лица, Я жду конца своих суровых дней. Что власть? Ведь без любви – уныние. Известность раздевает напоказ. На золото найдётся кто-то сильный, И стены от беды не скроют нас. Взрывая путь, заговорили мины, Закат горит огнём в тревожный час, Смеётся дурачина без причины, Снимая маску и пускаясь в пляс. И на дыбы судьба, и в хвост и в гриву, И лишь душа, раскинув два крыла, Несёт меня над этим скорбным миром, Храня в себе прелюдию добра. Ирина Васильева Богданово, Псковская область Зачем ты заставляешь так любить? Зачем ты заставляешь так любить? Смотреть на месяц влажными глазами? Тянуть с небес серебряную нить И вышивать признания стихами? Сейчас мне и уютно, и тепло… Огонь и кофе, мягкий плед и кошка, А где-то там (за камнем и стеклом) Метель гуляет по дворам и стёжкам… Но будет утро – божья благодать, И день на редкость солнечный, погожий… Зачем я заставляю обожать И прирастать Душою, сердцем, кожей? «Три раны алеют на тонком и нежном запястье…»
Три раны алеют на тонком и нежном запястье… Зачем? Почему? И откуда? Откуда? Откуда? На сотни кристаллов рассыпалось хрупкое счастье. Мерцающим снегом ложится на сердце остуда. А где же та близость на уровне радужных квантов, Сияющих волн, огибающих море и город? И где же признаний волшебные, лёгкие мантры? А где расставания, встречи и долгие ссоры? Быть может, всё это на красной, угрюмой планете, За пологом пыли в какой-то глубокой воронке, Куда не проникнут ни ливень, ни пламя, ни ветер, А только лишь свет, удивительно тусклый и ломкий… Три раны закрылись, зажили, почти что пропали. Всё внешне достойно, пожалуй, вполне гармонично. И только в одной из уютно обставленных спален Душа, задыхаясь, кричит по ночам истерично. Ольга Васильева Бобруйск, Беларусь Осень-осень, не скучай Осень-осень, не скучай, Приходи ко мне на чай! Поболтаем на досуге, Как две лучшие подруги. Ты продрогла? Сбрось листву, Не стесняйся… Уберу. Как могу, тебя согрею, Прогоню твою хандру. Не печалься, не тужи, Лучше, осень, расскажи, Как природу превращаешь В расписные витражи… Говоришь, грибов в лесу, Как веснушек на носу? Поливала их слезами По утрам, плетя косу? Ты печалилась о чём? Тут заботы ни при чём? Ну, признайся мне, что где-то Влюблена немножко в лето. Вдруг багряной стала… Да? Не волнуйся, не беда, Никому твои секреты Я не выдам никогда. И поверь мне: так же где-то По тебе тоскует лето, И бессонными ночами Тихо плачет иногда… Демон Посвящается одноимённой поэме М. Ю. Лермонтова Непознанный, как тень в ночной тиши, Присев на край скалистого обрыва, Напрасно он стремится обрести Покой, смирив душевные порывы. Невольно, зорко вглядываясь в даль, Он ищет всюду мира и забвенья, Но дух мятежный вновь зовёт в груди — И нет ему нигде успокоенья… Как в первый раз желает он любви, И любит сам, сгорая, как в последний, Но выбранная жертва уж в крови, Хоть колокол звонит уже к обедне… И вновь пылает алая заря, И вновь дрожат в сплетеньи грешном руки… О, Демон!.. Твой смертелен поцелуй. Но без него – ещё смертельней муки. |
