— Я пытался, и у меня достаточно хорошо это получалось, пока ты всё не испортила, — с лица Брэндона снова сползла усмешка. — Впервые в жизни я понимал, что появилась именно та девушка, которую я могу представить рядом с собой через год, через два, через пять или десять лет. Я понимал, что хочу видеть Мишель рядом с собой.

— Прости, Брэндон, — Эрика снова потупила взгляд. — Господи, какая же я дура! Меня всё устраивало, пока я не стала замечать, что как-то иначе смотрю на тебя. Мне хотелось наблюдать за тобой, пока ты спишь, знать всё, что происходит в твоей жизни, разговаривать с тобой обо всём. Понимаешь, я влюбилась в тебя! И разрывалась между тобой и Адамом!

— Эрика! Даже такому человеку, как я, понятно, что на ревности отношения не построить, — парень вздохнул. — Ты можешь попытать счастье вернуть себе своего Адама, а что делать мне? Мишель точно не простит меня. Сколько я пытался убедить её в том, что если мы не попробуем быть вместе, даже не поймём, что в нас не так и можем ли мы вообще стать чем-то большим, чем просто соседи. Понимаешь, я предложил ей заново познакомиться! Всё шло гладко, пока утром не заявилась ты и не устроила спектакль одного актёра. С твоей внешностью найти себе нового богатого папика — раз плюнуть.

— Брэндон! Твоя смазливая внешность открывает перед тобой все двери, — блондинка начала успокаиваться. — Почему тебе так нужна эта Мишель? Ты же можешь пойти в клуб и заполучить любую.

— Потому что я не хочу любую, — мужской голос прозвучал твёрдо. — Мне нужна только Мишель, которую я люблю.

Снова наступило молчание. Каждый думал о своём. Эрика думала о том, что совершенно не умеет выбирать мужчин — Адам уже который месяц кормит её обещаниями, что он разведётся и будет с ней, а Брэндон вообще любит соседку, с которой он, оказывается, давным-давно знаком. В свою очередь, голубоглазый строил планы по возвращению доверия Мишель и удивлялся своим мыслям — эта девушка стала первой, кого он не может забыть. Будь она кем-то другим, Брэндон бы уже забыл её имя и навсегда вычеркнул из своей жизни. И сейчас он опасался, как бы Мишель не решила прекратить всё их общение.

— Тебе нужно поговорить с ней, — Эрика подала голос спустя пятнадцать минут. –Ты должен хотя бы рассказать ей всё. Не факт, что она захочет слушать, но ты просто обязан попытаться. Нужно бороться за своё счастье, Брэндон. А Мишель явно твоё счастье.

— Она не захочет меня слушать, — он покачал головой, совершенно теряя последнюю надежду. — Но я постараюсь. И надеюсь, что хотя бы тут ты не будешь мешать.

— Только если ты не попросишь помощи, — блондинка поднялась с места. — Думаю, что мне пора.

Эрика вернулась в спальню и быстро натянула джинсы и толстовку, что достала из шкафа со своими вещами. Решив, что заберёт свои вещи когда-нибудь потом, если они ей вообще понадобятся, девушка привела себя в порядок и снова появилась в гостиной. Брэндон продолжал сидеть в одной и той же позе, задумчиво сверля взглядом стену напротив.

— Прости меня, Брэндон, — Эрика снова не решилась к нему подойти. — Но я надеюсь… Нет, я просто уверена, что вы обязательно помиритесь и будете счастливы! И знаешь, я бы хотела остаться с тобой друзьями, но вряд ли ты вообще захочешь меня знать после случившегося.

— Эрика, — парень перевёл взгляд на девушку, что нерешительно топталась на входе, — позвони мне, если у тебя получится вернуть Адама. Я хотя бы порадуюсь, что ты обретёшь своё счастье.

Медленно кивнув, девушка улыбнулась и тихо выскользнула их квартиры бывшего парня, надеясь, что больше никогда сюда не вернётся. Впереди её ждал план по возвращению любимого мужчины.

***

Мишель влетела в свою квартиру, громко хлопнув дверью и совсем забыв, что может разбудить младшую сестру. Пытаясь успокоиться, девушка нервными шагами изменяла кухню. Руки тряслись, если она брала в руки стакан с холодной водой. В горле пересохло, а глаза стали бесцветными.

Ей не было так плохо, даже когда Брэндон выдал ей свою коронную фразу о том, что ему не нужны серьёзные отношения, или же оставил её одну посреди Нью-Йорка, сжимающую его кулон в ладошке.

Мишель всегда считала, что она отдаст ключ от своего сердца лишь избранному. Тому мужчине, в котором будет уверена больше, чем на тысячу процентов. Тому, кто сможет мириться с темпом её жизни. Тому, кто примет и соединит все осколки её разбитого жизнью сердца.

Но сердцу не прикажешь. Оно выбрало заносчивого и наглого Брэндона, который видел в ней очередное красивое тело. Мишель была уверена, что он никогда не будет считать девушек кем-то другим, как не очередной в его постели. Изо дня в день в течение нескольких месяцев, пока она тренировала «Гладиаторов», ей приходилось выслушивать о очередной блондинке, брюнетке или рыжей, побывавшей в его постели. Хореографу до безумия хотелось стать особенной, но после совместно проведённой ночи она не услышала ничего нового, как «всю ночь развлекался с девушкой. Знаешь, Джастин, а ты прав, что танцовщицы — самые горячие штучки.»

И сейчас этот самый парень убеждал её, что он изменился, что он любит только её, что больше ему никто не нужен. Однако увиденное сегодня утром было полной противоположностью всем его словам. Мишель до сих пор не верила, что застала его с Эрикой на следующее утро, когда они решили попробовать начать всё заново.

— Мишель, — сонно потирая глаза, младшая сестра стояла в паре шагов от неё, — что случилось? Ты поссорилась с дядей Брэндоном?

— Нет, мышонок, всё хорошо, — девушка выдавила из себя подобие улыбки, но вряд ли сестра поверила ей. — Тебе не о чем беспокоиться. Что приготовить тебе на завтрак?

— Блинчики! — Молли вскрикнула, обнимая старшую сестру. — И какао!

Девочка убежала обратно в свою комнату, а Мишель приступила к замешиванию теста для блинчиков, надеясь, что сможет хотя бы немного успокоиться. Но всё шло не так — дрожащими руками было невозможно не просыпать муку или нормально разбить пару яиц, чтобы скорлупа не попала в миску. Девушка уже настолько злилась, что уже собиралась кинуть миску в стену, чтобы та разбилась на мелкие кусочки, но вовремя вспомнила, что ни миска, ни уж тем более Молли ни в чём не виноваты. Досчитав до десяти и сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, Мишель продолжила готовку, которая наконец-то начала получаться. Кухню заполнил аромат свежих блинчиков и горячего какао.

Девушка смотрела, как младшая сестра за обе щеки уплетает свой завтрак, и её сердце сжималось. Русоволосой хотелось быть таким же ребёнком, чтобы в воскресное утро проснуться и бежать на запах её любимых панкейков с клубничным джемом, а после идти гулять с родителями. Ей хотелось снова почувствовать себя ребёнком — без мыслей о том, что надо как-то жить и держаться ради младшей сестры, без постоянной усталости, без разбитого сердца. Лет в тринадцать, когда у самых красивых девочек в классе начали появляться парни, а Мишель тем временем смотрела романтические комедии, она мечтала, что обязательно появится принц, который заберёт её. Парень в любом случае перестанет обращать внимание на королеву школы, а полюбит именно её, Мишель.

Но реальность оказалась суровой. Родители погибли, на руках девушки осталась младшая сестра, которая чудом уцелела, и нужно было хоть как-то существовать. Не было и речи об отношениях, слишком много времени в сутках Мишель уделяла работе. А теперь, когда жизнь наладилась, когда денег хватало, а работа наконец-то стала в радость, появился принц. Но не из мечты девушки — наглый, самоуверенный, который вместо поддержки с радостью подливает масло в огонь и выводит её из себя. И если бы он изменился, то Мишель стала самой счастливой на свете. Однако ничего не изменилось. Брэндон продолжал быть всё таким же Брэндоном, которым был год назад.

— Мишель, ты меня вообще не слушаешь? — Молли обиженно надула губы, допивая какао. — Я говорила о парке…

— Прости, малыш, но погода не располагает к прогулкам, — девушка кивнула в сторону окна, где огромная тёмная туча грозилась в ту же минуту разлиться сильным дождём.