Лале подводит Влада к нему, немного взволнованно встряхивает руки, выдыхает, а потом стаскивает полотно с холста.

Влад замирает, вглядываясь в свое лицо напротив. Хмурый взгляд из-под темной челки, бледная кожа и задумчиво сомкнутые губы. Казалось, еще чуть-чуть и портрет моргнет — таким живым он казался.

— Лале-хатун… — выдыхает Влад. Все слова покинули его разум и разлетелись по разным сторонам.

— Тебе не нравится? — Лале поникла, пунцовея.

— Что ты! — порывисто возразил Влад. — Очень нравится. Но, Лале, — он взял ее ладони в свои, согревая тонкие девичьи пальцы. — Это запрещено, тебя могут наказать за это.

— Я знаю, — она подняла на него осознанный взгляд. — Но ты же не выдашь меня? Правда ведь, не выдашь?

Влад замотал головой. Он скорее сам умрет, чем позволит кому-то навредить ей.

— Просто, знаешь, ты такой… — она запнулась, зардевшись еще больше. — Такой красивый, Влад, — шепнула она одними губами, но Влад услышал. — Тебя невозможно было не рисовать.

— А где же сейчас этот портрет? — выдернула его Лайя из пучины воспоминаний.

— Утерян, — ответил Влад. — Но я верю, что кто-то сможет его найти, — и он красноречиво посмотрел на Лайю.

Конечно, он был уверен в том, что она скоро найдет его портрет. Сейчас она как раз работала над его реставрацией. И как же удивительно то, что во время отвлечения от работы, она все равно возвращалась к образу Влада, но уже более взрослого.

— Я тоже в это верю, — она мягко улыбнулась. — А пока ты можешь взять этот, когда я его закончу. Если захочешь, конечно…

— Я буду счастлив, — искренне ответил Влад, хотя не понимал, чем заслужил такой подарок сейчас.

Может быть, тогда, когда он был юнцом, не тронутым проклятьем и темными силами, не ожесточенный войной, был достоин портрета, но теперь…

У Лайи, судя по всему, были другие мысли на этот счет, и она видела в нем что-то светлое, несмотря на всю его холодность, несмотря на то, что он, бывало, задевал её чувства, она все равно в него верила и считала, что он был достоин портрета. Это так в её природе — верить в лучшее.

Тогда Влад подошел чуть ближе. Осторожно взял руку Лайи в свою, стараясь не испачкать в краске. Она замерла, внимательно наблюдая за ним. Выносить даже это прикосновение было тяжело, и он изо всех сил старался держать себя в руках. Влад поднес её руку к губам, устанавливая зрительный контакт. Он коснулся её пальцев легко и невесомо. Кожа у нее была бархатистая, мягкая. Трогать и целовать ее было столь же приятно, сколько и больно, но Влад готов был припасть к ее пальцам еще раз и целовать ее руку, пока не лишится сознания. Ведь он ждал этой возможности так давно.

Но Лайя сама отняла руку.

— Ты бледен, — сказала она, и, кажется, этот факт ее уже не удивлял.

— Все пройдёт, — ответил он, выжав из себя улыбку.

— Тебе не хватает румянца, — она хитро прищурилась, а потом обмакнула кисточку в красной краске и щедро мазнула ей по его щеке.

Красно-фиолетовая полоса теперь украшала удивленное лицо Влада. Лайя глянула на него и тут же расхохоталась.

— Ах ты так… — Влад дотянулся до еще одной кисти, лежащей в небольшом ящичке, удобно встроенном в мольберт.

Он макнул ее в желтую краску и полными озорной готовности глазами посмотрел на нее.

— Защищайтесь, сударь, — рассмеялась она и скрестила с ним импровизированные мечи.

И он рассмеялся тоже, поддаваясь ее игривому настроению. Они сражались на кисточках, и Лайя то отпрыгивала от него, то настигала как самая настоящая фехтовальщица. Так продолжалось, пока Влад пальцем не придавил волоски кисточки и резко не отпустил так, что лицо Лайи окропилось желтыми брызгами.

Она взвизгнула и уставилась на него глазами полными удивления и жажды скорейшего возмездия.

— Ну держитесь, мистер…

Воинственно подняв кисть, она двинулась на Влада. Ему пришлось отступать, она — за ним. Так их сражения превратились в догонялки. Влад убегал от нее, едва не снося мебель вокруг (кроме мольберта, его он берег как зеницу ока). Он, очень взрослый, слишком взрослый, вдруг снова превратился в того мальчишку, что грыз кончики травинки и валялся в траве, рассматривая облака и выдумывая, на что они похожи. А ещё он смеялся. Много смеялся. Влад не помнил, когда такое происходило в последний раз. Кажется, это было даже не в позапрошлом веке.

Наконец, Лайя все-таки смогла измазать ему и кончик носа. Победный клич раздался в Лиловой гостиной.

— Ну вы даёте… — удивленно присвистнула Милли, вошедшая в гостиную.

Влад и Лайя синхронно повернулись к ней, смотря так, словно бы впервые видели. Лайя закусила губу, рукой откидывая волосы назад. Влад выпрямился, одернул пиджак, поправил запонки. Если бы не его красные нос и щека, можно было подумать, что он к учиненному бедламу был вовсе непричастен — таким аристократично холодным он снова стал.

— Ты хотела чего-то, Милли? — спросила Лайя.

— Там Сандра предложила в парк аттракционов съездить, — Милли неопределенно указала куда-то себе за спину. — Но тебе, видимо, и без аттракционов весело.

— Я с радостью, — возразила Лайя. — Только уберу все тут…

— Ни в коем случае, — веско произнес Влад. — Я распоряжусь, чтобы гостиную прибрали, — он слегка склонил голову, бросил быстрый взгляд на Лайю, а затем вышел из гостиной.

— Вы оба чокнутые, — услышал он заявление Милли, отходя от комнаты.

Улыбка появилась на его лице сама собой.

***

Влад услышал Лайю, когда она была еще далеко от библиотеки. За то время, что она жила в его замке, он научился отличать ее легкие, быстрые шаги от шаркающего шага Милли или на удивление твердого шага Сандры. Поэтому он отложил книгу, которую читал, и сел поудобнее в кресле, уже зная, что она непременно к нему заглянет.

Так и случилось. Дверь с легким поскрипыванием отворилась, и в образовавшейся щели показалось лицо Лайи. Ищущим взглядом она оглядела библиотеку и заметила Влада, сидящего к ней спиной.

— Входи, — он даже не повернулся и коротким жестом подозвал её ближе.

Она прикрыла за собой дверь, а затем открыла тубу и находу вытащила картины из нее. Обитое кожей кресло издало характерный скрип, когда Лайя опустилась на него.

— Здравствуй, — вдруг Лайя посмотрела на Влада и поздоровалась.

Он удивленно поднял брови, но все же ответил, учтиво склонив голову:

— Добрый вечер.

— Я не видела тебя целый день сегодня, — сказала она, кладя полотна на небольшой столик между их креслами. — Ты ушел так рано, я не успела даже поздороваться.

— Были дела, требующие моего пристального внимания, — Влад поставил локти на ручки кресла и сцепил пальцы в замок.

— Что-то случилось? — она встревоженно нахмурилась.

— Нет, я все уладил, не думай об этом, — сухо ответил Влад.

Лайя кивнула, понимая, что ее собеседник не будет делиться с ней своими рабочими моментами. Она жила в его доме уже достаточно продолжительное время, но совсем не знала, чем он занимается, когда покидает замок. Кто-то назвал бы её сумасшедшей, но Лайя настолько доверяла Владу, что позволяла ему хранить от себя секреты. Она хотела было тоже перейти на деловой тон и начать отчет по картинам, но Влад вдруг произнес, неожиданно смягчившись:

— Если ты хочешь, чтобы перед каждым своим уходом я желал тебе доброго утра, я буду это делать.

Лайя опустила глаза, смущенная.

— Достаточно будет просто записки, — она сделала вид, что очень увлечена разглядыванием полотна. — Чтобы мне было спокойнее.

Влад почти незаметно, но твёрдо кивнул, и Лайя вдруг почувствовала себя ужасно неловко за то, что посмела просить об этом.

— Как движется твоя работа? — спросил Влад, тоже обращая взгляд к полотнам.

— Медленнее, чем мне бы хотелось, — честно призналась Лайя. — Краска очень плохо отходит. За время, что я здесь мне открылся только небольшой кусок, — досада и разочарование в себе так и сквозили в её голосе. — А моя неделя, отведённая мне на эту картину вот-вот подойдет к концу.