Он замолчал, задумчиво разглядывая мутный эль в своей кружке.

— Какая именно? — не выдержал Итилеан. — Хватит говорить загадками!

— Еще не знаю, — невозмутимо произнес Эреол. — Но буду разбираться. Ключ ко всему происходящему — ЛʼАррадон.

— Замкнутый круг, — обреченно сказала Элейн. — Если бы ты мог победить ЛʼАррадона, то давно сделал бы это. Да ты затеял все эти самоубийственные попытки свергнуть власть только потому, что он контролирует амоннинский рынок вадритов, к которому не подобраться без королевского позволения, а короля ЛʼАррадон тоже контролирует!

Она сцепила руки в замок и сжала так, что побелели костяшки пальцев.

— Раньше я не знал, в какой мере он его контролирует, — спокойно ответил Эреол. — Понятно, что я не мог поторговаться с королем и договориться о разделе рынка или другой перестройке структуры. Узы, которые связывают Кервелина с его патроном, были явно сильнее посторонних предложений. Теперь стало более-менее понятно, насколько они крепки…

Он говорил словно сам с собой. София плохо понимала, о чем речь. И, судя по выражениям лиц остальных, те тоже не видели связи. И тем более не видели уз, о которых рассуждал колдун. Им было интересно другое — возможно ли завершить начатое и все-таки совершить запланированный государственный переворот, а если нет, то как вернуть утраченное положение при дворе. Но они слушали молча, потягивая эль. Только Элейн ловила каждое слово.

— И ты не берешь в расчет, что ЛʼАррадон сейчас ослаблен. Причем ослаблен, скорее всего, благодаря нашим действиям и усилиям наших союзников, — колдун слегка наклонил голову, обозначая дань уважения. — Все эти действия били по власти Кервелина, но подкосили ЛʼАррадона… не наводит на мысли?

— С чего вы взяли, что он ослаблен? — вмешался Дарн. — Бледный и плохо ест? Или что там вам просила передать лидинни Элейн?

— Приступы ярости из-за внутренних неурядиц при дворе, повлекшие последствия, разрушение части дворца… Точнее, внутренние неурядицы были мнимыми, но пока ЛʼАррадон этого не знал, то бесился из-за потери контроля над ситуацией. Будь он в состоянии, он бы молча уладил все, а не впадал в бессильную ярость, которая к тому же забирает много магических сил на неконтролируемые выбросы. Уничтожение людей во время одного из таких выбросов… И вы напрасно так пренебрежительно относитесь к внешним проявлениям, — терпеливо пояснил Эреол. — Кстати, на вас дождь тоже не действует?

— Не проверял, — поежился Дарн. — Подождите. Почему вы думаете, что ЛʼАррадон ослаблен из-за всего, что мы делали? Может, это из-за другого? И как «Листок госпожи Вирузим» или еще что-то могли его ослабить, если он такой всемогущий?

— Приступы ярости были именно из-за иллюзии внутренних неурядиц в «Кругу» Кервелина. Это по поводу доказательств. А что до причин… Подобные эмоционально-магические срывы бывают из-за очень сильного и длительного напряжения магических способностей. Добавим к этому непосредственное участие в делах Кервелина и получим… С виду все слишком просто. На самом деле подоплека у связи Кервелина и ЛʼАррадона гораздо сложнее.

Просто! София чуть не подавилась невкусным пойлом, которое пила только потому, что его пили все. В харчевне они сидели под личиной группы крестьян. Разговор Эреол тоже скрыл от посторонних ушей. Просто! Она потеряла нить рассуждений еще в середине цепочки.

— Так что, неуязвимость королевы и гвардейцев и все остальное тоже как-то относятся к этой связи? Или что вы хотите сказать? — нетерпеливо буркнул Дарн. Эреол тяжело вздохнул.

— Ну конечно, относятся. Это же очевидно. Я думаю, и король тоже наделен… хм… той же способностью оставаться невредимым, что и Вистария с гвардейцами. Но мне пока не известен вид магии, который использовал ЛʼАррадон. Предстоит еще многое выяснить… Отныне сражаться мы будем с ЛʼАррадоном. Справимся с ним — Кервелин перестанет быть препятствием.

Эреол встряхнул головой так, что неопрятный хвост черных волос за спиной описал в воздухе небольшую дугу.

— Ты — и вдруг не знаешь, что за магия? Это разве возможно? — изумилась Элейн. Как будто этот колдун был наместником Богини на земле. София поморщилась.

— Я знаком только с амоннинскими ее видами, Элейн. А он… Вы не задумывались, почему в Амоннине и в Орталине такие разные подходы к магии? У нас — два сильнейших колдуна, вадриты как проводники волшебства и вечное соперничество, у них — равномерное распределение способностей между множеством людей, а колдовство осуществляется за счет зелий и заговоров… Изначально уклад был другим. На каждом континенте был один сильнейший колдун. Распорядитель магии, — начал рассказывать Эреол. — ЛʼАррадон был главным магом Орталина. Не замечали разве, что у него орталинское имя?.. Но потом он решил забрать под свою гегемонию и второй континент. Тогдашний амоннинский колдун, Мелиан, был в чем-то слабее… Да, ЛʼАррадон старше меня на несколько веков. И он убил Мелиана и начал покорять Амоннин… а когда собрался вернуться домой, то обнаружил, что магический фон Орталина заполнил пробел. Вытеснил ЛʼАррадона из своей структуры, заменил рассеянной магией, перестал концентрировать ее в одном человеке. А с моим рождением в Амоннине возник дисбаланс. Поэтому два колдуна никогда не уживались здесь мирно… Ладно, это к делу отношения не имеет. Я хочу сказать, что ключ к магии ЛʼАррадона нужно искать в Орталине. На этот раз мне известно, что искать.

Утренняя мгла окончательно рассеялась. В окно брызнули первые солнечные лучи. Людей в харчевне становилось все больше. Элейн встрепенулась:

— Значит, ты все-таки догадываешься, что это за магия… Отправишься в Орталин?

— А мы? — подал голос Таренн. — Что будет с нами? На нас теперь станут охотиться по всему Углару, если не по всему континенту. Нам забиться под землю и ждать, пока вы разберетесь с магией?

Впервые за долгое время на его спокойном лице проступило подобие злости. Дарн тоже не выглядел довольным. Элейн окинула их уничижительным взглядом, собираясь что-то сказать… и тут Софию осенило:

— Мы можем укрыться у Детей моря. Океан как раз между Амоннином и Орталином, а на Детей моря не распространяются законы ни одного континента, это самостоятельная народность. Нас там не найдут, особенно если никто, кроме Даиз, так и не поймет, что мы — это мы. Или морок сложно удерживать?

— Если понадобится — удержу, — сказал Эреол. — А много ваших знакомых из Детей моря в курсе, где вы были все это время и зачем?

— Большинство даже не знает, что я принцесса, — ответила София. Рассказывать о Детях моря было легко. Она могла делать это часами. — Знают только Даиз, Марда и… пожалуй, все. Те, кто нашли меня в горах, давно мертвы — вот они меня тогда узнали, потому что постоянно торговали с Ивстаном. Для сводных братьев я просто сирота-найденыш, а Дети моря никогда не интересовались ивстанской королевской семьей настолько, чтобы искать во мне сходство с пропавшей Софией.

— Значит, Даиз и Марда… — рассеянно повторил Эреол, хотя два этих имени ему явно ни о чем не говорили. — Уйти с континента на время — идеальное решение. Рано или поздно поисковые вадриты заберутся в любую глушь.

София триумфально улыбнулась. С ее предложением в кои-то веки согласились!.. Но это было не главным поводом для радости.

Прежде всего — она возвращалась домой.

***

Элейн задумчиво смотрела на морскую гладь. Стоял полный штиль, а корабли со свернутыми парусами, лодки всех форм и размеров и разнокалиберные плоты с бортиками — бартоги — все равно бодро скользили по воде, влекомые вадритами или парой весел. Нигде не было никаких признаков суши. Только Обрыв маячил на горизонте тонкой серой полоской, точно прочерченный крошащимся грифелем.

Они добрались до побережья на обычном дилижансе. Проверок и досмотров, особенно магических, вопреки ожиданиям, было не так много. Скорее всего, преследователи все еще искали Софию с сообщниками в замке. А Элейн могла только гадать, какие слухи вызовет ее повторное и на сей раз окончательное исчезновение. И когда спадет заклятие Эреола, внушившее всем, что у Тамеанов две дочери, а не одна.