Глава 2

Детство

Этой маленькой девочкой, родившейся в ту холодную полночь позднего сентября, была я. Меня назвали Элеонорой, Элей. Неправда ли, красивое имя!? Бабушка выбрала мне это имя.

Пройден большой жизненный путь, стрелка моих часов перевалила на вторую полусотню жизни, и я уже сама стала бабушкой. Многих, когда-то близких мне людей, сыгравших каждый по-своему свою роль в моей жизни, уже нету на этом свете. Много было пережито, передумано. Были счастливые и радостные минуты, были разочарования, слезы, горечь разлук. Жизнь, она полосатая, как зебра. Светлое и темное всегда рядом.

Оглядываюсь назад и кажется, как будто, это было только вчера. Я вижу себя в красивом светлом платьице. Я держусь за бабушкину руку, и мы идем по улице большого города. Это город Львов. Мне почти семь лет, в этом году я пойду в первый класс. Я не знаю, как мы попали в этот город и поэтому прошу бабушку рассказать мне о тех годах, когда я была еще совсем, совсем маленькая.

– Когда ты родилась, – говорит бабушка, – была еще война, но уже не на нашей земле. Твой папа еще воевал, а мы с мамой и с тобой жили у одной очень хорошей тети в маленьком городке, там, где ты родилась.

– Бабушка, а где сейчас живет эта тетя? Мы когда-нибудь поедем ее навестить? Я очень хочу посмотреть этот городок, где я родилась.

– Хорошо, может когда-нибудь, когда ты подрастешь, мы поедем.

Там недалеко то того домика, где мы жили, есть очень красивый лес, а в нем много ягод и грибов.

– Бабуль, расскажи, что было дальше.

– Ладно, ты только слушай и не перебивай. Мама твоя после твоего рождения устроилась работать при военном штабе писарем. От твоего отца не было никаких вестей. Мама очень переживала. Однажды она встретила свою знакомую с фронта, и та сообщила, что якобы прошел слух, что Аркадий, так звали твоего папу, погиб где- то в Германии.

– Я вспоминаю, – продолжает бабушка, – как однажды Надя пришла домой очень расстроенная и сказала, что Аркадий погиб. А потом твоя мама встретила дядю Ивана. Он был ранен и лечился в этом городке. Они поженились и у тебя появился папа, а в нашей семье мужчина. Время тогда было очень суровое, и мы были рады, что нас теперь было кому защитить. Но Волинск очень маленький городок, найти хорошую работу там было трудно, тяжело было с жильем. Поэтому мы решили уехать оттуда. Иван был родом из Московской области. Его мама и сестра жили в Москве. Но ехать к ним он не решился. Жить там было негде. Квартирка была очень маленькая, это была фактически одна комнатка в барачном доме. Его родне не понравилось, что он женился на твоей маме. Поэтому мы решили поискать что-нибудь здесь на Украине. Твой крестный, дядя Володя и его жена тетя Маша собирались переезжать во Львов, у них в этом городе были близкие родственники. Решили и мы поехать вместе с ними. Тебе было около двух лет, когда мы приехали сюда. Город нам сразу понравился. Красивый, старинный и почти не разрушен войной. Дяде Володе и тете Маше родственники нашли квартиру в центре города и первое время мы остановились у них. А потом нам посоветовали один дом, где мы теперь и живем.

– Бабуль, а кто жил в этом доме до нас? Расскажи пожалуйста, прошу я бабушку.

– Этот дом принадлежал одному поляку, мне говорили его фамилию, но я забыла. Он был бандеровец и сражался против Советской власти, его поймали и расстреляли. Мы, когда поселились в этом доме и начали топить печки, оттуда повалил такой дым, что мы даже испугались. Позвали трубочиста. Оказалось, что дымоходы забиты прокламациями и другими бандеровскими документами. Когда мы приехали в этом доме в полуподвальном помещении уже жила одна семья. А верхний этаж был свободный. Правда окна были забиты фанерой так как все стекла были выбиты, но там было две большие комнаты и большая кухня. Дом строился прямо перед войной и не все было закончено, как задумывалось. Был сделан черный ход со второго этажа в полуподвальное помещение. В полуподвальном помещении собирались оборудовать прачечную. Да и ход на чердак не был закончен. Вместо этого была временная лестница и зияла дыра в потолке. Улица тихая, вся в зелени, на окраине, но не так, чтобы в глуши. Около дома небольшой дворик. В общем мы единогласно решили, что будем жить в этом доме. После смерти хозяина, дом был записан на его сестру. Она собиралась уезжать в Польшу и продавала его. Нам пришлось отдать все свои сбережения. Я отдала все свои деньги, что привезла из Улманово. Но вскоре все такие дома, в том числе и наш были конфискованы государством. Пропали наши деньги, что мы отдали при покупке. Хорошо, что нас не выселили. Нам выписали ордер на эту квартиру. Мы договаривались с твоей мамой, что эту квартиру запишут на мое имя, но, как назло, мой паспорт куда-то затерялся и квартиру записали на твоего отчима.

Вот теперь ты знаешь, как мы попали в этот город.

– Ты знаешь, ба, я вспоминаю, когда я была совсем маленькой, я сижу на одеяле на полу в нашей кухне, около меня много, много моих книжек, а рядом большущий чайник. Я рву книжки на кусочки и складываю в чайник.

– Да, – смеется бабушка в ответ- был такой случай. Я пошла на базар, а мама оставалась с тобой. Зто было тебе чуть более двух лет. Она посадила тебя играться и дала книжки. Ты очень любила «читать», а сама прилегла и уснула. Я прихожу с базара, решила приготовить чай. Беру чайник, смотрю он тяжелый, значит полный воды. Поставила на плиту. Он быстро закипел. Лью в чашку, а вода не льется. Открываю, а там полно разбухшей бумаги. Долго мы потом смеялись и вспоминали твое «чтение».

– А вот еще, я помню, как я однажды проснулась рано утром, зову тебя, а ты не отзываешься. Я подбежала к двери, а она закрыта на ключ. Я испугалась, начала плакать м звать тебя. Где ты была тогда, почему оставила меня одну?

– Ты знаешь, Элечка, мне приходилось ни один раз так оставлять тебя. Ты просто не помнишь всех случаев. Да я чаще возвращалась, когда ты еще спала. Сейчас в магазинах и то большие очереди за продуктами, а пару лет назад, вообще было очень тяжело купить что-нибудь покушать. Приходилось вставать ни свет ни заря и занимать очередь, чтобы купить молока, или муки, или крупы, или еще чего-нибудь из продуктов.

– Бабуль, – продолжаю я спрашивать, – а почему мама с папой уехали так далеко от нас и так надолго?

– О, это длинная история. Когда ты немножко подрастешь и будешь больше понимать, я тебе расскажу об этом.

– Бабуль, а почему они не взяли нас с собой?

Бабушка молча смотрит на меня и только крепче сжимает мою руку, как будто боится, что кто-то может вырвать меня у нее и увести. Я тоже замолкаю. Так мы идем молча рядом, думая каждый о своем. Я думаю, почему же все-таки мама с папой уехали от нас и не взяли нас с собой. В моей голове возникает картина ихнего отъезда и прощания. Я стою на перроне и держусь за бабушку. Мама смотрит из окна вагона и почему-то плачет. На руках у нее Мила, моя младшая сестричка. Рядом с ними стоит большая девочка Алла. Трогается поезд. Испуганные глаза мамы, где папа?! А вот и он, торопливо целует меня, обнимает бабушку и на ходу вскакивает на подножку вагона. Я машу вслед поезду рукой…

Но тут мои мысли перескакивают на ближайшие события. «Этой осенью я пойду в школу, а у меня еще нет портфеля и школьной формы. А соседский Славик не верит, что я уже могу считать до ста. Надо это ему доказать. А девочки во дворе наверно играют в мячик.»

Да мало ли о чем может думать шестилетний ребенок. Для взрослого – это, кажется, пустяки по сравнению с его заботами, а для него все это важно. Это маленькая, но уже своя жизнь и эти заботы тоже важные для него, как и для взрослого.

Потихоньку, день за днем сбегает последнее лето моей беззаботной дошкольной жизни. Скоро наступит Первое Сентября, которое будет началом целой новой эпохи в моей жизни. Это захватывает дух, будоражит душу. Я стараюсь представить, каким будет этот мой первый школьный день. Хочется, чтобы это наступило побыстрее!