- А мне ещё долго тут мучиться, - тяжело вздохнула Cтекло.

   - А что делать? - неопределённо ответила Каринэ, бросая пустую упаковку от лекарства в мусорный мешок, привязанный к тележке, и вскрывая флакон с разведённым антибиотиком.

   И нужно было бы, наверно, пожалеть девчонку, детство её было не самым завидным. Как уже знала Каринэ, мать родила её, будучи не замужем, всю жизнь пыталась устроить личную судьбу, и ей было не до ребёнка. Она постоянно меняла любовников - Cтекло даже путалась, сколько их было у мамы и как зовут теперешнего. Мать за всё время, что дочь провела в больнице, приезжала всего два раза. Подружки и то чаще появлялись.

   Только было в ней что-то, что отбивало желание её жалеть. Хотя вроде бы девчонка как девчонка. Лежали у них в отделении дети из неблагополучных семей. И если другую иной раз и поддержишь, и утешишь - хоть парой слов, то со Стеклом связываться почему-то не хотелось. Что-то было в ней, что роднило её с теми серыми людьми, что били Каринэ ножом во сне и искали наяву. Серой оболочки, правда, не было, но Каринэ постоянно казалось, что за Стеклом тянется невидимый, но тяжёлый серый шлейф чего-то... неприятного.

   Даже волосы у неё: вроде бы вполне густые и здоровые, а кажется, что висят как пакли. И мытые, и стрижены явно не так давно, и объём есть, а производят впечатление больных. И цвет - какой-то средний между каштановым и русым. Цвет как цвет, у ущемлённой грыжи точно такой же, но у грыжи он кажется приятным и насыщенным, а у Стекла почему-то бесцветным и тусклым.

   Каринэ взболтала эмульсию и дала ей выпить. Стекло сделала глоток и начала жаловаться, что ей больно глотать.

   - А что ты хотела? - Каринэ пожала плечами. - Ты сама порезала себе пищевод и желудок. Это было не насилие, не несчастный случай. Ты сделала это сама. Теперь тебе с этим жить.

   На глазах Стекла появились слёзы:

   - Ничего ты не понимаешь! Тебе не понять, что значит любить всем сердцем - а потом увидеть, что он целуется с лучшей подругой! Да что ты видела в жизни!..

   Каринэ посмотрела на неё. Она могла бы рассказать и о призраках, и об отморозке с ножом, и о Никите-анестезиологе, да и об Игоре, с которым ей ничего не светит - но зачем? Девчонка не воспримет, это сразу ясно.

   - Пей, - негромко сказала Каринэ и заставила её выпить антибиотик до конца. - А теперь послушай. Обижаться на парня, который тебе изменил, нужно не так. То, что ты наглоталась стекла, лежишь в больнице и на всю жизнь стала инвалидом - ему глубоко плевать. А себе жизнь ты испортила. Обижаться нужно так, чтобы он жалел, что бросил тебя, потому что ты лучше всех остальных девчонок. Он тебе изменил - а ты стань круче всех, умнее всех. Выучи немецкий язык и улети в Германию. Или пойди на танцы и займи первое место в мировых соревнованиях. Да хотя бы на черлидинг, чтобы выступать на чемпионате мира по футболу, чтобы все камеры на весь мир показывали тебя. Или научись рисовать и рисуй картины, чтобы они выставлялись в самой Третьяковке, а Шишкин, Рерих и Дали завидовали из могил... Что угодно. Чтобы твой парень смотрел на тебя и кусал себе локти с досады, что упустил такое чудо, как ты.

   Она перевела дыхание.

   - Папа, - услышала она шёпот Вики, - расскажи им.

   - Я лично знаю человека, - Игорь чуть удобнее сел на краешке Викиной кровати, - который именно так и поступил. - Он кивнул Каринэ. - Когда я только начинал работать, был у нас в аэропорту грузчик. Мужик такой... никакой. Образование - девять классов, из увлечений - только спиртное. А лет ему около тридцати уже было. Были у него жена и двое детей: сын и дочь. Сын был с инвалидностью, постоянно болел и в конце концов умер. И вот после смерти сына жена ему заявляет, что младшая дочка не его, а её любовника, что муж опостылел ей и она уходит к любовнику. Раньше не ушла, потому что чужого ребёнка, да ещё инвалида, любовник у себя дома видеть не хотел, а сейчас её ничто не держит. Она собрала вещи, забрала дочь и ушла. Как вы думаете, что сделал он?

   - Первое в голову приходит, - ответила Каринэ, - что запил или попытался отомстить жене. Но если бы было так банально, вы бы это не рассказывали.

   - Как раз всё верно, - улыбнулся Игорь. - Он сначала в самом деле запил, а потом решил отомстить жене. Только месть была не банальной. Он взялся доказать ей, что она совершила ошибку, что ушла от него. Бросил пить, а потом и курить. Сделал ремонт в доме. Самостоятельно заново изучил программу средней школы, сдал ЕГЭ, поступил в авиационный, отучился и вернулся к нам пилотом. Его никто сразу не узнал. Был забулдыгой, а стал настоящим офицером. Сейчас он на очень хорошем счету и пользуется большим уважением. А всё началось с того, что он захотел отомстить изменившей ему жене.

   - А жена, - полюбопытствовала Настя, - кусала потом себе локти с досады?

   - Этого я не знаю, - признался Игорь. - При мне тема бывшей жены не всплывала. Главное то, что он из забулдыги стал настоящим человеком.

   - Вам легко говорить, - как-то неприятно скривилась Стекло. - Выучи язык, научись рисовать... Легко рассказать, что кто-то стал пилотом. А вы сами пробовали? Сколько сил и времени на это надо.

   - Жизнь, - заметил Игорь, - это в принципе постоянные траты времени и сил.

   - В гору, - добавила Каринэ, - всегда труднее лезть, чем катиться с горы.

   - Вот и лезьте сами на свои горы, - огрызнулась Стекло. - И тратьте свои жизни на всякие рисование и языки. У меня есть методы попроще. Я им отомщу, - на её лице появилось выражение мрачной жёсткости. - И вам всем тоже. И тебе...

   Каринэ показалось, что на этих словах в палате полыхнул свет. Она даже не сразу сообразила, что это не лампочку включили, а что волны Игоря белыми потоками метнулись к ней. Обвили вокруг, словно отрезая от серого шлейфа, тянущегося за Стеклом, а один поток упругой спиралью ударил в Стекло. Девчонка едва заметно дёрнулась, поморщилась и потёрла рукой горло.

   Как он это делает?

   - Дело твоё, как портить себе свою жизнь, - Каринэ кинула флакон от эмульсии в пакет от мусора. - Только смотри, - она направила тележку с лекарствами в коридор, - чтобы не упасть в собственную яму.