И когда уже не оставалось сил терпеть и она вскрикнула, эту боль перекрыла другая. Вадриты Эреола, висевшие на шее вместо кулонов, вдруг одновременно раскалились и обожгли кожу на груди.

И Элейн пришла в себя.

Грохот и сияние стремительно шли на спад. Спустя минуту она смогла свободно вздохнуть и перевела дух. В глаза бросилось багровое пятно ожога. И прикрыть нечем, промелькнула отвлеченная мысль.

А потом Элейн резко выпрямилась и осмотрелась.

И сдавленно ахнула, прижав ладони ко рту. И не поверила собственным глазам.

Бальный зал… Да, когда-то это место им было. Но не сегодня.

Разрушения выглядели точно так же, как те, что она видела в покоях Арн-Фальета… Пылинки в лучах закатного солнца снова живо встали перед внутренним взором. Развалина, явившаяся взгляду, была сродни той, призрачной и быстро исчезнувшей. Такая же древняя, засыпанная пылью, густо устеленная прахом времени.

На возвышении у стены уже не было фонографа. И само возвышение превратилось в остов какого-то фонтана, все еще сверкающий остатками позолоты на лепнине по краям. Каскады побегов саминии уже не спускались с заботливо подогнанных подпорок, а беспорядочно свисали с полуобрушившейся стены. Остальные стены, более-менее целые, были частично скрыты за остатками древней колоннады…

Такой ли уж древней?

Элейн присмотрелась. Да это же Колонный зал ее детства! Когда она прибыла сюда, замок трудно было узнать. Его расширили, перепланировали, на месте одних помещений появились другие, интерьеры кардинально изменились… Не напрасно Эреол незадолго до ее отъезда достал современный план лабиринта в горе. Элейн свыклась с мыслью, что по сути это дворец, где она выросла, но выглядит он совершенно иначе. И вот из-под мишуры перемен проступили развалины того, что она помнила.

Как это объяснить? Как?!

А в следующую минуту уши заложило от крика.

— Они погибли! Они все погибли!

— Кто-нибудь! На помощь! — тут же взвился другой истеричный женский вопль. Гул голосов начал усиливаться, под заброшенными сводами воцарился страшный шум.

Оцепенение спало, и придворные начали бестолково метаться по залу.

— Выйдите! Все выйдите в коридор! — впервые за вечер заговорил ЛʼАррадон. Крики стали постепенно стихать, но столпотворение посреди зала не рассеивалось. Элейн подошла ближе.

Все министры Круга, которые участвовали в драке, неподвижно лежали на полу. Кто-то из женщин все еще всхлипывал.

— Выйдите! — повторил ЛʼАррадон. — Если разрушения будут и за пределами зала, уходите дальше. Разрушен не весь замок.

— А что произошло? — надтреснутым голосом поинтересовался принц Веин.

— Ваше высочество, останьтесь, пожалуйста, — слегка поклонился колдун. — И вы, ваше величество Кервелин.

Элейн отметила, что на людях он называет короля на «вы». И ничего не сказал о Вистарии. Не считает ее членом семьи? Или дело в чем-то другом?..

Часть коридоров за полуосыпавшимися стенами зала тоже выглядела давно заброшенными руинами. Вместо паркета пол устилали островки мха и россыпи раскрошившейся узорной синей плитки. Стены напоминали рваную ткань — беспорядочные дыры и прорехи в самых неожиданных местах. Стоял почти полный мрак. И только магические огоньки, которыми освещали праздничный зал вместо обычных ламп и свечей, теперь разлетелись по развалинам сквозь эти дыры и давали немного света. Элейн уже не узнавала знакомые места. То ли забыла за десять лет, то ли эти изъеденные временем и поросшие мхом помещения не имели ничего общего с королевским дворцом даже десятилетней давности.

Пришлось идти довольно долго, прежде чем фантасмагорический участок разрушения посреди дворцовой роскоши сменился привычными коридорами.

Никто не расходился. Вопрос «Что произошло?» терзал, похоже, всех. Разрушена оказалась часть замка до самой Восточной лестницы — широких, кажущихся бесконечными пролетов, к которым выводили коридоры Центрального грота. Эта лестница соединяла этажи центрального и восточного крыла. Получается, вся сердцевина замка попала под действие… Чего? Магии? Отката во времени? Распада каких-то маскирующих чар, о которых говорил Эреол?

И самое странное — ЛʼАррадон не вернул все назад сразу же. А причиной, скорее всего, был он сам. Его вспышка ярости.

Нейтин и теперь будет радоваться, что такой опасный колдун станет жить в замке постоянно? Пара недель таких вспышек — и все здесь превратится в древние развалины.

Придворные расположились на лестнице. Кто-то сидел прямо на ступеньках, кто-то оперся о высокие дубовые перила, кто-то беспокойно ходил взад-вперед. Элейн не прислушивалась к разговорам, но тема у них была одна. Нейтин повисла на руке у своего Беннела Джавера, кто-то плакал.

Задумавшись, Элейн не замечала суматохи. Смотрела куда-то вверх, куда уводили мраморные ступеньки, безразлично следила взглядом, как по ним торопливо спускается служанка и с недоумением моргает, обводя глазами столпотворение…

Внезапно задумчивость слетела напрочь.

Элейн показалось, что она видит призрака.

На голове служанки не было ни чепца, ни косынки, волнистые черные волосы растрепались, и ее лицо со вздернутым носом и неуловимо лукавым изгибом ярких правильных губ напомнило… да, до боли напомнило покойную сестру Софию. Черты были уже не пухлыми, как в детстве, пропорции лица немного изменились, щеки исхудали до впалости.

Но эта служанка, несмотря на форменное серо-коричневое платье, выглядела, как… Наверное, если бы Софию не убили тогда в горах, сейчас она была бы именно такой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Или…

Элейн рванулась с места и бросилась к девушке, проталкиваясь сквозь толпу.

***

— Эй, лидинни, осторожнее! — крикнул кто-то, кому она наступила на ногу. — Что с вами?

Возглас «Что с вами?» привлек внимание тех, кто был рядом. Элейн участливо схватили за локоть, не обращая внимания на сопротивление:

— С вами что-то случилось? Вам плохо?

— Отпустите меня! — крикнула она в лицо пожилому придворному, сжимавшему ее руку.

Еще какое-то время ушло, чтобы доказать сочувствующим, что произошло недоразумение и с ней все в порядке. А когда удалось вырваться и пробежать те несколько шагов, что отделяли Элейн от лестницы, служанки там уже не было.

— Что такое, Эллин? Мне сказали, тебе плохо! — подоспела Нейтин.

— Я в порядке, премного благодарю, — злобно проскрежетала Элейн.

На часах было всего десять. Бал оборвался, не успев начаться.

И когда толпа у лестницы начала уже расходиться, из развалин, точно Хешшу из своей подземной берлоги, появился ЛʼАррадон.

— Бала не будет, — заявил он. — Отправляйтесь в свои покои. Король глубоко сожалеет о случившемся. И старайтесь обходить стороной разрушенный участок. Я буду работать над его восстановлением. Произошел выброс сильной и опасной магии. Берегите себя.

«Как будто этот выброс исходил не от тебя», — раздраженно подумала Элейн. Сейчас, после разочарования со служанкой, ее бесило буквально все. А то, что большинство придворных относились к ЛʼАррадону с почтением, выводило из себя. На него смотрели с такой надеждой, с такой любовью, сам он выглядел таким респектабельным и заботливым…

Неужели ни один идиот не догадывается, что на самом деле колдун держит короля и всю страну в кулаке? И даже после первого «Листка госпожи Вирузим»? Или для них скандал — просто приятное развлечение, привлекающее своей провокационностью, и они не принимают всерьез ничего из сказанного? Или им плевать, кто и как ими правит, лишь бы было относительное благополучие и развлечения в достаточном количестве?

Впрочем, если последнее предположение верно, такой элитой будет очень легко управлять. Главное — добраться до престола.

…Ночью Элейн долго лежала без сна. Слишком много вопросов нужно было задать Эреолу. Вопросов, в половине из которых ответ не решил бы проблему.

***

София тоже провела беспокойные несколько часов до утренней смены на кухне. Ее волновали загадки, к которым она не могла подобрать ключей.