«Ощущение беспомощности вдруг возникло. Стараешься, играешь, выгадываешь, а они раз! Все фигурки с доски, и доской этой тебе по башке. И заступиться некому», — жалуюсь я.

Преимущество ментального общения в том, что ничего долго объяснять не надо. Появившийся Юркин мгновенно схватывает ситуацию, предысторию знает досконально. Времени нашего раздельного бытия прошло немного.

«Не надо с ними спорить. Мы в прошлый раз и так дурака сваляли, заранее предупредив ЮСона, что и как можем сделать. Всё равно что открытыми картами играть. Никто так не делает. И про клиническую смерть ты зря сказала, тоже предупредила, открыла противнику свои козыри. Поговори с ними, узнай, какие у них планы, о своих ничего не говори».

Всё это происходит буквально за несколько секунд. Я же говорю, преимущества ментального общения.

— ЮнМи-ян, почему молчишь? — взывает ко мне СанХён.

Я «включаюсь».

— А что говорить? Хотите отменить — отменяйте. Разумеется, я вам помогать не буду.

СанХён невозмутим, ЮСон слегка морщится.

— Твой договор с японцами тоже ни в какие рамки не лезет, — продолжает СанХён, — Его надо проводить через агентство.

Незримо присутствующий рядом Сергей пренебрежительно хмыкает. Я молчу, смотрю на начальство ясными глазами равнодушной куклы Барби. «Жди», — велит Сергей. Жду.

— Мы заключим с тобой новый контракт. На год, — мягко отеческим тоном говорит СанХён.

«Вот оно! Вот способ, которым они хотят отменить выстраданный нами контракт!», — веселится Сергей, — «Другого нет. Они всё хотят сделать твоими руками. Ты должна, по их мнению, сама надеть на себя петлю и затянуть её».

— Вернём тебе семьдесят процентов от заграничной деятельности, увеличим другие отчисления, организуем тебе студию, — молодец СанХён! Вот ничего, абсолютно ничего не вызывает неприятия.

«Классно заманивает», — комментирует Сергей.

— Вы выходите на работу, сабоним? Окончательно? Все решения теперь принимаете вы? — выполняю инструкции Юркина вытянуть больше информации.

— Пока на неполный рабочий день. ЮСон будет исполнительным директором и замещать меня во второй половине дня, — пояснил СанХён, — Ну, как, ЮнМи? Ты согласна?

Ключевой момент, «да, ключевой», — подтверждает Сергей.

«Серёж, можно мне уже уходить? Устала я от них».

«Можно. Включай обиженную девочку и уходи», — ухмыляется Сергей.

— Я сейчас не могу вам ничего сказать, сабоним. Я так долго мечтала о свободе, а вы мне снова клетку предлагаете…

— Айдолы не работают без агентства, ЮнМи-ян, — ласково говорит СанХён, — Ты же умница, ты сама это знаешь.

— Да, я знаю. Но сейчас ничего решать не буду. Мне пора, сабоним, — встаю, делаю шаг к двери.

— ЮнМи-ян, ты всё так же не вежлива, — качает головой СанХён, — мы старше тебя, а ты даже не думаешь спросить нашего разрешения уйти.

— Сабоним, разрешите мне покинуть вас? Я устала и домой хочу, — смотрю на него жалобными глазами. Ага, прошибёшь его. В чём-то он даже хуже ЮСона.

— Побудь ещё немного с нами. Я так долго тебя ждал, и я тоже не совсем здоров.

— Вам врачи разрешили работать, а мне — нет. И потом, вы меня обманули, — смотрю на СанХёна жалобно и обиженно.

— Чем же, ЮнМи?

— Мы договорились встретиться, если меня не будут огорчать. Вы согласились, а сами огорчили меня два раза. Хотите отменить мою свободу и забрать мои деньги по договору с японцами. Я на вас врачам нажалуюсь. Вам это ещё в неделю моего отсутствия обойдётся. Как минимум.

— Юна, пожалуйста, нам столько надо обсудить, — увещевает президент.

— Я больна, сабоним. Неужто вы будете насильно удерживать больного человека? Сабоним, ещё немного и я в обморок упаду. Вы тоже, как директор ЮСон, меня убить хотите? ГаБи рядом нет, откачивать меня некому.

На это они уже не решаются возражать, и я беспрепятственно ухожу, вежливо попрощавшись.

«О, святые мандарины! Как же они мне надоели!», — ищу сочувствия у Сергея. И получаю его сполна: «Да, я только сейчас понял, насколько я счастлив, что избавился от них. Держись, Юна!».

Мы ещё поговорили немного. По времени немного, пока в машине ехали.

— Ты правильно заподозрила, что отмена нового контракта крайне сомнительна с юридической точки зрения. Я, вернее мы, у нас опыт практически одинаков, в юриспруденции не силён, но такое действие, скорее всего, невозможно.

— Зачем тогда так делать? — я догадываюсь об ответе, но интересно послушать как бы себя, но со стороны. Мы уже ехали ко мне домой на машине охраны от Кимов. Разговаривали ментально, зачем мне сумасшедшей выглядеть?

— Первый расчёт: напугать, затем накидать разных плюшек и в итоге уговорить подписать новый контракт. Он был бы намного выгоднее нашего первого, но сроком не меньше года. Второй расчёт: провокация. Ты выходишь из себя и открываешь свои козыри. В виде угроз, а я сделаю вот так и так, и вы запляшете.

— Что будем делать?

— Ничего. Ты официального уведомления о прекращении действия контракта не получала. В процессе всё прояснится. Если тебе перечислят твои тридцать процентов, а будут говорить, что новый контракт аннулирован, то станет окончательно ясно, что тебе морочат голову. Ты где угодно потом можешь сказать, что не принимала их слова всерьёз на полном основании. Расчеты бухгалтерии. Говорить можно что угодно, но бухгалтерия деньги будет начислять только на основании действующего документа.

— Значит, веду себя так, будто ничего про отмену контракта не знаю?

— Да. Это всего лишь глупая шутка. Блеф.

— А как у тебя там дела?

— О-о-о, замечательно! Конечно, есть сложности в изображении себя, такого умного, ребёнком. Но ничего, помогает детский гормональный фон. Чувствую себя переполненным энергией, хочется прыгать и скакать. Что я и делаю.

— Что у тебя там за семья? В какой стране находишься? Где живёшь?

— Родители, я и младший брат, двух лет. Живем в подмосковном городке, в паре часов езды от столицы. Как-то так, если коротко. Можешь на моего брата посмотреть, забавный перец, держи…

— Правда, смешной. Он тебе нравится?

— Очень. Ходит за мной хвостом. И мне с ним весело. Слушай, хорошо, что напомнила. Мне пора, он там один остался. Держи ещё картинку, на досуге посмотришь, чем я тут занимаюсь. Пока…

— Пока.

Я подъезжаю к дому. Чуть грустновато стало, когда Сергей ушёл. Надо как-нибудь ночью его подловить. Может, мы во сне сможем общаться? И как это сделать? Разница у нас по времени целых 6 часов.

Видение от Юркина № 1

Подтянутый высокий мужчина строгого вида входит в квартиру. Видно сразу, пришёл домой. Светло-рыжей шевелюрой и чертами лица напоминает Катю. Покинув прихожую, отец Кати прислушивается, из детской доносится громкий шум: крики, визги, смех. Мужчина осторожно приближается, медленно приоткрывает дверь, заглядывает.

На полу, на прямоугольнике сложенного покрывала и маленькой подушке лежит мальчик и отбивается от кружащей вокруг него девочки. Девочка азартно визжит и дёргает мальчика за штаны. Мальчик аккуратно, стараясь девочку не зацепить, дрыгает ногами и кричит:

— Уйди от меня, зараза, я женат!

— Я тебе покажу «заразу», я тебе покажу «женат», алкаш нещастный, — пыхтит девочка.

— Что здесь происходит и кто этот молодой человек? — строго спрашивает мужчина.

Дети замолкают. Девочка умильно смотрит на мужчину.

— Привет, папочка.

Мальчик встаёт, отряхивается, поправляет одежду, затем протягивает руку мужчине и солидно заявляет:

— Позвольте представиться — Виктор. Муж вашей дочери, к-х-м-м…

Мужчина внимательно и строго смотрит на мальчика, на протянутую ладонь, которую не спешит пожать. Мальчик не смущается, пожимает плечами, заводит руки за спину.

— Как это понимать, дочь? — переводит суровый взгляд на девочку мужчина, — Ведь ещё утром, когда я уходил на работу, ты была не замужем? Когда же ты успела, дочь?

В последней фразе слышится почти неподдельная горечь.