– У меня был друг, Риктор, мой ровесник, главный заводила, сообщник всех пакостей и авантюр, в которых я участвовал.

Кажется, я даже дышать перестала. «Был» – это слово сразу дало понять, в чём причина странного поведения парня – друга не стало. И Сориан решил поделиться со мной своей потерей. Я молчала и просто слушала.

– Нам было по пятнадцать, когда втайне от родителей мы ушли в горы в поисках приключений на свою непоседливую задницу. Собрались компанией таких же малолетних оболтусов в количестве четырёх человек, помимо нас, утащили из дома еду, кто какую смог, чтобы не оголодать за день прогулки, и отправились в путь. Именно мы с Риктором уговорили остальных сходить в горы. Риктор однажды услышал странные отголоски, которые доносились с гор, это было что-то среднее между пением птиц, человеческим голосом и волчьим воем. Вот мы и решили сходить, посмотреть. Сходили, – он опустил голову, глядя себе под ноги и поёжился, будто его пронизывал ледяной ветер, хотя на улице стояла тёплая безветренная погода.

В порыве переполнявших душу чувств тревоги и сожаления схватила его за руку и сжала. Он слабо отозвался на пожатие и вновь поднял взгляд. Посмотрел в небо и тихо продолжил:

– Тогда тоже было также тепло и солнечно. Лето заканчивалось. Мы побрели в горы. Повернуть надо было ещё тогда, когда один из тех, что пошли за нами, поскользнулся на камне и чуть не сорвался кувырком вниз. Мы успели его поймать. Он лишь оцарапался и убедил, что всё в порядке. Наверное, не хотел показаться слабаком. И мы пошли дальше.

***

Мы медленно брели по улице, не обращая внимания на горожан. Я смотрела себе под ноги и глубоко дышала, иногда задерживая воздух в лёгких до головокружения. Сориан смотрел вперёд, держал мою руку и делился сокровенным. Рассказывал, как к середине дня они вышли на узкую опасную тропу, которая спиралью обвивала горный склон. Но отчаянных и бесшабашных мальчишек не напугало и это. А вскоре их любопытство разгорелось вдвойне. Они услышали тот самый странный, ни с чем несравнимый крик. А через полчаса поисков они наткнулись на небольшое углубление в скале, которое и пещерой назвать было сложно, скорее, крупная нора. Из неё навстречу мальчишкам и вышло то, что побудило их отправиться в такое опасное путешествие.

– Риктор стоял ближе всех к этой норе.

Подняла голову и взглянула на Сориана. Лицо было словно вытесано из камня – безжизненное, не отражающее никаких эмоций. Голос тоже звучал ровно, только намного тише, чем обычно. А моя рука оказалась так сильно стиснута его, что кончики пальцев покалывало. Но я молчала и продолжала идти рядом. Даже пожалела, что начала этот тяжёлый и неприятный для Сориана разговор, заставила вернуться на десять лет назад и снова пережить весь ужас того дня.

– Мы хотели заглянуть внутрь, но не успели. Она молнией вылетела из темноты норы и бросилась на Риктора. Наши друзья бросились вниз по тропе, а я стоял на месте и не мог сдвинуться. Испугался, не знал, что делать: бежать и бросить его, или броситься на защиту. Смотрел, как под ключицу, разрывая рубашку, вонзаются когти, которые больше напоминали огромные лезвия, как в шею врезаются огромные клыки. А он даже не кричал. Только смотрел на меня огромными глазами, в которых плескался ужас и непонимание. Он пытался что-то сказать. Безмолвно шевелил губами, а его одежда, как и шерсть этой твари, окрашивалась в алый цвет. Лишь спустя несколько минут, когда в моё сознание проник отвратительный чавкающий звук, я понял, что друг пытался сказать. Он повторял одно слово «беги» до тех пор, пока его глаза не остекленели. А тварь продолжала рвать его когтями и зубами. Я не знаю, почему я не свалился в пропасть, пока на негнущихся ногах спускался по крутой тропе, не знаю, как не сломал себе шею, потому что много раз оступался, запинался и поскальзывался. Но я спустился к подножию живым. Один.

Последние два слова были произнесены с такой досадой, что у меня ком к горлу подкатил, а на глаза навернулись слёзы. Я и представить не могла, что этот парень пережил такой кошмар. Да что там, я не могла представить даже сам этот кошмар. Остановилась, заставив остановиться и Сориана. Взглянула в потемневшие глаза парня и задала один вопрос.

– Почему ты винишь себя? Ты не мог предугадать события. Это случайность.

– Не мог, – кивнул Сориан, – но я маг, Ника, и всегда им был, – он скривился, будто испытывал физическую боль от этого факта, – только занятия казались мне скучными и практически бесполезными, в академии, ведь, всему учат с нуля. Не тебе я буду рассказывать, с какого возраста нас обучают минимальному набору заклинаний. И если бы я уделял достаточно времени обучению, вместо сомнительных занятий, я смог бы отбить у Сликлиго Риктора, и, возможно, он остался бы жив.

Вздрогнула, когда услышала название того, кого они встретили в горах. Эта нечисть селилась в труднодоступных местах, была отличным охотником, но на людей нападала только в случае опасности или крайнего истощения. Жуткая тварь, которая передвигалась на четырёх лапах, имела вытянутую пасть, непропорционально вытянутую человеческую фигуру, обросшую длинной коричневой шерстью, и острые, как лезвия, когти на передних лапах-руках. Жуткие и кровожадные твари.

А Сориан продолжал нагнетать.

– К тому же, как потом выяснилось, на уроках, на которых я предпочитал спать или думать о чём-то отвлеченном, нам рассказывали об этих тварях и их «пении». Знай всё это, я бы не пошёл в горы и не потащил туда друзей.

– Сориан, это случайность! Мы не можем предусмотреть всё! Уверена, твой друг не винит тебя ни в чём. Вы были оболтусами, глупыми и безрассудными. И это очень жестокий урок, но ты его усвоил. Не вини себя в том, в чём нет твоей вины.

– Мне все говорят нечто похожее, но очень трудно смириться с тем, что близкий друг, совсем ещё ребёнок, у которого вся жизнь была впереди, погиб из-за моей глупости, необразованности и безалаберности. И не будь я таким, он был бы жив.

– Это очень спорный момент, – тихо сказала я, глядя в глаза парню. Мы стояли среди улицы, но даже возмущение мимо проходящих людей нас не беспокоило. – Могло случиться ещё множество случайностей со смертельным исходом. Твоей вины в произошедшем нет, повторяю, но эта ситуация подтолкнула тебя к изменениям и, возможно, только благодаря им ты стал таким и помогаешь сейчас другим людям. Спасаешь жизни, и спасешь ещё множество.

– Наверное, ты права, только это не изменит прошлого. Идём, – он пошагал вперёд, увлекая меня за собой.

– Почему ты решил рассказать мне эту историю?

– Не могу сказать, что я это скрываю. Об этом знают мои близкие: родные, само собой, и друзья, которые оказались такими же внимательными и заметили, что я испытываю напряжение, когда работаю со смертью. Ну, а ты теперь среди этих людей.

– Спасибо за доверие, – было удивительно, но даже несколько приятно, что Сориан записал меня в круг людей, достойных доверия. Но он не был бы самим собой, если бы не намекнул на непристойность.

– Еще бы, ты первая девушка, с которой я сплю несколько ночей подряд и планирую делать это ещё полгода. Куда уж ближе, – на его лице появилась тусклая улыбка, за которой он попытался скрыть тот налёт боли, который проступил в момент откровения.

– Какой ты противный, – закатила глаза и выдернула руку из его захвата. – Был же нормальным человеком пять минут назад, и всё равно скатился до грязных намёков.

– Это инстинкт! – наигранно оскорбившись, воскликнул Сориан, – я каждый день подвергаю себя опасности, а инстинкты кричат, что после себя нужно оставить потомков! А ты ерепенишься! Не думаешь ты о будущем, Ника, – тяжело вздохнул и покачал головой, – это беспечно!

– То есть я тут на увеселительной прогулке, по-твоему? – хмыкнула, не впечатлённая бравадой. – Мне опасность не угрожает?

– А вот тебе я умереть не позволю.

И так это было сказано, что я поняла – не шутит. Не позволит, чего бы это ему не стоило.

***

Но оставалось то, что не вписывалось в общую картину. Смерть друга, в которой он винил себя, свою безалаберность, безответственность, нежелание учиться, привела к тому, что парень стал усерден, обязателен и надежен. Стал лучшим на курсе, прекрасным чертёжником и умным парнем. Но не смог отказать себе в участии в авантюрах? Тяга к приключениям оказалась настолько сильна, что даже тот ужас, который он пережил, не смог усмирить это влечение? Ведь Сориан и сам не отрицал того, что приключения – это его страсть.