Сказать было нечего, я промолчал.

  - Великий магистр считает, что подобные невероятные события мог организовать, только Четырехрогий демон Трэш.

  - Но причем здесь я?

  - Мы бы тоже хотели это знать, монастырь с сегодняшнего дня на осадном положении. Всех сидельцев, в том числе из твоей камеры, переводят в подвал.

  - А что будет со мной, тоже в подвал? - я с опаской посмотрел на него.

  - Ты будешь в монастырской дружине охранять стены.

  Я вздохнул с облегчением.

  - Слава Гелеману Творцу, - пробормотал я, - благодарю за доверие!

  Глава тридцать четвертая

  Сидельцев на следующий день упекли в подвал, чтобы во время боя не воспользовались суматохой и не сбежали. Моих это не сильно расстроило. В подвале они, точно так же, с утра и до ночи просиживали за картами. Вскоре я узнал, что все, кого перместили вниз, обзавелись своими колодами.

  Во время прогулки по двору с монахом, мне пришла в голову интересная мысль. Отчего я уперся в сухопутную дорогу к холодному морю? Если сесть на корабль в Нуане, можно добраться до острова по морю. Придется, конечно, сделать большой крюк, чтобы обогнуть Эдрон, выдающийся к востоку. Но стоит ли совать голову в зубастую пасть тарга? Дарэн, король Нуана, в обиде за сыночка, поймав, спустит с меня шкуру. С другой стороны, Даэла ведь не база на Тэфоне, где каждый жителя можно узнать по отличительному знаку? Посмотришь, и сразу ясно, кто такой и с какого сектора. Здесь меня в лицо не знают, можно представиться, кем угодно. А еще можно навести легкий грим, скажем, приклеить усы и бороду. Надо будет об этом всерьез подумать. Если, конечно, ухлябские тени не перекроют и этоу дорогу.

  На следующий день монастырь обложили столичные солдаты. В количестве пятисот человек. Встали лагерем, разожгли костры, прислали парламентеров, требуя мою тушку. Монахи уперлись и даром меня отдавать не собирались. Но я подозревал, что, в конце концов, с Вэрдом они сторгуются. Слишком жадны церковники до золота. Какого трэша Тана проговорилась, что беременна от меня? За язык ее тянули? Нет, чтобы сыграть свадьбу и выйти замуж за Уитта, сына Дарэна! Толстый Затан ей противен, Уитт жесток. Меня подставила, хотя знает, что папаше такой зять, как я, даром не сдался. Крестьянин, не крестьянин, человек из черни, откуда взялся, неизвестно. Никогда бы не отдал он дочь за простолюдина, каким бы героем тот ни оказался. Меня все больше привлекала идея сбежать в Нуан. Как говорят, ветку с листьями надежнее всего спрятать в лесу. В Нуане вряд ли кто станет меня искать.

  Ночью мы с одним из монахов дежурили сначала на стене, затем во дворе монастыря. Потрескивая, горели факелы, тускло освещая двор. На небо высыпали мириады звезд, в том числе круглым фонарем повис над горизонтом мой родной Тэфон.

  - Бежать тебе надо, - сказал монах, - барон Гойн, глава королевского войска, договорился с магистром. Завтра тебя обменяют на двести золотых монет.

  - Стены высокие, не перелезть, - ответил я, - за воротами меня схватят, от столичных солдат не отбиться.

  - В стене, с восточной стороны, есть запасная дверь, пользуются ей редко, однако петли регулярно смазывают, чтобы не скрипели.

  - А за дверью что?

  - Труднодоступное место, заросшее кустарником. Я покажу, ты готов идти?

  И я решился. Спросил, может, моих сокамерников прихватить, на мельнице отсидеться? Монах идею отверг. По его словам, тихо они ходить не умеют, нас повяжут здесь же, во дворе.

   Дверь в восточной стене оказалась неприметная. Монах достал ключ. Я хотел спросить, с какой стати он мне помогает, но не успел. Дверь открылась, он толкнул меня в темный проем. В ответ из темноты протянулась рука с тяжелым мешком, в котором что-то звякнуло. Монах подхватил мешок и захлопнул за мной дверь. Меня схватили и тут же крепко связали руки.

  - Ноги не вяжите, - услышал я мужской голос, - не благородный, сам пойдет!

  - Кто вы такие? - спросил я, понимая, что попался. Продали меня монахи. Крепкие ребята оказались воинами короля Дарэна, приказавшего доставить обидчика в Нуан.

  - Ты смертельно обидел принца Уитта, - пояснили мне, для большей доходчивости отвесив несколько оплеух, - плесень тюремная! Твою подстилку Тану тоже поймаем. Вместе гореть будете.

  Меня грубо протащили через кусты и заросли колючек и вывели к дороге, где я увидел колонну из сотни арбалетчиков, копейщиков и даже вооруженных луками наездников на таргах. Меня поразило, что они явились сюда только из-за того, что я переспал с Таной. Уверен, без проклятых теней не обошлось. Колонна двинулась в сторону Нуана.

  - Руки развяжите, - попросил я стражников, - топать далеко, затекут.

  - Руки, тебе больше не понадобятся, - ответили мне, - так же, как ноги, и тот орган, из-за которого ты отправишься на костер.

  - Чем топать через все королевство, я бы тебя повесил на ближайшем дереве, - подал голос другой воин, - к сожалению, у нас строгий приказ. Чтобы привели обоих, и тебя, и твою подстилку. Вся городская занть соберется смотреть, как вы горите.

  Я подумал, что Тану они так просто не захватят. Значит, у меня будет время подумать и найти выход.

  Мы шагали всю ночь, до рассвета. Дорога тянулась мимо полей и деревень, жители которых, едва приметив воинов, сразу разбегались и прятались. Знали, что от войска ничего хорошего ждать не приходится. На отдых почти не останавливались, только один раз сделали привал, на котором меня, по-прежнему со связанными руками, покормили овощной бурдой.

  - Чтоб по дороге не сдох, - сказали, сопроводив подзатылником и болезненными ударами ног.

  - Дурной ухляб, не мог обычную бабу найти, - сказал кто-то, - королевскую дочку ему подавай.

  - Да и хмурт с ней, валял бы, сколько влезет, - добавил другой, - если бы ее не прочили в невесты нашему принцу.