Он повернул к ней голову и некоторое время смотрел не то снисходительно, не то как-то болезненно. Каринэ отвела глаза.
- Вика, - негромко произнёс Игорь, - никогда не поднимала панику без причины. Всю жизнь: если она говорит, что беда - значит, беда. В воскресенье утром она говорила, что с тобой беда. И я... знаю, что она не ошибалась. И склонен думать, что или ты сейчас не говоришь о реальной опасности, которая там была, или просто о ней не знаешь.
В памяти встал последний сон, в котором она увидела Ромку, Сашку и Василису трупами, вспомнила своё смирение перед смертью - и призрака, заносящего над ней ритуальный нож...
Что бы было, если бы она не позвала в том сне Игоря? Он оттолкнул от неё призрака - и получил осколки двигателя в руку и бок, а если бы не оттолкнул - удар ритуального ножа получила бы она. И, вполне возможно, что вчера ранило бы не Игоря, а убило её.
- Знаешь, - помрачнев, констатировал Игорь, глядя, как меняется выражение её лица. - Что тебя туда тянет?
Не расскажешь ему о кошмарах и призраках, преследующих её уже восемнадцать лет. Люди сразу записывают в психи. Будь она на месте обычных людей, она бы тоже, наверно, отнеслась бы к себе, как к психу. А выглядеть сумасшедшей в глазах Игоря не хотелось.
- Есть причины, - тихо сказала она.
Он некоторое время смотрел на неё, но ничего не ответил.
Они довольно долго сидели молча. Его рука по-прежнему лежала на её руке, только он больше не поглаживал её пальцы, а несильно сжимал их. Постепенно становилось темнее. Каринэ глянула в окно. На небо наползала огромная чёрная туча.
Дождь - это повод задержаться у него подольше. Последний или один из последних подарков судьбы. Неделя пролетит быстро, Вику выпишут - и всё. Он женат, у него дети. И она, Каринэ, опасна для него.
- У тебя, - спросил Игорь, тоже глядя на тучу, - кроме Маши и Дианки больше нет здесь знакомых?
- Нет. Вернее, может, в реанимации ещё остались те, с кем я работала сразу после колледжа, но мы с ними не общаемся. А что надо?
- Я просто подумал, может, ты и завтра заглянешь к кому-нибудь из своих знакомых на чай. Ну и сюда забежишь... мимоходом.
Каринэ невольно улыбнулась. Намёк был весьма прозрачным.
Надо отказаться. Сказать, что занята, или ещё что-нибудь...
- Я попытаюсь вспомнить, - кивнула она, - может, ещё кого-нибудь здесь вспомню.
Только она знала, что не сможет сказать, что занята. И не сможет не приехать.
Игорь усмехнулся. Понял.
За окном мигнул сполох молнии, загрохотал гром.
Завтра она придёт сюда. Сделает подарок судьбы самой себе. Скорее всего, уже последний.
Комментарий к Глава 12. Новое о старом
* Снос мечетей в аулах Псебе и Агуй-Шапсуг в 1920-х годах - это исторический факт. Церковь в селе Индюк и её снос - это уже авторский произвол.
Глава 13. Расставание
Вторник следующей недели выдался сложным, причём не физически, а морально. Началось всё с того, что сразу после утренней пересменки им подняли трёхлетнего ребёнка. Мать везла его утром в садик на машине и попала в аварию; её увезли в одну больницу, ребёнка - в другую. С ним ничего страшного не было - ушибы, ссадины, несколько небольших порезов да выбитый передний зуб. Такое не госпитализируют, но вернуть ребёнка обратно было некому, поэтому пришлось положить. Малыш плакал и звал маму, Каринэ обрабатывала ему ссадины, насколько могла, успокаивала, но ребёнок не реагировал и расходился больше. Тогда она вколола ему димедрол, подождала, пока он уснёт, и отнесла в первую палату.
Всю малышню, обитавшую там на прошлой неделе, вчера выписали, зато педиатрия вернула Стекло, а также подселили ожог - одиннадцатилетняя девчонка пролила себе на ноги соляную кислоту. С Викой сидела её мать и плела ей какие-то сложные косы. Гипсы Вике сняли ещё на прошлой неделе, но руки её были плотно обмотаны эластичными бинтами, что не мешало ей радоваться, что наконец-то не нужно никого просить перевернуть страницу в книге или принять вызов на телефоне. Пока Каринэ укладывала малыша на свободную кровать, соорудив из края одеяла подобие бортика, чтобы он не свалился, она успела узнать, что папа Вики сегодня работает во вторую смену и сейчас сидит дома с Тимошкой, поэтому мать и смогла приехать. А завтра они с папой идут в театр.
Игорь что - на работу собрался? Ладно бы он в офисе сидел, подвигать мышкой можно и со швами, но ремонтировать самолёты в его состоянии? В четверг его выпустили из больницы даже без расписки: к счастью, сотрясение мозга не подтвердилось и швы вели себя прилично, - но больничный-то не должны были закрыть!
И если он идёт с женой в театр, значит, они помирились...
- Мы с папой тоже на концерт поедем, - похвасталась Вика. - В мае, в Ростов, на Дениса Майданова. Он уже взял билеты.
Каринэ заметила, как мать от этого сообщения расстроилась, однако ничего не сказала.
Семейка, блин - мать и дочь делят отца...
Ещё через полчаса привезли внутреннее кровотечение. Родители утверждали, что их дочь вчера упала и стукнулась животом, а утром ей стало плохо. Приёмное отделение констатировало абдоминальное кровотечение и подняло в хирургию. Сразу после того, как Наталья Николаевна сказала подавать её в операционную, позвонила лаборатория и сказала, что у девчонки совершенно немыслимый лейкоцитоз. Когда приёмное отделение мерило температуру, она была тридцать семь и два. Когда через двадцать минут Каринэ с Надей подали её в операционную, уже подбиралась к тридцати девяти и на жаропонижающее не реагировала. Пока реаниматолог ставил систему для внутривенных вливаний, она перевалила за сорок. А когда ей разрезали живот, вонь от каловых масс долетела даже до коридора.
