Игорь смотрел на неё болезненно и обречённо, и Каринэ поняла - он послушается. Неохотно, уверенный в том, что госпитализация ему совершенно ни к чему. Будь на её месте другой человек, он сопротивлялся бы. А ей - подчинится.
Только горько делается от осознания собственной власти. Ему опасно не то что находиться рядом с ней, но и просто быть её знакомым. Приснится ей очередной кошмар, позовёт она его неосознанно во сне - и очередная травма?..
- Вика... - попытался трепыхнуться Игорь.
- Вика уже не беспомощная. Если ей что надо, она всегда может прийти на пост и попросить. А к тому же завтра или послезавтра ей снимут гипс. А кроме этого с нею в палате двое малышей с мамашами. Они за чужим ребёнком тоже присмотрят.
В отделение заглянула Маша:
- Каринэ, - она попутно обаятельно улыбнулась врачу, - так ты идёшь чай пить? А то мы сейчас всё печенье съедим, и тебе, как в прошлый раз, не достанется. Правда, Дианка опять возмущается, что сладко слишком.
Маша поступила умно, Каринэ не могла не оценить этого. Вместо того, чтобы намекнуть, что они давно договаривались о встрече, Маша дала понять, что эти встречи происходят регулярно и постоянно.
- Дианка всегда возмущается, - хмыкнула Каринэ, - когда хоть остаточные следы сахара находит.
А ведь разговор враньём не был. Дианка тщательно следила за собственной фигурой и к сахару относилась как к злейшему врагу. И действительно была ситуация, когда Каринэ припозднилась, и всё печенье съели без неё. Другое дело, что произошла та история этак с год назад.
Каринэ поправила на плече сумочку и посмотрела на Игоря:
- Выздоравливай.
От Маши с Дианкой она ушла через полчаса. Печенье действительно было, и Дианка действительно возмущалась, что оно слишком сладкое. Они попили чаю, вспомнили студенческую юность, обсудили, кто о ком из своих однокурсников что слышал нового, и разошлись - Маша и Дианка работать, Каринэ - домой.
На улице было ещё светло и тепло, сплошным потоком ехали машины, спешили люди. Торопиться было некуда, дома её ждёт пустая квартира. И опять из призрачного мира будет лететь пробирающий мертвящий зов: "Илона"...
И Игоря завтра она не увидит. А если всё-таки сотрясение, то и послезавтра, и после послезавтра тоже не увидит. А там... А там и Вику выпишут.
Она шла, вокруг спешили люди и проезжали машины, а ей казалось, что она одна во всём мире. И никому до неё нет дела, у всех свои проблемы. Никому нет дела, что она опять потеряет человека, в которого посмела влюбиться.
И ведь она тоже ему небезразлична. Не отвозил бы он её домой, будь она ему безразлична. Не реагировал бы так остро, неожиданно увидев её. Не накрывал бы своей рукой её руку. Не беспокоился бы за неё и не подчинился бы ей, когда она настаивала на госпитализации.
Только у него семья. И пусть в той семье не самые лучшие отношения, у него дети. И дочку он любит, это видно. И уводить его из семьи...
Что она сможет ему принести? Постоянные травмы, когда она мысленно будет прикрываться им от призраков? Постоянные свои кошмары? Оно ему надо?
Каринэ сморгнула слёзы.
Может быть, удастся ещё его увидеть, хотя бы несколько раз. Словить последние проблески счастья - и пусть он уходит. Она перетерпит, не впервой.
Это сейчас тяжело на душе. Пройдёт время - и станет легче...
Глава 12. Новое о старом
А назавтра на пост подошла Вика и, стесняясь, спросила, поедет ли она сегодня в ту больницу, где папа лежит.
- Он мне звонил, - торопливо объяснила она, - сказал, что его сегодня не выпишут, и что он понял, что вы там часто бываете. И если... то есть... если опять туда поедете, сможете передать ему его планшет? Мне мама свой привезла, а ему его планшет надо.
Маша, Маша... Прикрытие ты сотворила идеальнейшее: теперь хоть каждый день в первую городскую мотайся. Надо будет - Маша и Дианка прикроют, а если будут не на смене, как сегодня, найдут, кто мог бы прикрыть.
Только надо ли? Он чужой муж, и незачем травить душу и себе, и ему.
- Давай планшет, - кивнула Каринэ, - после работы закину.
Только эмоции и желание видеть Игоря сильнее доводов разума...
В отделении травматологии никого из персонала не было. Ни дежурного врача, ни дежурной медсестры, ни даже санитарки. Сестринская была закрыта, в коридоре кроме двух больных на костылях никого не было.
Можно подождать кого-нибудь, чтобы спросить номер палаты. Можно позаглядывать в палаты. А можно...
Стопка историй болезни лежала на посту на столе. Каринэ быстро глянула направо, налево, убедилась, что никого из медперсонала не появилось, и быстро просмотрела истории болезни. Нашла Игореву, прочитала номер палаты, затем опять воровато огляделась по сторонам и открыла её.
Низкий гемоглобин, утренняя температура тридцать семь и два, разве что снимали шов на боку и повторно чистили рану. Офтальмолог смотрел, по его части всё в порядке. А консультации невролога нет.
Она закрыла историю болезни Игоря, вернула её на место, сложила все истории аккуратной стопкой, как было, и направилась к третьей палате.
Кровать Игоря была слева от входа. Он лежал на здоровом левом боку и спал. Один из его соседей сидел в телефоне, второй храпел, а четвёртая кровать пустовала.
