Глядя на холодный каменный пол, я быстро кивнула и прильнула к отцу.
***
Когда Фисэмар зашёл в кабинет короля поздно вечером, он обнаружил следующую картину: Трандуил сидел на ковре у давно уже погасшего камина, перебирая серебристые волосы Амариэль, чья голова лежала у него на коленях, и тихо-тихо напевая. Минуя невозмутимого лучшего друга, лорд главнокомандующий опустился перед его дочерью и, проведя мягкой рукой по её волосам тоже, шепнул несколько слов, чтобы пробудить заспанную воительницу:
- Цветочек… Леголас вернулся.
- Уже? - в один миг отогнала сон Мари: отряд её брата должен был быть во дворце только через полмесяца. - Он в порядке?
- Утверждает, что в полном. Сэллиан сменил его не надолго, так что иди в казармы, если силы есть: тебя там ждут. И переночевать можно тоже.
- Ada?..
- Беги, - чуть устало улыбнулся Трандуил. - Только привет от папеньки передай.
Комментарий к Часть 3
Давайте поиграем)) Правила простые: отвечайте на любые вопросы в комментах, задавайте свои, поговорим, посмеёмся, а то мне тут тоскливо>.<
√Кому из моих ос (Сэллиан, Амариэль, Фисэмар, Элоисса, Ципора, Аланор, Эллериан) вы бы никогда не доверили присмотреть за вашим ребёнком?👦
√С кем могли бы подраться (хотя мы помним, что Фисэмар запретил)?✊
√На чью фан встречу пошли бы??😂
√С кем ввязались бы в приключение (((и от кого вероятно получили бы потом по заднице)))?🍑
========== Часть 4 ==========
-…почему?! Не я это начал! — невольно огрызнулся Белег, но тут же уставился в пол, поняв, что и кому именно сказал. Однако, лорд главнокомандующий даже выражения лица, спокойного и строгого, не менял.
— Вы продолжили. И, что ещё хуже, спровоцировали.
— Я…
— Нет, молчите! Это мне известно так подробно, благодаря любезной помощи ваших товарищей, что пытаться возразить сейчас было бы равносильно тому, чтобы обречь себя на исключение из программы. Я не терплю лжи! Не стану спрашивать, что именно вы сказали, но о том, что это была провокация, я отлично осведомлён. Спрошу другое. Юноша, за-чем?
В последних словах лорда Фисэмара даже строгости особенно не было. Казалось, это был не приказ отвечать, а искренняя заинтересованность… В чём Белег, впрочем, не мог быть уверен. В нём редко кто-то бывал заинтересован.
— Потому что она делала всё так медленно и так задерживала всех остальных, что у меня сдали нервы, — ощетинился он и едва ли не зарычал на мастера по оружию.
— Ах вот как. И почему же это случилось именно с вами, а не с кем-нибудь другим, юный сэр?
— А я почём знаю про других?
Казалось, теперь мастер по оружию действительно начал терять терпение.
— Довольно этой дерзости! — резко сказал он, и Белег невольно вздрогнул, вжав голову в плечи. Для лорда Фисэмара мальчишка пока не был достойным оппонентом и прекрасно это осознавал. — Извольте отвечать почтительно, если не хотите чтобы я за это удвоил наказание — а для вас оно итак выходит неслабым.
— Наказание, — медленно проговорил эльфёнок, заставляя себя встретиться настороженным взглядом с наставником.
— Именно, юноша. Взгляните, — лорд главнокомандующий достал из верхнего ящика своего письменного стола очевидно старую тетрадь в кожаном переплёте и протянул ему. Мальчишка пролистнул быстро несколько исписанных страниц, отмечая про себя присутствие слова «розга» едва ли не на каждой строчке, и поспешил вернуть обратно. — Это списки наказаний моих воинов за последние несколько лет. Здесь записан проступок, здесь наказание, а вот здесь вы поставите свою подпись, если… Мы придём к компромиссу.
— К компромиссу, — эхом повторил мальчишка.
— Заканчивайте это, Белег Анорион. Кто бы ни утверждал обратное, от моих наказаний ещё никто не умирал, и вы выживете тоже. Впрочем, как всегда, у вас есть выбор.
— А не иллюзия?
— Прекратите плеваться ядом. Сейчас же. Итак, поскольку это не единственный инцидент за последние несколько месяцев, и я не знаю, нужно ли вам действительно нахождение на тренировочном поле, учитывая ваше поведение, юноша, я предлагаю вам либо принять моё наказание, либо покинуть тренировочную программу.
Лорд главнокомандующий смотрел в корень проблемы, каким-то образом разглядев самую её суть, как всегда. Белегу действительно понадобилось несколько секунд, чтобы подумать об этом.
В последние годы он жил, хотя и с отцом, но только на те деньги, которые выделялись новобранцам, пришедшим из отдалённых деревень, часть отсылая матери. Воинам, пусть даже ещё не состоявшимся, платили много. Больше, чем кому-либо другому, потому как они приносили столько жертв, сколько очень немногим живым существам казалось возможным. Он знал, на что шёл, когда вступил в ряды новобранцев.
Но с другой стороны… Ему отчаянно не хватало тех качеств, которыми в большинстве своём обладали лихолесские воины. Белег не был ни смельчаком, ни приверженцем идеальной дисциплины, ни отличался особой физической силой, выползая на уровень своих ровесников зачастую на одной только фальшивой насквозь уверенности…
Но он учился. Как все остальные учились. И ответил так:
— Я не могу лишиться места в программе, мой лорд. Но пожалуйста, послушайте…
— Вы не считаете беспочвенные оскорбления и провокацию проступком, достойным наказания? — вздёрнул бровь лорд Фисэмар.
— Я… Мне было плохо в тот день.
— Уверяю вас, Амариэль тоже не чувствовала себя очень хорошо. Вы видели это, и тем не менее, вы осмелились…
— Милорд! Я пытаюсь сказать… Я…
Белег повесил голову, ощущая себя большим трусом, чем когда-либо. Большим даже, чем когда позволил себе насмехаться над слабостью Амариэль просто чтобы никто не видел его слабости.
— Не торопитесь, — покачал головой лорд Фисэмар. — И не паникуйте. Я накажу вас строго, когда вы будете готовы, но сейчас я действительно хочу знать, что такого произошло с моим учеником, что он позволил себе столь низкое поведение.
Отвечать нужно было честно, а этого… Этого Белег не любил. Живя с отцом, он научился мастерству самой тонкой лжи, а его мать, способности которой к манипуляции превосходили во много раз его способности на манипуляции не поддаваться, научила его и своему искусству.
— Я не справлялся, милорд… И мне не слишком было весело, когда это видело столько народу. Новобранцы, капитаны… Я посчитал, что если бы я мог обратить внимание на неё, я…
Произносить было даже более отвратительно, чем думать.
— Я вас понял.
Лорд главнокомандующий поднялся из-за массивного письменного стола и отошёл к окну, раздумчиво оглядывая уже темнеющий на закате лес. Белегу не давал покоя ком в горле, но с этим пока можно было справиться. Он почти всегда справлялся.
— Юноша, идите сюда. Идите, идите… Посмотрите на меня внимательно. Что вы видите? Большинство видят сразу шрамы и волосы, несмотря на то, сколько раз видели их раньше. Вы тоже, верно?
— Д-да, сэр?..
— И когда вы видите этот шрам, у вас не возникнет желание вскрыть его, даже при отвратительном настроении, не так ли?
Он чуть не отшатнулся.
— Так.
— Это были простые вопросы. Теперь, ответьте мне честно на сложный: что такого могло произойти, чтобы вы чувствовали себя настолько отвратительно, чтобы коснуться старого шрама Амариэль — того, о котором вы знали?
И что ему теперь оставалось?
Запинаясь, дрожа и мысленно, и немножко даже внешне, мальчишка рассказал и о шуточке, сыгранной его отцом тем утром, и о её последствиях, хотя ему отчаянно не хотелось выглядеть так, будто он жаловался. Лорд главнокомандующий слушал внимательно. Его чёрные глаза по мере повествования вспыхивали иногда каким-то удивительно живым огнём, но он не перебивал — до самого конца. А затем, сказал негромко:
— Мне жаль.
— П-простите?..
— Мне жаль, что вам пришлось вылить свою боль на другого. Мне жаль, что иногда это выглядит как единственный выход.
— Я не представляю, как она должна злиться на меня, — резко вздохнул Белег.
