— Трусишка, — Лео сбавил ход и притормозил напротив Влада. — А он ведь просто познакомиться хочет, — и он притворно-умилительно выпятил нижнюю губу, но тут его зеленые глаза остановились на Владе. — Кстати, познакомьтесь, — и Лео положил извивающегося червя на ладонь. — Кевин — это Влад, — сказал он, словно бы обращался к мыслящему существу. — Влад — Кевин, твой дальний родственник.

Влад красноречиво поднял брови, но затем улыбнулся, убирая руки в карманы.

— Приятно познакомиться, — сдержано подыграл он. — Рад, что ты наконец нашел товарища по развитию. Вам будет о чем побеседовать.

Лео сузил свои малахитовые глаза. Удивление и уважение зажглись в них, как крошечная спичка. Он кивнул, засчитывая ничью в их негласный спор.

— А что это вы тут делаете? — Милли оказалась рядом с ними. Она доверчиво оглядела своих странных знакомых, еще не поняв, в чем дело, но губы Лео уже растянула озорная улыбка.

— Посмотри, кто у меня есть, — он чуть протянул ладонь к Милли, но увидев, кто выписывает в ней пируэты, она тут же с отвращением скривила нос. — Хочешь, дам подержать? — и Лео приблизился к Милли.

Тут-то ее глаза расширились от осознания, и она бросилась наутек, перепрыгивая через тело Сандры, которая после испуганно вздрогнула и бросила им вслед пару ругательств на румынском.

— Дурак, — кинула Лайя беззлобно в спину бежавшего Лео. — В твоём доме, наверное, в жизни не было столько шума.

— Верно, — Влад обернулся и посмотрел на Лайю снизу вверх, щурясь на солнце. — Но радостный шум все еще приятнее унылого молчания.

Он вспомнил, как несколько минут назад Лео щекотал девушку, хватая ее пальцами за талию, тревожа кожу на рёбрах. И совершенно сумасшедшая мысль посетила его голову. Вероятно, он об этом пожалеет, но это будет после, а сейчас…

Он протянул к ней руки. Она удивленно посмотрела на него, но улыбнулась, позволяя положить ладони на талию. Сама она уперлась руками в его плечи. Влад поднял её, и Лайя поджала ноги. Она была легкая, как пушинка, потому спустить ее с бортика на землю не составило большого труда, но столь близкий контакт сразу дал о себе знать. Влад, изнывая, убрал от нее руки. Лайя тоже смущенно отвела свои за спину.

— Спасибо, — поблагодарила она несмело.

Влад в ответ невесомо улыбнулся. Их взгляды, ее шоколадный и его аквамариновый, сплелись между собой. Он чувствовал, как ей неловко, но несмотря на это она смотрела на него по-детски заинтересованно, тепло и лучисто. Влад не мог налюбоваться что тогда, пять веков назад, что сейчас. Ради того, чтобы увидеть эти глаза еще раз, стоило принимать на себя все муки проклятья.

— Лайя! — Милли, погоняемая Лео, неслась прямо на сестру, широко распахнув ошалелые глаза.

Влад с трудом подавил раздражение, когда Лайя вздрогнула и отвернулась.

— Спаси меня! — визжала Милли, схватив Лайю за руку и утащив за собой.

Девушка бросила на Влада последний взгляд и вынужденно развернулась, поспевая за сестрой.

И Влад, взбудораженный и слегка бледный, тоже хотел было уходить, но что-то резко остановило его. Он огляделся, почувствовав, как что-то незримое жадно вцепилось в него. И тут, посмотрев под каштановое дерево, он увидел два светящихся в тени голубых глаза. Сандра стояла там и держала в руках тот самый блокнот, который Лайя оставила на траве, когда подошёл Лео. Она вперила во Влада многозначительный взгляд, а потом снова глянула в блокнот, чему-то легонько улыбнулась и, засунув его под мышку, тоже покинула сад.

***

Впрочем загадка блокнота Лайи и его содержимого открылась ему чуть позже. В тот день он вернулся в замок, уладив некоторые дела в городе. Поднимаясь в свою комнату, он проходил мимо Лиловой гостиной, но остановился, услышав пение.

Он заглянул внутрь комнаты. В ней была Лайя. Почему-то девушка облюбовала эту гостиную. Может, она действительно так сильно нравилась, а может, все дело было в том, что Лиловая гостиная была первой комнатой, которую она увидела в этом замке, и подсознательно она к ней привязалась.

Шторы были настежь распахнуты, впуская в гостиную солнечный сок. Лайя танцевала в пыльных лучах, держа в руках палитру и кисть. Мольберт служил ей кавалером, рядом с которым она то кружилась, то ускользала от него дальше, то вновь приближалась. На ней было коричневое платье с этническим рисунком, которое доставало ей до щиколоток и обнажало стопы в легких босоножках. Когда она бродила в своем танце, легкая ткань юбки захлестывала свет и поднимала столп новых кружащихся пылинок.

«You are the dancing queen,

Young and sweet,

Only seventeen!»

ABBA приглушенно пела в ее наушниках, а Лайя вторила ей своим непоставленным, сбившимся, но весьма приятным голосом.

«You can dance,

You can jive

Having the time of you life!»

Кисть тоже танцевала в ее руке, когда Лайя подходила к мольберту и останавливалась, чтобы сделать пару уверенных мазков. Краска ложилась на холст гладко и послушно, а движение рук прирожденного художника были тверды и выверены. Она как раз закончила работу над шелковым сливового цвета платком на шее мужчины и чуть отошла, удовлетворенно оглядев картину. Влад узнал сотканное из трепетного смешения красок своё лицо, и сердце его ухнуло куда-то в живот.

А Лайя снова задвигалась, закачав бедрами и подняв руки. Солнце растеклось по ее коже, как сама магия, щедро озолотило ее.

«See that girl,

Watch that scene

Digging the dancing queen!»

И тут она закружилась и увидела Влада. Блаженное выражение тут же пропало с ее лица, уступая шоку. Она охнула и случайно выронила палитру. Краска кляксами окропила пол.

— Боже, — Лайя вздрогнула и прижала ладонь к рукам. — Прости, я сейчас все уберу, — и она засуетилась, не зная, куда себя деть.

— Нет-нет, — Влад поспешно приблизился к ней. — Это я виноват. Не стоило было так пугать тебя, — он присел и поднял с пола этюдник.

— Ну вот, — она скорбно вздохнула. — Теперь у тебя руки в краске.

— Не страшно, — Влад посмотрел на свои фиолетовые пальцы и улыбнулся.

Лайя тоже хотела улыбнуться в ответ, но к ней пришло какое-то страшное осознание, и она стыдливо прикрыла глаза рукой.

— Ты сказал, что придешь вечером, — залепетала она. — Я была уверена, что ты придешь вечером и к твоему приходу я все закончу. И ты бы ничего не увидел…

— Ты о себе или о картине? — Влад лукаво поднял бровь.

— И о том, и о том, — буркнула она, так и не раскрыв глаз. — Скажи, как долго ты здесь стоишь?

— Достаточно, чтобы счесть меня невоспитанным наглецом, — честно признался Влад, чувствуя себя так же неудобно.

Лайя вздохнула, убрала руку от лица, поместила обе на талию, посмотрела вниз, затем убрала волосы с вплетенной в них одинокой косичкой, подняла голову и указала на картину.

— Тогда смотри, — она повернулась к холсту. — Сильнее я уже не опозорюсь.

— Почему опозоришься? Как по мне, это вполне мил…

— Ч-ш-ш, — шикнула Лайя и протянула руку, чтобы приложить ладонь к его губам и заставить замолчать, но на полпути опешила, вспомнив о неоднозначном отношении Влада к прикосновениям. Вместо этого она поднесла палец к своим губам. — Ни слова больше, — громким шепотом сказала она, и Влад кивнул, не желая больше причинять ей неудобства.

Влад посмотрел на картину. Наконец у него была возможность разглядеть ее получше.

— Наверное, твой портрет уже много раз писали… — несмело заметила Лайя.

— Нет, — Влад мотнул головой, смотря себе же в глаза. Он и вправду так пронизывающе смотрит на других, или это Лайя так хороша в изображении? — Мой портрет писали лишь однажды. И очень-очень давно…

— Влад, у меня для тебя кое-что есть, — Лале манит его пальцем, а потом берет за руку и ведет за собой.

Влад доверчиво следует за ней. Наверное, он бы продолжил идти, даже если бы она сказала, что собирается столкнуть его с обрыва.

Но Лале приводит его вовсе не к обрыву, а в свое тайное место — заброшенный домик Хюмы. Там у самой стены стоит мольберт, заботливо скрытый легким полотном.