- Уж я-то знаю, - сказал Гаара тоном, выражавшим глубокое понимание. – Я как раз один из таких людей.
- Не представляете, как мне было стыдно из-за того, что я когда-то завидовал ему и считал, будто он что-то у меня отнимает. По правде говоря, мне и сейчас иногда стыдно из-за этого. В детстве я был просто редкостной сволочью.
- Неразумно говорить такое. Мы должны прощать себя детей, иначе наша взрослая жизнь будет отравлена. Кроме того, подумай сам: если ты ненавидишь себя за столь ничтожные детские проступки, то что тогда делать мне? – Гаара насмешливо вскинул брови.
Саске почувствовал неловкость:
- Вы уже давно искупили свою вину.
- Может быть. Но и ты тоже, я уверен. Поэтому не надо говорить таких вещей. Это просто бессмысленно.
«Что за парень. Он утешает меня так, что это даже не бесит». Саске резко мотнул головой и продолжил:
- Ну, думаю, я исчерпывающе ответил на ваш вопрос. Я так упорно ищу Наруто, во-первых, ради него самого, он тот, кого я искренне уважаю (а такое со мной случается не часто), и я не могу допустить, чтобы его убили эти твари из Акацки. А во-вторых, я считаю это своим долгом по отношению к Итачи, тому Итачи, каким он был раньше, до того, как сошел с ума. Тому Итачи, который сделал из меня человека, что я могу сказать без всяких колебаний.
- Так ты действительно думаешь, что он сошел с ума?
- Конечно. А вы полагаете, наш клан всем соврал? Нет, мы на самом деле так думаем. И я в том числе. Тот Итачи, которого я знал, никогда бы не сделал такого. Я думаю, он был слишком гениален, и в итоге что-то у него в голове поехало не в ту степь. Иного объяснения я не вижу. И тот факт, что он вступил в Акацки, лишь подтверждает это. В здравом уме он бы никогда такого не сделал. Если вдруг Наруто уже схватили, и когда мы найдем его, против нас выступит сам Итачи, я буду драться против него, как против врага. Я постараюсь спасти Наруто даже от него самого, того, кто так просил помочь ему.
- Знаешь, Саске, в этой истории много странного, - задумчиво сказал Гаара. – Даже слишком много. Все может оказаться совсем не так, как ты думаешь. Я бы советовал тебе быть готовым к любому финалу.
- Финал здесь может быть только один. Я найду Наруто и верну его в Коноху, вот и весь сказ. И никто меня не остановит, даже он сам.
Такая формулировка Гааре совсем не понравилась, но он не стал ни в чем переубеждать Саске. Ему уже давно стало ясно: в этой истории было гораздо больше тайн и неожиданных поворотов, чем казалось на первый взгляд, и исход у нее, по всей видимости, тоже должен был быть совсем не такой, каким представлял его Саске. И свою роль во всем этом Гаара уже давным-давно определил: когда настанет время, он должен будет сделать все, чтобы помочь своему спутнику принять финал таким, каким тот окажется, и не дать этой странной войне погубить всех ее участников.
========== Глава 9. Кусок счастья ==========
Наруто был уверен, что Итачи тут же оттолкнет его или даже попытается ударить, но ничего подобного не случилось.
На несколько долгих мгновений они словно оцепенели, как будто не веря в происходящее, но вскоре Наруто осмелел и постарался ненавязчиво углубить поцелуй, каждую секунду боясь получить кулаком в нос. От волнения его била мелкая дрожь, а сердце колотилось так, что ему было трудно дышать. Хоть он и боялся вызвать гнев Итачи, отстраниться от него сейчас было для него также немыслимо, как перерезать самому себе горло.
И когда тот начал отвечать ему, он испытал радость, сравнимую разве что с настоящей пыткой. Итачи впервые вел себя с ним так, как сейчас: открыто, грубо и отчаянно. Его губы внезапно стали невероятно жадными и требовательными, они мгновенно подавили всю инициативу Наруто, наивно полагавшего, что контроль над ситуацией всегда будет принадлежать только ему.
Итачи целовал его так, словно хотел наказать за упрямство и наглую отвагу, но Наруто это только еще больше заводило. В руках Итачи он таял, словно снег на знойном солнце, по всему его телу растекалась горячая, томительная слабость, а в животе словно кто-то махал огромным веером. Он был так счастлив и так дико возбужден, что если бы все это сейчас прекратилось, он бы просто сошел с ума от горя.
Внезапно Итачи оторвался от его губ и яростно посмотрел ему в глаза – впервые посмотрел с настоящей злобой:
- Ты чертов эгоист, Наруто Узумаки! С огнем решил поиграть? Доволен теперь?!
- Ага, - Наруто впервые в жизни осознал, что значит быть пьяным в дым, - только если ты сейчас остановишься, я убью тебя.
Зарычав совсем не сдержанно, Итачи вновь впился в его губы хищным поцелуем, от которого у Наруто все ролики закатились за шарики, и в то же время начал довольно небрежно подталкивать его в сторону дома. Прошло немало времени, прежде чем они добрались до хозяйской спальни, и все это были минуты дичайшей страсти и возбуждения, о существовании которых Наруто до этого дня даже не подозревал.
Он бы упал раз двадцать, если бы Итачи не поддерживал его каждую секунду, поцелуи Учихи творили что-то невообразимое с его головой, и каждый раз, стоило их губам разомкнуться, он стонал так, словно ему причиняли боль.
Добравшись, наконец, до спальни, они оба уже были на пределе и почти полностью обнажены.
Итачи довольно-таки грубо толкнул Наруто на кровать и мгновенно оказался сверху. Снова долгий, безумный поцелуй, превративший их наслаждение в сущую муку, а затем болезненный стон Наруто, который уже не мог больше выносить этого. Приникнув губами к его шее, Итачи обхватил рукой его член и стал неторопливо поглаживать его от основания и обратно, вверх-вниз: нежно, сильно, с убийственной неспешностью…
Наруто хотелось кричать во все горло от переполнявшего его наслаждения, но он сдерживался изо всех сил, боясь столь бурно выражать свои эмоции. Но и тех стонов, что он издавал, было достаточно, чтобы у Итачи все поплыло перед глазами. Он и сам уже был на грани и потому, не дав Наруто кончить, перевернул его на живот, не в силах больше оттягивать финал этой безумной сцены.
Наруто в это время просто взрывало от эмоций. Он испытывал такое огромное, всепоглощающее удовольствие, такой неистовый, чувственный экстаз, что никакая боль не могла в эту минуту подавить его восторга. Пальцы Итачи, осторожно проникнувшие в его тело, он воспринял лишь как незначительную помеху, горячие поцелуи на спине и шее весьма успешно отвлекали его от всяких неудобств.
Но когда Итачи вошел в него сам – резко и сразу на всю длину – парень вскрикнул от неожиданности. Боль поразила его, подобно жестокой молнии, врезавшейся в океан беспредельного наслаждения. Быстро поняв свою ошибку, Итачи отстранился и вновь вошел в него, но на этот раз под другим углом.
И тогда Наруто забыл обо всем на свете. Угол оказался самым что ни на есть удачным, океан страсти вновь был един в сознании юноши, и он только хотел, чтобы все это не прекращалось никогда, чтобы это дьявольское блаженство длилось вечно, вечно, вечно…
Убедившись в том, что Наруто хорошо, Итачи, наконец, позволил себе сорваться. Их тела слились в яростном единении бешеных толчков и сладких криков, идеально выражавших то, что они оба сейчас чувствовали.
Перед тем, как кончить, Итачи нашел в себе силы на секунду выйти из Наруто и, перевернув его на спину, вновь вступить в права обладателя. Заниматься этим, глядя друг другу в глаза – это оказалось даже более волнительно, чем они ожидали, и вполне достаточно, чтобы кончить одновременно. Итачи не мог оторвать глаз от лица Наруто в момент пика. Казалось, парень сходит с ума, его лицо выражало одновременно и муку, и блаженство, и страсть, и отчаяние, и боль, и восторг…
А что касается Итачи…
Он сам едва сдержал крик, когда излился в это дьявольски манящее тело…
Они долго не могли отдышаться. А когда, наконец, немного пришли в себя, Наруто приподнялся на локтях и поцеловал Итачи. На этот раз это был совсем другой поцелуй. Медленный, нежный, поцелуй благодарности и восхищения. Их языки неспешно ласкали друг друга, вызывая приятный холодок внизу живота. А потом Итачи вышел из Наруто и тяжело откинулся на кровать рядом с ним.
