— Привет, — по привычке Крис выпалил на родном норвежском.

Девочка заморгала огромными глазами, удивившись то ли голосу Криса, то ли незнакомому языку, то ли просто тому факту, что Крис вообще умеет говорить.

— Будем дружить? — Крис не знал, как сказать это на французском, потому сказал на каком умел. Это все же лучше, чем ничего. Тем более даже он знал, что долгое молчание никогда не способствовало завоеванию детского доверия.

Он протянул ей раскрытую ладонь и стал ждать. Птица в его груди неспокойно трепыхала. Крис вдруг подумал, что отказ со стороны Леа долбанет по нему больнее, чем следовало бы. Девочка не спешила. Смотрела то на маму, на на отца, то на Криса и на протянутую им руку. Шистад видел в ее огромных черных глазах, как двигаются шестеренки в ее голове.

Минуты ожидания казались невыносимо долгими, но тут Леа шевельнулась. Маленькая пухлая ручка взметнулась вверх и шлепнулась о ладонь Криса, которая на ее фоне казалась просто огромной. С Криса словно сняли заклятие оцепенения. Он улыбнулся и легонько пожал ее крохотною ручку. Леа в ответ благосклонно хмыкнула и что-то тихонечко залепетала на родном языке.

— Что она говорит? — спросил Крис шепотом.

— Спрашивает, не хочешь ли ты посмотреть с ней мультик про Леди Баг и Супер Кота, — разъяснила Элин. — Она его каждый день смотрит, как приходит из садика.

— С удовольствием, — Крис согласно кивнул и улыбнулся.

Девочке перевод не понадобился. Обхватив рукой его большой палец, она повела его в гостиную, где забралась на диван и по-хозяйски похлопала рядом с собой. Элин включила телевизор и тоже села рядом.

Чтобы привыкнуть к Крису, Леа потребовалось немного. Уже через десять минут девочка звонко смеялась, сидя у него на плечах, и весело теребила его волосы.

________________________________________________________________________________________________

*N’aie pas peur mon cherie. С‘est Chris, il est ton frère aîné — Не бойся, моя дорогая. Это Крис, он твой старший брат.

========== Глава 32 ==========

Крис жил у Элин уже две недели. Она водила его по Сен-Мало, показывала ему крутые места и очень интересно рассказывала об истории города, архитектуре, местных обычаях и знаменитых жителях. Крису казалось, что не было в мире вещи, которую Элин не знала. Ее рассказы не были похожи на скучные вещания экскурсовода. Элин умела завлекать, интонировать, обволакивать своим глубоким голосом все пространство, приковывая к себе чужой слух и, так как она всегда выглядела превосходно, взгляд.

Между своими рассказами она говорила Крису о том, как рада, что он к ней приехал, как она жалеет об упущенном времени и как ей хочется его восполнить. Крис не мог поверить, что все это происходит с ним. Временами он был так счастлив, что забывал о предательствах, которые разом подкосили все его душевное равновесие.

С Артюром у них были довольно ровные отношения. Он выглядел доброжелательным, Крис тоже старался выжимать из себя все хорошие манеры, что были в нем заложены. Они разговаривали редко. Артюр не понимал Криса, Крис не понимал Артюра, и их обоих это вполне устраивало. Лишь иногда, когда Элин выступала переводчиком, они перекидывались парой слов.

Пусть Крис и не установил контакт с Артюром, но он видел, как тот относился к своей жене и дочери. Как и у всех семей у них случались ссоры, которые, однако, никогда не были разгромными и быстро забывались. Артюр обожал Элин, называл ее своей Музой и писал ее портрет (он сам сбился, какой по счету). Леа вилась вокруг своего отца как хвостик, ластилась и вечно висела на нем. Артюр от нее ни разу не отмахнулся, никогда не ссылался на занятость, даже когда и вправду был занят. Крис смотрел на него с уважением и некой грустью, потому что каждый раз возвращался в свое детство, где на просьбы поиграть почти всегда слышал отказ.

Леа очень быстро привыкла к Крису. Она часто обнималась с ним и радостно, с каким-то детским восторгом называла его «mon petit frère”. Крису ее детская любовь ужасно льстила. Он настолько обожал эту мелкую прилипалу, что сам не заметил, как в нем проснулся инстинкт старшего брата. Когда Элин рассказала ему, как один мальчик вручил Леа цветок и смачно чмокнул в щеку, Крис строго нахмурился и поймал себя на мысли, что уж очень хочет взглянуть на этого мальчика.

Эта семья казалась ему роднее той, в которой он прожил восемнадцать лет. Это осознание пробуждало в нем тяжелые мысли и сомнения. Он хотел рассказать о них матери, но все не находил нужного момента. А еще боялся ее реакции. Страх того, что однажды он сделает что-то не так и мать отвергнет его, жил в нем как червь в яблоке, сжирая изнутри. Эти мысли отражались у него на лице, и Элин не могла их не замечать.

— Крис, — позвала она как-то раз вечером, когда они вышли на вечернюю прогулку.

Элин привела его на пляж, где огромный красный диск уже закатывался за горизонт, окрашивая тяжелые плотные облака в фиолетовый и прокладывая тонкую дорожку по потемневшей воде. Она сняла с себя легкие туфли и зашла в прохладную воду, зарывая пальцы в песок. Легкий ветер колыхал ее волосы, а на лице застыло блаженное выражение.

— Что? — Крис заходить в воду не стал. Он плюхнулся на берегу там, где вода не доставала до его кроссовок совсем чуть-чуть.

— Ты много рассказывал мне о своих друзьях, но совсем ничего не говорил о девушках, — она посмотрела на него через плечо и лукаво улыбнулась. Ветер раздул ее широкую тунику из легкой нежно-розовой ткани.

Крис заметно напрягся, улыбка Элин завяла. Она вышла из воды, прошествовала босыми ногами к Крису и опустилась рядом, обнимая себя руками.

— Извини, если коснулась запретной темы, — Элин виновато прижалась виском к его плечу. — Просто я пока еще не совсем знаю, на какие темы можно общаться со своим взрослым сыном, а какие поднимать не стоит.

— Дело не в этом, — Крис нахмурился и машинально поднял с песка тонкую веточку, чтобы чем-то занять руки. — Просто там… — он принялся рисовать замысловатые узоры на песке. — Там все так запутано.

— Можем попробовать разобраться в этом вместе, — Элин выпрямилась, задумчиво глядя на Криса. — Как ее зовут? — спросила она заинтересованно.

— Лори.

Сердце больно кольнуло. Вот черт.

Элин смотрела на него в упор. Большие голубые глаза выражали живое любопытство.

— Даже не знаю, с чего начать… — Крис пожал плечами.

— Начни с начала, — Элин поерзала, устраиваясь поудобнее.

И Крис выложил ей все без утайки. Он не знал, рассказывают ли обычно сыновья своим матерям такие подробности, но почему-то поверил, что она готова принять и понять его прошлое.

Элин не перебивала. Лишь улыбалась, когда он рассказывал о хороших вещах, что случались с ними в этих отношениях, и хмурилась, когда он рассказывал об их конце. Когда он закончил, выражение глубокой задумчивости застыло на её лице. Она смотрела на воду в сгустившихся сумерках, на первые звезды, мерцающие в ежевичной бездне, и плавно раскачивалась.

— Тут что-то нечисто, тебе не кажется? — сказала она, после долгого молчания. — С этим видео… Как оно вдруг попало на всеобщее обозрение, если было только у тебя одного и если ты точно знаешь, что его не отправлял?

— Я думал об этом, — со вздохом ответил Крис, складывая руки на коленях.

— И что надумал? — спросила Элин, прищурившись.

— Мне кажется, что не обошлось без этого козла Хальвора, — признался он, чувствуя, как от злости закипает кровь. Он вдруг представил его точеное, холеное лицо, и кулаки у него зачесались.

— Мне тоже так кажется, — она задумчиво прикусила ноготь большого пальца. — Слишком много совпадений. Уж слишком вовремя каждое звено оказалось на своем месте. Словно бы кто-то специально расставил их в нужном порядке, — взгляд ее упал на тонкое запястье, где сплетались между собой красиво изогнутые кольца золотого браслета.

— Даже если так, — Крис вздохнул, прикладывая руку ко лбу. Его залихорадило. — Она была с ним там, в туалете на вечеринке.