— Я что, собака, палку в зубах таскать? — возмущённо отзывается девочка. Уговорить не удаётся. На то, чтобы кинуть палку и крикнуть «Апорт!» соглашается мужчина. Катя тоже не против, но знаю я, как девчонки палки кидают.

По команде мужчины и его броску резво несусь к палке, хватаю её прямо в снегу, без помощи рук. Весело рыча, бегу обратно. На бегу пригибаюсь, изображая четвероногого. Девочки держат Обормота, на морде которого страшнейшее нетерпение «Да понял я, понял! Давайте уже я!».

— Обормот! Апорт! — наступает миг счастья для пса. Намордник с него сняли, так что счастье становится всеобъемлющим. Команду отдаю я.

Пару минут ждём. Точно, он — обормот. Настигнув палку, он кувыркается с ней в снегу, подбрасывает вверх, пытается поймать, но назад не спешит.

— А вы говорите — Джек, — с упрёком бросаю мужчине, — Обормот он, обормот!

Девочки и даже Кирюшка смотрят на него с осуждением. Мужчина покаянно и смущённо улыбается.

В конце концов, Обормоту наскучивает кувыркаться одному, и он бежит к нам. С палкой. Выполняет всё-таки команду, хоть и с изрядной задержкой. Эгоист, собачий сын!

Решаю играть в салочки. Расставляю народ в вершины треугольника, перебрасываем палку друг другу. Задача Обормота, которую он просёк мгновенно, перехватить брошенную палку или отнять её. Начинаю с Зиной, Обормот носится между нами с веселым гавканьем, пытается сбить нас с ног. Ага, сейчас, три раза, чтобы я падал от какой-то глупой псины! Только так подумал, как лечу в сугроб кубарем вместе с прыгнувшим мне на грудь монстром. Палку успел отбросить Зине. Её Обормот тоже пытается взять на грудь, но не на ту напал. Та ловко уворачивается. Ещё и дразнит его палкой, прежде чем мне кинуть.

Веселья и визга до краёв. Обормот носится между нами, за ним с воплями «Обоймот, обоймот!» бегает Кирюшка. Этот вообще успевает мешаться всем. У-у-у-х, здорово!

Везде найдётся слабое звено. У нас за него Катюша, именно у неё Обормот перехватил палку. Теперь мы гоняемся за ним, чтобы отобрать. Если собака захочет от вас удрать, ни за что вы её не догоните. Но Обормот такой цели не ставит, ему повеселится надо, а не убежать. И всё равно тяжело, реакция у него тоже звериная. Спасла реноме человека и царя природы Зина. А кто же ещё? Когда мы все уже исходили паром, она сумела в прыжке ухватить пса за задние лапы. Мы тут же навалились на собачищу всей кучей. Со стороны, наверное, забавно было наблюдать. Видел, как веселился хозяин Обормота. Вдруг бульдог обиженно взвизгивает, что-то улавливаю краем глаза.

— Зина, не кусай его! Глистов подцепишь!

— У него нет глистов, — обиженно бурчит хозяин. Вот не пойму, чего спорит? Ему хочется, чтобы Зина его собаку искусала?

Обормот грозно рычит и палку выпускать не хочет. Куда ты денешься, псина? Поднимаем его с Зиной, задние лапы почти отрываются от примятого снега, но челюсти не разжимаются. Обормот с виду рычит очень убедительно, но глаза сияют от восторга, как фонарики. Сейчас посмотрим, кто победит, звериная настырность или гений человека.

— Катя, пощекоти его!

— Где?

— Где, где… там, где тебе самой щекотно!

Катя принимается за дело, к ней тут же присоединяется Кирюшка. Обормот косится и забавно дёргает лапами. Не выдерживает псина, хихикает по-своему, по-собачьи и отваливается вниз. Его тут же прижимают Катя и Кирюха, продолжают его щекотать. Удовлетворённо переглядываемся с Зиной. Гений человека победил.

Хотя глядя на Обормота, начинаю сомневаться. Уж больно много счастья в повизгивании пса. Кажется, эта скотина наслаждается. Хозяин подтверждает:

— Он это любит, — потом вздыхает, — Ладно, нам пора. И Обор… тьфу, Джек нагулялся.

Он хватает Обормота, кладёт на плечо и шагает к своему подъезду. Пёс смотрит на нас с плеча хозяина, пасть раскрыта до ушей, улыбается, подлец. Мы переводим дыхание, дышим густыми клубами пара. Девчонки и Кирюшка раскраснелись, как созревшие помидорки. Я, небось, тоже. Расходимся, хватит с нас на сегодня. Это животное нас вконец измотало.

Конец Видения 7.

Окраина близ моря города Хэнам (юг страны)

24 января, время около полудня.

Небольшой аккуратный домик с верандой, обращённой в сторону моря, в которой сидят за столом двое пожилых поджарых мужчин. Один седоватый, одет по-домашнему, явно хозяин дома. Второй, судя по одежде, гость с намечающейся залысиной спереди.

— Спасибо тебе, ДонСэн-сии, — хозяин обводит вокруг рукой, — Без тебя не осилил бы.

— Тебе хватило, ХонВин? — гость улыбался с видом человека, удачно угодившего лучшему другу с подарком.

— Впритык. Недвижимость здесь не такая дорогая, как в Сеуле, но на пенсию не купишь.

— Ты честно заслужил, ХонВин. Имеешь право. Тебя только за тот грот надо до головы золотом засыпать.

Гость, бывший начальник хозяина дома, майора в отставке Ли ХонВина, вспоминает самый их примечательный момент службы. Тогда у высокого начальства загорелось под самым мягким и чувствительным для чиновника местом. Очередная напряжённость с северянами, их погранслужба свирепствует в своём обычном стиле, сначала стреляют, потом оставшимся в живых командуют «Стоять!». Весь наличный флот барражирует вдоль побережья. А начальству вынь да полож «окно на границе». Загорелось им срочно умыкнуть у северян важного человечка.

Если бы не капитан ХонВин, предложивший план, что бы у них там получилось, никаким небесным силам не известно. Он нашёл грот примерно в километре от берега. Скальное возвышение, вершина метрах в пяти от поверхности, отмечено на картах, как небольшая отмель. Строго говоря, ХонВину повезло. Когда он под водой изучал возможные подходы к берегу, заметил, как откуда-то снизу выпрыгнула на простор мурена. Схватила какую-то мелочь и обратно.

Как они выкуривали оттуда небезопасную и немелкую плотоядную рыбёшку, отдельная история. Самое простое — бросить туда гранату, не годилось. У северян акустическая служба тоже есть.

Самое важное заключалось в том, что грот оказался достаточно велик. Неправильной формы пещера объёмом кубометров в двадцать пять-тридцать. Самое главное — вход снизу. Когда ХонВин докладывал о найденной пещере и предлагал план, его поначалу не поняли. Но техническая служба дала заключение, что план реальный. В пещеру заволокли баллоны под высоким давлением, и выпущенный из них воздух вытеснил из пещеры воду. Они получили перевалочную точку. До неё можно было добраться с берега под водой. Затем оттуда, сменив баллоны и отдохнув, можно было отправиться дальше. На борт подводной лодки.

— Рискованно всё очень было, — вздыхает хозяин, — И запас кислорода в гроте невелик и углекислота от дыхания копится. А нам пришлось почти двое суток там торчать…

— Кх-кх-кх… — засмеялся гость, — Тебе не сказали?

— Сказали, что всё будет нормально, — пожимает плечами ХонВин, — Но я же вижу, что вода постепенно поднимается. Незаметно, понемногу, за сутки сантиметров на пятнадцать поднялась. Пришлось добавить воздуха. Но всё равно страшновато. Вдруг где-то воздух уходит? Герметичность нарушится и всё, конец.

Гость ещё посмеялся, после принимается объяснять.

— Нам в техслужбе пояснили, что уровень воды поднимается из-за растворения воздуха в воде. Давление было повышенным, растворение более быстрым. И быстрее всего углекислый газ в воде растворяется. Поэтому удушение углекислотой вам не грозило. В следующий раз поверхность воды можно плёнкой покрывать. Правда, тогда углекислый газ тоже будет копиться.

— А-д-ж-ж-ж! А мне не сказали! — запоздало, очень запоздало сокрушается ХонВин.

— Почему не сказали? Тебе же говорили, что волноваться не о чём? — смеётся гость.

Мужчины смеялись, вспоминали другие случаи, интересные, весёлые и грустные. Вдруг ДонСэн спрашивает с хитренькой улыбкой.

— А тебя совесть не мучает?

— За что? — не понимает хозяин.

— За то, что деньги у девочки выманил. А дело не сделал, — гость качает головой с нарочитым осуждением.