Она могла только громко застонать в ответ. Ещё три порки, подумать только!..

— Тауриэль?

— Д-да, милорд?

— Ты знаешь, что заслуживаешь этого, не так ли?

— Да, милорд.

— И во имя Эру, вспомни моё имя, наконец.

Посреди этого великолепного диалога, они оба вдруг замолчали на секунду, переглянулись и прыснули со смеху: со стороны королевского шатра вполне отчётливо донеслись до них вопли принца Леголаса.

— Чтож, кажется, и второй пропавший эльфёнок нашёлся.

Комментарий к Глава 2, в которой возмездие всё же настигает её.

Pen-neth nin = дитя моё

Добро пожаловать во вторую главу! Надеюсь, вам понравилось 🌚❤️ Очень скоро мы узнаем, что стряслось с беднягой Леголасом, а пока, не забудьте оставить комментарий и, если вам всё-таки понравилось, нажать на соответствующую кнопочку;)

Нет, я серьёзно… Оставляйте комментарии. Я совсем не против длиннющего отзыва, но и одна строчка была бы не плоха! А то ведь и продолжения не дождётесь:3 ((да, это шантаж))

========== Глава 3, в которой один Лихолесский принц тоже получает по заслугам. ==========

Леголас сидел вдали от всех, на самом краю лагеря, обхватив колени руками, пристально вглядываясь и прислушиваясь. Не то чтобы он был не рад возвращению к своим воинам и отцу, просто… Что-то подсказывало ему, что они особенно рады не были. Какое-то крошечное, а потому раздражающе неуловимое предчувствие.

По звукам, доносившимся из походного шатра лорда Фисэмара, он мог очень точно судить о том, что там сейчас происходило. Не то чтобы только он, скорее, он и ещё три четверти лагеря.

— Мой юный Сир, — услышал он слегка насмешливый голос и поспешил обернуться. Галион бесшумно материализовался из тени, черноволосый, стройный и действительно очень скрытный. И единственный эльф, которого Нандор любили и боялись даже больше Короля. — Наконец-то вы вернулись.

— Прекрати! — смущённо вздохнул Леголас, когда лесной эльф легко сел рядом с ним, не спрашивая разрешения. То, что Галион использовал его официальный титул вместо имени или прозвища, однозначно означало, что он был недоволен. — Я тоже очень рад тебя видеть.

— Даже не сомневаюсь! Однако, вы выглядите нерешительным, мой принц. Боитесь возвращаться?

— Не боюсь, — хмыкнул Леголас, отчаянно игнорируя обращение Галиона. — Но я так слышу, что Тауриэль тоже вернулась в лагерь и… Просто не могу не думать о том, приготовил ли мне Adar столь же радушный приём, о котором, вероятно, узнает всё войско.

— Ну, тут даже думать нечего, эльфёнок, — предельно насмешливо промурлыкал дворецкий, забыв даже о его злосчастном титуле. — Полагаю, король встретит тебя с распростёртыми объятьями… Ну, а поскольку мне было велено отправить тебя прямёхонько к нему, ежели встретимся, то милости прошу в его шатёр. Быстрее уйдёшь — быстрее вернёшься!

— Ты же понимаешь, что так это не работает? В моём случае, это больше похоже на «быстрее уйдёшь — быстрее каторгу найдёшь». Нужны мне сейчас эти приключения на за…

— Мне придётся считать, не так ли? — прищурился Галион.

— Во имя Валар…

— Один.

— НЕТ! — запротестовал Леголас. — Нет, давай без счёта!

— Два.

Не дожидаясь цифры «три», юный принц сорвался с места, покорно отправляясь навстречу судьбе.

***

В шатре отца, конечно, было людно. Но стоило ему тихонько скользнуть внутрь, как эльфы принялись извиняться и поспешно покидать помещение, оставляя своенравного принца наедине с его королём. Только одна эллет задержалась на мгновение, чтобы сочувственно похлопать Леголаса по плечу — его дерзкая младшая сестрёнка Амариэль. Он почему-то отчётливо почувствовал её желание сказать что-нибудь вроде: «Прощай, брат». Этот драматизм ей был присущ с детства.

Когда они с отцом наконец остались наедине, первым, что сказал Трандуил, было острое:

— Я уж думал, ты не намереваешься возвращаться.

Леголас слегка вздрогнул.

— Я…

— Ты хотя бы цел, эльфёнок?

— Да, Ada.

— Ну, раз ты здесь и в полном порядке, ion nin, давай-ка побеседуем о событиях прошедших дней.

— Поб-беседуем? — пробормотал Леголас.

Он влип. Основательно.

— Именно.

Этот тон давно уже к нему не применялся, но принц очень хорошо помнил и его, и то, что за ним как правило следовало.

— Ada, — ошеломлённо пробормотал он. — Ты же не можешь.?

— О, я очень много чего могу, — прищурился его отец. — В том числе и забыть на время, что моему сыну почти тысяча лет, так же, как забывает он сам. Поверь мне, я могу.

С этими словами он, прежде стоявший прямо перед сыном, отошёл и опустился на кровать, приглашающе похлопав себя по колену:

— Не заставляй меня ждать.

Но Леголас лишь отступил на шаг. Где-то внутри него отчаянно боролся с перепуганным ребёнком взрослый и рассудительный эльф. Безрезультатно, разумеется.

— Я не согласен на это, — нахмурился принц. За его вздёрнутым подбородком и расправленными плечами скрывался страх. Страх быть униженным, когда практически вся армия могла это слышать. Страх быть наказанным как маленький эльфёнок, коим он, по его мнению, вовсе не являлся. И разумеется, в наибольшей степени, страх боли. Не опасности — с отцом он никогда не был в опасности, — а простой боли от порки.

— Разве я говорил, что у тебя есть право выбирать? — предостерегающе прищурился Трандуил. — Нет. Если я решил, что нам необходима беседа, то она состоится, хочешь ты этого, или нет. И если я решил, что ты проведёшь эту беседу на моём колене, тебе лучше не возражать.

— Возможно, ты не считаешь меня слишком взрослым для этого, но поверь, Ada, я определённо считаю! — сильнее нахмурился Леголас.

— Даже сейчас, ion nin, ты не можешь сделать ничего, кроме как придумывать отговорки. Это ребячество, а ты, Леголас, являешься ребёнком.

Слова отца задели его, очень серьёзно задели. Настолько, что он вдруг собрал всё оставшееся упрямство, чтобы почти крикнуть:

— Как скажешь, Adar, я могу быть сколько угодно ребёнком! Но я всё ещё принц.

— Принц? — рыкнул Трандуил. Он не хотел быть излишне суров с сыном, но сейчас удостоверился в том, что и суровость не помешает. А потому, ни теряя более ни минуты на разговоры, он приблизился к сыну и схватил за шкирку быстрее, чем тот успел что-либо предпринять. — Замечательно, мой принц, ты только что имел глупость заработать множество штрафных.

— Adar, ты не сделаешь этого! — прошипел самоуверенный юноша. Сейчас он больше был похож на котёнка, отчаянно царапаясь и брыкаясь в сильных руках отца. Ошибочно полагая, что может победить.

Он был сильным воином, безусловно, но ведь король Зеленолесья стоял перед вратами Мордора, когда его ещё и в проекте не было.

— Позориться тебе больше некуда, Зеленолист, — невозмутимо заметил Трандуил. Поставив одну ногу на деревянный бортик кровати, он без особых усилий перекинул сына через колено: — Тебя всё равно уже весь лагерь слышал. И всё-таки, потише, — фыркнул он, когда Леголас громко и невероятно витиевато выругался в ответ. — Ты же не хочешь, чтобы мастер по оружию вымыл тебе рот с мылом, по старой доброй традиции?

***

Судя по всему, её полоумный братец имел глупость сопротивляться.

— Идиот! — сокрушённо пробормотала Амариэль Трандуилиэль, сидевшая вместе с группой друзей в непосредственной близости от королевского шатра. — Ну почему он такой идиот?

У всякого сопротивления была своя цена. Дети Трандуила её знали.

— Ничего, твой Ada точно поможет это исправить, — фыркнул лучший друг принца, Сэллиан, и поморщился, когда Леголас несколько раз громко вскрикнул.

Подслушивать не хотелось, но и не слушать казалось невозможным, особенно учитывая их обострённый слух.

— Даже не сомневаюсь, — закатила глаза Мари. Она знала, о чём говорит, будучи почти на две сотни лет младше Леголаса и до сих пор с завидной регулярностью нарываясь отцовское… Чтож, неудовольствие. Отличие было только в том, что Мари никогда, никогда не сопротивлялась.