Об этих подробностях предстояло рассказать самому Сориану и моему целителю. Сориан повторил мой рассказ, с некоторыми деталями, которые знал он. А когда речь зашла о том, каким образом, он меня спас, я заволновалась. Всё же тот ритуал давно убрали из числа используемых, а проводить его без согласия второй стороны и вовсе незаконно. Но Сориан под действием клятвы рассказал всё без утайки. Сказать, что все присутствующие в зале были шокированы — ничего не сказать.

— Господин Асилус, вы понимали, насколько рискованный шаг совершаете? — после недолгого молчания спросил обвинитель.

— Понимал, — кивнул Сориан, — даже был готов к тому, что Ароника после того, как узнает всю правду, отправится к стражам. Но я не мог допустить её смерти.

— Вы действовали без одобрения госпожи Валтис? — спросил один из судей, а у меня всё внутри задрожало. Судорожно перебирала все свои крохотные знания в сфере правосудия и размышляла о том, грозит ли Сориану наказание, несмотря на то, что я не имею никаких претензий. Хотелось соскочить со своего места и загородить напарника от пронзительных взглядов судей.

— Да, — ответил Сориан, — она была без сознания, у меня не было возможности спросить её разрешения.

Всё-таки не сдержавшись, подскочила со своего места и воскликнула:

— Я была не против. Ритуал разрыва уже проведён, и я благодарна ему за это решение.

Сориан обернулся и одарил меня благодарной улыбкой. Ему понравилось, что я так жгуче за него заступилась, но его благодарность меня интересовала гораздо меньше, чем хмурые лица судей.

— Госпожа Валтис, соблюдайте порядок. У вас будет возможность выступить с пояснениями, — оборвал меня судья, и я плюхнулась на свое место.

Руки тряслись от предчувствия беды. Кое-как сумела усидеть на месте до того, как меня вызвали для объяснений. Когда проходила мимо Сориана, который возвращался на своё место, он шепнул, чтобы я не волновалась. Но как не волноваться, если не знаешь, чего теперь ожидать.

Пожалуй, никого в своей короткой жизни я не защищала столь яростно и пылко. Наверное, некоторые в зале после моей жаркой речи в защиту напарника, были готовы поверить, что я дала согласие на ритуал, будучи без сознания.

Возвращалась на свое место опустошённой. Я сделала всё, что могла, но скепсис в глазах судей не сулил ничего хорошего.

Показания остальных участников процесса проплывали мимо сознания, тонули в тумане моих переживаний и не доходили до сознания. Я слышала лишь шёпот Сориана, который пытался привести меня в чувство, успокоить, пытался выглядеть беззаботным и бесстрашным, но я видела, что и он обеспокоен и переживает за последствия своего поступка.

Но переживания, чьи бурные потоки снесли крупицы собранности, зачатки здравомыслия и захлестнули меня с головой, касались не только судьбы напарника. За него я переживала в первую очередь, а потом поняла, что наша практика снова оказалась под ударом, что в случае получения наказания мы, в лучшем случае, начнём всё заново в следующем году. А в худшем…даже думать об этом не хотелось.

Слушание тянулось бесконечно долго. Мне было наплевать на то, что будет с теми, кто сидел за силовыми стенами. Хотелось подгонять всех, чтобы эта мука скорее закончилась. Хотелось знать, что уготовано нам.

Я уже тысячу раз шёпотом попросила прощения у Сориана. Наверное, тяга Сориана к самобичеванию оказалась заразной, и я переняла у него эту страсть, лучше бы переняла внимательность.

Но, к счастью, всё-таки слушание закончилось. Судьи удалились на совещание, а Сориан обнял меня за плечи и прижал к груди.

— Ну, почему на тебе лица нет? — будничным тоном произнёс он.

— Это какой-то затяжной кошмар! — выдохнула я, — неудачи нас просто преследуют. Одна за одной, только мы разбираемся с одной проблемой, как появляется другая.

— Ароника, не переживайте, — вклинился в наш разговор Лантас. — Серьёзного наказания не последует, потому что Вы, как условно пострадавшая сторона, не хотите выступать против напарника с обвинениями. Думаю, ему грозит лишь небольшое дисциплинарное наказание, за надлежащим исполнением которого поручат следить мне.

— Вы уверены? — надежда сквозила в моём голосе.

— Не уверен, предполагаю. Уберёт снег на улице. Неделю, другую. Подумает над тем, стоит ли проводить подобные ритуалы в обход законных процедур получения согласия.

— У нас нет столько времени, — окончательно сникла я.

— Вы отправитесь на практику, а я решу вопрос с наказанием. Постараюсь перенести его исполнение на момент возвращения.

— Спасибо Вам, — с искренней благодарностью сказал Сориан.

— Даже не надейся, что тебе удастся избежать практики, — хмыкнул куратор.

Вскоре вернулись судьи, которые огласили своё решение. Наказания были серьёзными и жёсткими. Часть из преступников лишились не только свободы, но и магии. Справедливое наказание настигло всех тех, кто считал, что может творить беззаконие.

К сожалению, Сориана тоже не оставили без внимания. Лантас оказался прав, в назидание ему назначили принудительные работы в архиве академии. Судьи также приняли во внимание тот факт, что мы проходили практику, сыграли важную роль в поимке преступников, поэтому отложили исполнение наказания на летнее время.

— Я всегда подозревал, что у судей своеобразное чувство юмора, — хмыкнул Лантас, когда мы вышли из здания, в котором вершилось правосудие.

— Что Вы имеете в виду? — спросила я, — по-моему, мы легко отделались.

— Лето — пора самой плотной загруженности архива академии. Распределение на практику студентов, распределение выпускников на работу, много бумаг и сведений требуется. Поэтому, Сориан, тебе там будут очень рады.

— Ерунда, — отмахнулся напарник.

Безоговорочно согласилась с ним. Всё ерунда, нам вновь повезло, и наши приключения продолжатся.

И продолжились они в ту же секунду. Я локтем прижала сумочку к телу, когда мы вошли в переулок, в котором ветер завывал, а снег впивался острыми холодными иглами в лицо. Хотела натянуть капюшон поглубже. Кто-то резко толкнул меня и выдернул сумочку. Влетела в куратора и чуть не сшибла его с ног. Он любезно принял меня в свои объятия, поставил и резко развернулся в сторону, откуда доносилась двухголосая отборная брань. Одним из обладателей был Сориан, который костерил незнакомца такими витиеватыми выражениями, что я восхитилась его фантазией. Второй голос принадлежал тому, кто и соблазнился лёгкой добычей в виде моей сумки, но ошибся в оценке простоты её получения. Сквозь стену снега было не сразу понятно, что происходит. Не теряя времени, бросились на помощь к Сориану, но зря. Чертёжник справился и своими силами. Воришкой оказался тощий мальчишка, который змеёй извивался, пытаясь стряхнуть с себя Сориана, который казался огромным, по сравнению с вором.

— Вот, — закатила я глаза, — говорила же, стоит одной проблеме уйти, как появляется другая.

— Ищи во всем плюсы, — наставительно сказал куратор, — уведёте его в отдел к стражам, получите подпись в бланк, освободите себя от выполнения ещё одного дополнительного задания. Один день здесь провели, два задания выполнили. Отличный темп.

— Я как-то думала, что это мы будем находить задания, а не они нас.

Лантас задумчиво наблюдал за тем, как Сориан сковывает воришку магией. От помощи напарник отказался, поэтому я продолжала изображать статую рядом с куратором и думать о нашей нелегкой судьбе неудачников. Сориан вздёрнул смирившегося со своей участью юного преступника.

— Ты иди в академию за бумагами по практике, я — к стражам сдавать этого, буду тебя ждать, — распорядился напарник. — Только я тебя умоляю, не вляпайся в какую-нибудь очередную историю.

Кивнула и собралась уже уходить, как меня остановил вопрос Лантаса, адресованный Сориану.

— Сориан, а ты же у нас любитель рунной магии, на практике руны не используешь?

Обернулась и взглянула на напарника. Рунная магия, конечно, имеет право на существование, но у меня всегда вызывала сомнения в своей полезности. Столько нюансов и проблем с ней, что я после первого курса предпочла забыть о ней и не обращаться без видимой необходимости.