Заговорил на мингрельском:

– Ну как ты тут Соломон. Опять тебя вроде как в плен взяли. -

Старик молчал.

Микандро сел рядом на маленький грубосбитый табуретик. На столик, выполненный в том же стиле крестьянского столярниченья, пододвинув кувшин с водой положил завёрнутую в полотенце снедь. Это была мегрельская дыня, длинная, как рыльца у местных наглых свиней, сующихся ими повсюду. К ней в комплекте шла живая аджика – перекрученные зелёные, а не сухие травы и перец, и в добавок – измельчённые орехи. По сути – овощной паштет, ароматный и жирный от протекшего орехового сока-масла. Дольки дыни, чуть-чуть сладковатые, намазывались зелёной массой… Соломон очень любил такой перекус: жевался легко, мягко глотался, не раздражая горло.

Стал потихоньку есть. Микандро же продолжал:

– Да с тобой нельзя рядом находиться. Ты – постоянный пленник. У немцев – был, в СССР – сидел, потом – абхазы вас прижали, а теперь и сюда привадил чужую армию. Остался бы в России, может бы тоже в плен попал. К американцам, например. Зачем сюда вернулся? -

Соломон спокойно и неспеша двигал челюстями, доедая до конца дыню. Потом, неожиданно отчётливо сказал:

– У американцев я уже был в плену.-

*

Жизнь Соломона к старости уже было окончательно устоялась. Благополучно и тихо он ушёл на пенсию по возрасту, но ещё лет 5 работал заправщиком ГСМ в родном леспромхозе недалеко от дома. С утра закачал технику топливом и свободен. Взял в аренду небольшой участок земли у колхоза под кукурузу. Работа в поле – бальзам на крестьянскую душу. Соломону, ногами прошагавшему почти по всей Европе, сейчас полное наслаждение приносило прогулки по кукурузному полю. Нравилось наблюдать, как тянутся ввысь к солнцу верхушки-щёточки, как толстеет стебель, как появляются молочные початки… Он брал с собой лаваш, воду и уходил на несколько часов. Тохал (мотыжил) не торопясь, потом отдыхал, кемарил в маленькой рощице, расположенной островком в его небольшом кукурузном море.

Тогда казалось: он поймал свою внутреннюю суть. Так и было. Достиг вершины, небольшой, но достойной: преодолел военное и послевоенное лихолетье, женился, возвёл дом и вырастил сына – как по учебнику жизни…

*

Крепкое жизненное построение на поверку оказалось карточным домиком. СССР приказал долго жить, по огромной территории поползли разборки и войны. Сначала в их поселение вошли грузинские войска. Соломону они не понравились – махновцы – ни дать,… – сами отнимут. Грабили и воевали приблизительно поровну. То, что позиций они не удержат – это стало ясно уже через месяц.

Так и случилось. Пресловутая грузинская армия вылетела как пробка из бочонка, в котором бурно возиграло молодое неуправляемое вино. Пришли конфедераты – шелупонь со всего Кавказа и типаказаки. Эти не церемонились вообще: кто не спрятался – я не виноват. Оставшихся стариков в грузиноязычных районах – молодые ушли через горы в Грузию – отстреливали просто так, как ненужную брошенную живность, прямо во дворах их же домов.

Страшные и ужасные три недели. Потом вроде появилась власть, но слабая и безразличная. То есть грабежам не препятствовала. К Соломону тоже зашли. Старика били, выведывая, где деньги. Ушли, набрав всякого барахла, и увели корову. Оказией через знакомых – а новые власти потакали выезду – проехали через границу в Россию в район Туапсе, бросив и дом и сад. Несколько лет мыкались у дальних русских родственников жены. Было тяжело и обидно.

Потихоньку сын, покинувший Абхазию до войну и осевший в Ростове, встал на ноги. Купил родителям маленький домик у моря, но пожить в нём нормально они уже не успели. Сначала у Соломона случился инсульт, а потом умерла жена. Старик пожелал вернуться в родовое гнёздышко в Западной Грузии; племянница, живущая здесь согласилась на присмотр-ухаживание.

*

Тем временем бойцы вдруг забегали; наверное, получили какой-то приказ. Послышалось дырчание двигателя боевой машины, несколько раз двинулась башня. Продолжалось так минут 10, потом диспозиция приняла первоначальное положение: двое у колодца, один внутри в чреве танка.

Соломон привстал. Микандро помог. Они потихоньку втроём – и пёс Бассара тоже – дошли до ограды, где сквозь листочки вьюна проглядывалось чёрное тело танка. Оттуда несло отработанным газом.

Старики достали причандалы и пописали. Пёс их поддержал, приподняв одну ногу. Была ли это акция протеста или же неосознанная естественная оправка? Думайте как хотите. Пустили струю в сторону гусеничного чудовища, да и только.

Соломон вернулся в кресло, а Микандро ушёл к себе.

*

Танк или ещё, что покруче – это, конечно, серьёзно. Стреляет ли он, или просто стоит – военно-политическая задача так или иначе решается, меняя судьбы окрестной территории и людей.

Но у человека при всей его незащищённости всегда есть преимущество. Он может пережить эту устрашающую конструкцию или ситуацию. Нужны лишь мудрость, удачливость и, главное, терпение.

Соломону получается по ходу его судьбы благоволила эта троица.

На глазах старика навернулись слёзы. Он понял – это последний танк в его жизни.

Опять появился Микандро. Помог Соломону вернутся в дом. Покормил соседа тёпленьким пелямушем – мусс из грушевого сока и кукурузного крахмала. И уложил спать в кровать. Сам лёг на тахту. Когда там племянница по таким событиям вернётся?

*

Утром танка не было.

(Предисловие: Свободная тема.)

Слово засада в современном русском имеет два значения: это, когда сидишь затихарившись – ни гу-гу; и ещё – когда по всем делам обломы. Первое, конечно, позитивнее. Ты – вроде охотник и ждёшь дичь. Второе – клеймо неудачника, его надо прятать как можно тщательнее. Хотя, в обеих случаях – одно и то же состояние тошнотворного безделья. Выход? Только один: верить и ждать или наоборот. Иные варианты исключены, как обманные.

Когда приходит реальная задача(работа, проект…) – альфа-задача – это уже полдела. То есть, впереди цель. Начинаешь как-то двигаться к ней. Появляются даже успехи и, кажется, что скоро всё прояснится, многие накопившиеся проблемы отпадут. Тут и включается фактор (закон) расширяющейся вселенной (в бытовом варианте). Открывается масса неожиданных мелочей, внутренних и внешних, многие из которых вовсе не из этой оперы – но отвлекают. Образно так: муха ползёт к капле мёда по поверхности надувного шарика, который продолжают надувать. Если процесс по своему сбалансирован (а в природе так оно и есть), то муха никогда не достигнет цели, хотя и будет всегда при деле.

*

(жизнь)

Немного расскажу о себе и о ситуации глубокого «попадоса», в которую себя же и загнал. В 44-45 лет(или чуть раньше) мои профессиональные навыки начали реально плодоносить. На счету (банковском)отлаживались кругленькие суммы, что немного ударяло в голову. Постепенно было куплено то, о чём мечталось во времена вынужденного крохоборства (разменена квартира, машины, золотые часы…). Появилась скука. Очень неприятная штука. Даже туристические вояжи (с женой в Европу) если и привносили какой-то момент интереса, то не надолго. Был, казалось, плюсик: жена, тоже заполнив свой гардероб, стала покладистой и мимими. Но потом и это органично стало раздражать. Я понял: Рома, пора! Чего мучатся, надо завести любовницу. Всё давно придумано за нас.

*

(рефлексия №1)

Фраза про грабли, на которые не следует наступать, совершенно истрепалась. Не задевает совершенно. Теперь, чтобы хоть как-то подострить, следует говорить (или даже кричать): не садитесь на грабли!

*(жизнь, продолжение)

Особо не парился. Познакомился с одной. Удачно. Из другой фирмы это хорошо, но из провинции – тут похуже.(претензий и своих идей побольше) В большом городе адюльтер сравнительно безопасен. Два-три раза в месяц – вполне не напряжно. Тане было 33.Это возраст, когда дама уже приучена правильно считать. Я – для неё вариант, если и не построить семью, то улучшить благосостояние. Ну, и личная жизнь, какая-никакая, само-собой.