[***] — Если Агдан разрешит, то выпустит. Кх-кх-кх…
[***] — Холь! А давайте петицию Агдан напишем с такой просьбой?
[***] — А что, идея! Давайте!!!
[**5] — Вы долбанутые! Кх-кх-кх… Но идея пикантная.
[**1] — Официальная справка от фан-клуба «Ред Алерт». Агдан получила от Франс-2 шесть лицензий на ролик с ножами. Четыре лицензии она отдала агентству. Агентство FAN продало их нашим телеканалам. За сколько, неизвестно, коммерческая тайна. Большая часть денег от лицензий ушла агентству. Две Агдан продала японцам самостоятельно. Прошу заметить: четыре — своим, корейцам, две — японцам. Нашим телеканалам обижаться не на что. Про них не забыли и о себе забывать нельзя. Эти лицензии — собственность Агдан, что хочет с ними, то и делает. А вы все, делайте выводы.
Рейс авиакомпании «American Airlines»
2 апреля, сеульское время — 8 часов вечера.
13 часов полёта.
Сижу в середине между своими женщинами, мамой и ЁнЭ. Маму отсадила к краю, мне так удобнее было их усыпить. В двенадцать часов я скомандовала отбой, сама чуть позже уснула. Проснулась час назад. Так как в самолёте не подвигаешься, занялась индивидуальной йогой. Выворачивалась в совершенно для нормального человека невозможные позы и надолго замирала. Организм в это время работает в особом режиме. Эрзац, конечно, но хоть какая-то замена зарядке.
Вдруг заметила круглые глаза с соседнего ряда. Мой армейский куратор подполковник ХокВан, плотный мужчина с круглым, но суровым лицом. Суровость только куда-то исчезла, глазами даже моргать забывает.
— Не смотрите на меня так, господин подполковник, — говорю ему по выходу из мостика, усложнённого загибом ног в вертикальный шпагат. А мне чего? Я же в трикотажных брючках.
Подполковник наконец-то смаргивает.
— У меня жених есть, господин подполковник, — начинаю хихикать, — Могу вам свою маму предложить.
Подполковник заводит голову вперёд, чтобы поймать в поле зрения мамочку. Оценивает. Не поняла, он что, не женат до сих пор?
— Или вот ЁнЭ, мой менеджер, — расширяю ассортимент невест офицеру, — девушка с очень хорошими карьерными перспективами. Гарантирую, что когда уйдёт в декрет, увольнять не буду. Морпехи тоже должны размножаться, хи-хи-хи…
Заинтересованный взгляд переводится на спящую ЁнЭ. Когда мои соседки просыпаются, веселье нарастает. Я тут же извещаю их о появившемся неожиданно спросе на локальном рынке невест. Все трое смотрим на подполковника. ЁнЭ по корейской привычке миленько, но немного глупо прижимает ладошки к щекам и хихикает. Офицер наконец-то не выдерживает массированной атаки и смущённо отворачивается.
— Девушки, хотите минералки? — молодец, не разрывает контакта. Минералка благосклонно принимается ЁнЭ. Улыбающаяся мама уходит умываться.
Завтрак или по сеульскому времени ужин проходит оживлённо и весело. Когда говорю маме, что нехорошая ЁнЭ увела у неё жениха, пока она спала, мама неожиданно по-женски смущается и легонько стукает меня по голове.
К нашему веселью присоединяются остальные члены делегации, число которой внезапно для меня оказалось очень немаленьким. Слава небесам, кроме нас, есть пара девушек-переводчиц из МИДа, а то мужской перевес был бы катастрофическим. Кроме моего куратора с помощником, СанХёна с КиХо, есть люди из агентства JAP, сопровождающие группу JTS, которая тоже разок пробивалась в Billboard. Вот они-то создают сильный перевес в мужскую сторону. В группе JTS семеро плюс трое из агентства. На месте к нам добавится пара человек из посольства и можно осуществлять силовой захват какого-нибудь среднеукреплённого объекта.
Поглядываю на JTS с некоторым удивлением. Они мне глазки пытаются строить. Охренеть!
Вряд ли что им светит всего с одной песней, пусть она и выпрыгивала ненадолго на третье место. Конкуренция с ними получилась забавной. Они со своим «Форсажем» резко обогнали все мои композиции, затем почти так же стремительно ушли вниз. Мои песни частью ушли, частью сползли на дно чарта, но до сих пор там. Не говоря о новых. А их «Форсаж» форсажно влетел в чарт и форсажно вылетел.
Веселье сначала распадается на отдельные очаги, затем постепенно стихает. Начинаю начальственный прессинг ЁнЭ.
— ЁнЭ, рядом мама, поэтому пока не начинаю. Но скоро, очень скоро я начну разговаривать с тобой только по-английски.
Девушка не на шутку пугается.
— Не волнуйся. У меня уже есть опыт. За полтора месяца я своих коронок так натаскала, что они во Франции спокойно с местными болтали. С акцентом, но их прекрасно понимали.
У меня действительно появились наработки. Есть несколько ключевых фраз, типа «Не знаю, как сказать…» с последующими жестами, объясняющими чего собеседник хочет. Уточняющий вопрос «Что это значит?», если что-то непонятно. Несколько других. Совсем без перехода на корейский не обойтись, но только на завершающем этапе, когда приходится объяснять тонкие моменты вроде глагольных времён.
— Но есть главный секрет, ЁнЭ. Будешь его использовать — будешь знать язык. Нет — тогда увы, тебя ждут мучения.
— Какой? — в глазах девушки ожидание чудес.
— Очень простой. Язык надо полюбить, тогда он ответит тебе взаимностью. Ду ю андестэнд?
— Йес, ай ду, — козыряет знаниями ЁнЭ.
Потом я велю ей слушать песни на английском языке и пытаться на слух ловить знакомые слова и фразы. Мне снова надо поразмышлять. Родилось какое-то смутное подозрение о нашей истории с ЧжуВоном.
Самая первая странность — объявление нас женихом и невестой. Ошибка могла быть случайной. Но могла быть и намеренной! Именно эта идея заставляет меня напрячь мозги. Что-то здесь есть. Есть ещё вариант, вплотную примыкающий к версии целенаправленных действий. Ошибка могла быть спонтанной, но постфактум её могли взять за основу. Основу чего?
Ответ на этот вопрос яркой вспышкой освещает до сего скрытые от меня детали. Основа для проекта! Проекта! Мы с ЧжуВоном — правительственный проект! Конечно, это всего лишь гипотеза, которая ещё станет или не станет законной теорией. Проанализируем.
Началось всё с марша «Ред Алерт». Не тогда, когда я его написала, а когда он помог нашей морской пехоте занять первое место. Вот тут всё и закрутилось. Чиновникам эта история показалась очень вкусной. Девушка провожает парня в армию, дарит ему военный марш, который способствует победе морской пехоты в целом и жениха в частности. ЧжуВон — участник того победного марша! Получается красивая картинка. Парень доблестно служит, любящая девушка изо всех сил помогает ему. Соблазн для начальства объявить нас именно парой непреодолим! Настолько велик этот соблазн, что семейство Ким умасливают гигантским госзаказом. Лишь бы не рушили картинку.
Решение генерала Им ЧхеМу мобилизовать меня могло полностью принадлежать ему, а могло быть подсказано сверху. Не имеет значения. Имеет значение одобрение сверху. Если бы это не ложилось в картинку, никто бы ему не позволил меня в армию загребать. Да и не он решал, а намного выше. Мобилизация меня усиливает привлекательность картинки. Девушка продолжает переживать за оппу, не может вынести разлуки и становится с ним в один строй, ах-ах! Умиляйтесь, доставайте платочки смахнуть выкатившуюся слезу.
Папарацци сходят с ума, устроив непрерывную слежку и снабжая пускающую слюни публику свежими фактами. СанХён вдруг официально разрешает нам отношения. Сам? Ой, сильно сомневаюсь. Ему и команда не нужна, он умный, правильно уловит и поймёт намёк любой тонкости. Особенно, если он сверху.
А морская пехота? Конкурс туда вырос раза в два. Усилилась привлекательность военной службы в целом, которая и так была на высоте. Эту сладкую и большую плюшку министерство обороны уже жуёт с огромным наслаждением. И я тут не на последнем месте, охотно принимаю подачу с их стороны и не обделяю армию своим вниманием. Все счастливы.
ЧжуВон делает неожиданный шаг, вроде планируемый, вроде по логике картинки, но он поторопился. Не знаю, смогли бы его остановить, но сомневаюсь. Слишком быстро он всё провернул. Мы провернули. В этом таится опасность. Кто его знает, что у правительства на уме, если я права. А вдруг он порушил их планы?
