Тобио что-то медленно скрипит, но его семпай уже не слушает. Он гаденько, по своему обыкновению, тянет слова:

— Мари-чан, будь моей девушкой!

На меня падает не наковальня, а бронепоезд. Не могу даже бровь поднять. Пальцем шевельнуть. А, нет, последнее из-за того, что Тобио пытается раздробить мою ладонь в своей. Боль немного приводит меня в чувства. Но от хитрющей морды Ойкавы я снова ощущаю себя раздавленной сотней тонн железа. Переиграл и уничтожил, сучий потрох.

— Чудесная шутка, мой дорогой друг, — по слогам давлю я из себя.

Надо звучать громко и уверенно, чтобы звук моего голоса хоть немного откачал синеющего Кагеяму. Одинаково не хочу его скоропостижной кончины и кровавой бойни.

— Очень смешно и уместно. Мы в восторге. Ты умеешь разрядить обстановку.

Я звучу, как говорящий робот-пылесос. «А теперь, Ойкава-сан, уйдите с маршрута. Вы мешаете продолжать уборку». Чёрт, как бы действительно не пришлось убирать безжизненное тело Кагеямы.

— Я не шучу, Мари.

Серьёзного Ойкаву редко увидишь. Преимущественно в эти моменты он завёрнут в плед, крайне раздражён и бесконечно поправляет очки. Но я узнаю этот тон и сейчас.

— Ты мне нравишься. Я хочу быть с тобой.

Да, ошибки быть не может. Он серьёзен. Карие глаза мягко светятся, оставляя в поле зрения только мою фигуру. Такого Тоору я могла видеть всего-то пару раз, но успела сильно прикипеть к нему. Было в этом его настроении какое-то ощущение завершённости. Тихая радость от того, что слова сложились в хокку. Прелесть созерцания горной речки, справившейся с переполнявшими её потоками талой воды.

Но сейчас эта речка для меня отчётливо воняет говном. А хокку писалось ради слов «хер» и «жопа». Внутри расправляет плечи такая ярость, что бронепоезд неожиданных чувств кажется пылинкой на её плечах.

— Неужели в мяче, прилетевшем тебе в голову, кто-то спрятал гирю? — я сама удивляюсь своему тихому свистящему голосу. — Или ты приболел, Тоору? Иначе чем вообще объяснить то, что ты решил впутать меня в своё соревнование с Тобио?

Я наслаждаюсь парализующими волнами гнева, исходящими от меня.

— Я тебе что, лошадь, чтобы делать ставку на то, куда я прибегу?

— Ставки обычно делают не… — всё ещё не осознавая масштаб катастрофы, пытается остроумно ответить Ойкава.

— Закрой рот, — плюю ему в лицо каждое слово. — Это гадкий поступок, Тоору, подумай об этом.

Собираюсь уходить, но меня останавливает рука Кагеямы на запястье. Приходится повернуться к нему. Ойкава так и стоит рядом с нами.

Я вижу в глазах Тобио искреннее участие. Ему хочется поддержать меня настолько, что даже собственное раздражение отходит на второй план. Но ещё до того, как он открывает рот, я вижу проскользнувший на его лице спортивный азарт. Я правда понимаю, как тяжело отказаться от него, когда живешь им с детства. Но сейчас? Тобио, ты серьезно?

— Мари, тогда встречайся со мной. Ты правда мне нравишься.

Даю Кагеяме пощёчину и ухожу. Пусть остаётся со своим ненаглядным наедине и меряется членами без меня.

***

Стук в дверь совсем не удивляет. Да и я уже успела остыть.

На пороге стоит Ойкава. Выглядит умеренно виноватым, и я ценю это — неплохо постарался. Не переборщил с заламыванием рук, но и грустную мордашку изобразил. Фейсконтроль пройден, захотите быстрее в комнату, Ойкава-сан, пока ваши фанатки не заметили.

— Мари-чан, ты больше не злишься? — падая на мой диван, спрашивает Тоору.

— Злюсь, — бурчу я и иду к холодильнику. — Пиво будешь?

Всё-таки Ойкава умеет ходить тише лесного кота. У меня никогда не получается определить траекторию его движений, когда я занята делами или своими мыслями. Он на шаг впереди, невольно приходится отдавать инициативу.

Вот и сейчас он уже замер у меня за спиной, обхватив талию руками. Я, как назло, в тонкой майке и без белья. Но мозолистая ладонь скользит по ложбинке груди выше, останавливается на шее. Большим пальцем Тоору поглаживает место над ключицей, поднимаясь прямо по сонной артерии. Клянусь, я не хотела так просто сдаваться, но тело капитулирует без моего позволения. По рукам бегут мурашки, соски оттягивают ткань футболки.

— Не хочу пиво, — мурлычет Ойкава прямо мне в ухо. — Тебя хочу…

От его голоса во рту сладко, как после глотка колы. Приходится больно кусать себя за губу, чтобы сохранить хоть каплю трезвомыслия.

— Тоору, что тебе нужно? — я разворачиваюсь к нему лицом, резко ударяя ладонями по столешнице.

Теперь близость играет на руку мне, лисёнку некуда деваться: только смотреть в глаза и чётко отвечать на вопросы.

— Что тебя не устраивает? Зачем лезть в мои отношения с Тобио?

Ойкава мнёт руками край моей футболки. Холодные пальцы то и дело задевают кожу, мешая сосредоточиться. Эй, Мари, серьёзнее. Это ведь переломный момент! (Если Тоору опять отшутится, то переломаю ему кости).

— Я просто хочу свои отношения с тобой, — пожимает плечами Ойкава.

Вроде серьёзно, а вроде опять каламбур.

— Мы ведь уже говорили об этом.

Я отталкиваюсь ладонями от края стола, усаживаясь на него. Теперь моё лицо на одном уровне с лисьей мордочкой. Немного печальной. Это остатки виноватой гримасы или он правда расстроен?

— Мы можем продолжать видеться и делать всё, чем занимались до этого. Просто встречаться я хочу с Тобио. И он тоже этого хочет: настоящих крепких отношений. А ты, Тоору, наиграешься и свалишь в туман.

Для меня всё очевидно. С Ойкавой весело и легко. Он поддерживает любые безумства, охрененно целуется и залезает рукой под моё платье, пока я разговариваю с семпаем из женской волейбольной команды.

С Тобио мне спокойно и комфортно. Да, я поступаю плохо, когда после свиданий с ним открываю дверь в комнату Ойкаве, но внутренне чувствую, что так правильно. Связь с Тоору никогда не всплывёт наружу, но оградит Тобио от ужасных сторон моей личности. Пусть всё это достаётся Ойкаве, который кайфует от моей грязной душонки. Кстати, есть кое-что противное, что очень хочется проверить…

— Но я не хочу заниматься тем, чем раньше, — канючит Ойкава, надувая губы.

О каком там серьёзном разговоре шла речь?..

— Хочу попробовать что-то новое. И это Тобио-чан вряд ли может тебе дать.

Ойкава подхватывает меня за бёдра и относит на кровать. Смотрю на него снизу вверх, а в голове только одно: как бы поэффектнее провернуть задуманное.

Тоору ртом размечает мою шею на неравные части: вот здесь целовать, тут кусать, а там, ближе к впадинке между ключицами, нежно вылизывать. Отвлечённая умелым чередованием этих действий, не сразу замечаю, что ловкие руки уже под майкой. Они привыкли к быстрым пасам и силовым подачам, поэтому особо не церемонятся. Кровь приливает к соскам — пальцы тут же их щипают. Выстанываю что-то между «ай» и «пожалуйста».

Ойкава поднимает голову, чтобы одарить меня триумфальным взглядом. Вот он, самый удачный момент.

— С чего ты взял, что Тобио не смог мне этого дать?

На миг руки замирают, но я по глазам вижу, насколько быстро отбрасывает Тоору навязанную мной мысль.

— Тобио-чан и секс до свадьбы звучит как глупая шутка, — улыбается Ойкава, поглаживая мои рёбра.

— Ты просто бесишься, что он переспал со мной первым. Талантливый малыш Кагеяма Тобио опять уделал своего опытного семпая, — я возвращаю Тоору его улыбку.

Пользуюсь секундной растерянностью и оказываюсь сверху, опрокинув парня на спину. Теперь уже мой палец скользит по его прессу, заставляя складываться и задираться ткань футболки.

— Ты врёшь, — заинтересованно проговаривает Тоору.

Хочу его сфотографировать. На лице столько разных эмоций, а член стоит колом. Будто бы сижу на гимнастическом козле. Слегка ёрзаю, чтобы составить впечатления о размере во всех трёх измерениях. Если чувствительность меня не подводит, то он что надо. Прямо-таки не козёл, а конь.

— Мари-чан, — торопит меня Ойкава.

Надо же, как его штырит от любопытства. Или всё-таки от чего-то ещё?