«Что я творю? – подумал Наруто в тоске и смятении. – Он ведь не спит. Наверняка услышал, как я вошел в беседку. Ну конечно, услышал. И теперь знает, что я стою тут и таращусь на него, как безмозглый осел!»

Словно в подтверждение его догадки Итачи медленно открыл глаза и внимательно посмотрел на него.

Наруто и не помнил, когда у него в последний раз так сильно билось сердце. Он впервые видел глаза Итачи без покрова шарингана, такими, какими они были на самом деле – ясными, глубокими и непроницаемо черными. Вот только они совсем не казались ему незнакомыми. От одного их вида у него в душе поднялась целая буря. Ибо то были родные глаза, глаза, которым он когда-то безоговорочно верил, и в которых никогда не видел презрения или враждебности.

Странная картина на мгновенье пронеслась у него в голове. Ясный день, лес в окрестностях Конохи, красивый, темноволосый мальчик, сидящий на траве, и он, Наруто, смотрящий снизу вверх ему в глаза. Те же самые глаза, что были перед ним сейчас.

Картина скрылась также внезапно, как и возникла, но на этот раз блондин не стал себя обманывать. Он, наконец, понял: с самого начала ему ничего не мерещилось. Просто происходило нечто, чего он не понимал, нечто, что по каким-то неведомым причинам ушло из его памяти – из памяти, но не из сердца. И человек, что лежал сейчас перед ним, знал об этом гораздо больше, чем показывал.

- Тебе что-то нужно? – спросил Итачи с усталостью в голосе.

- Скажи честно, мы ведь с тобой знакомы, да? – Наруто был страшно взволнован и потому говорил довольно грубо. – Я имею в виду: мы виделись когда-то давно, верно?

- Вовсе нет, - Итачи отвернул от него голову. – Мы впервые увиделись ровно 10 дней назад, в лесу Бронзового Камня. Да ты и сам это отлично знаешь.

- Неправда, Учиха, ты мне врешь, - Наруто даже не пытался скрыть охватившую его злобу. – Почему тогда меня не оставляет чувство, будто я знаю тебя сто лет?

- Понятия не имею.

- Ты прекрасно это знаешь! Я не в курсе, что ты там для меня задумал, но, в любом случае, вряд ли что-то хорошее. Думаю, мне еще недолго жить осталось, так почему бы тебе не раскрыть свой секрет? Я уже устал ничего не понимать!

Итачи бросил на него короткий взгляд и сухо сказал:

- Ступай в дом. У меня сейчас нет сил утолять твое любопытство. Я собираюсь спать. Может быть, мы поговорим об этом в другой раз. Спокойной ночи.

И он демонстративно отвернулся, давая понять, что больше поддерживать беседу не намерен.

Наруто готов был взорваться от ярости. Словно бушующий смерч, он вылетел из беседки и в том же темпе понесся к дому. Никогда еще ему так сильно не хотелось убить кого-то. Но главная причина его злости заключалась вовсе не в том, что Итачи отказался рассказать ему правду, нет. Холодность Учихи, его равнодушный и бесчувственный тон, отсутствие всякого интереса и участия – всё это причинило Наруто такую боль, что он с трудом сдерживал слезы, пока бежал через сад к дому.

Так не страдают от ран, нанесенных чужими людьми. Такую боль могут причинить только самые близкие. Осознавая это, парень и сходил с ума от бешенства.

Но он не был бы Наруто Узумаки, если бы остановился на этом. «И не надейся, что я отстану, Учиха, даже не надейся! Я достучусь до тебя, чего бы это мне ни стоило, только подожди!»

========== Глава 7. На пределе ==========

Саске и Гаара так и не смогли найти Наруто. Не потому, что плохо искали, а потому что его невозможно было найти.

Они убедились в этом на двенадцатый день поисков, после того, как тщательно изучили всю территорию за Красной Степью, вплоть до песчаного пляжа моря Гибели – моря, по которому никогда не ходил ни один корабль, так как вода в нем была раскаленной и разрушала даже самую прочную оснастку. По крайней мере, оба парня могли быть уверены в том, что Наруто не сбежал от них морем. И Гаара, и Саске сильно подозревали, что блондин все еще был где-то здесь, в окрестностях Красной Степи, но из-за мощных, маскирующих техник его невозможно было обнаружить.

И на закате двенадцатого дня они обсуждали это, сидя на вершине большого, прогретого солнечным светом холма.

- Думаю, нам не остается ничего другого, кроме как ждать, - сказал Гаара своим обычным, невозмутимо-деловым тоном. – Рано или поздно обязательно случится что-то такое, что заставит хотя бы ненадолго спасть эти чары.

- А если поздно? – Саске внимательно посмотрел на него. – Вдруг это займет несколько месяцев? А то и лет? Вы не сможете так долго пренебрегать своими обязанностями казекаге.

- По-моему, ты слишком пессимистичен. Хотя, с другой стороны, мы действительно пока ничего не знаем. Ты, наверное, уже слышал о том, что через месяц в моей деревне будет проводиться экзамен на чунина?

- Да, конечно.

- Я обязан буду там присутствовать. Тут уже пренебрежение может оказаться очень опасным.

- Да, конечно, - Саске потребовалось немалое усилие, чтобы скрыть охватившее его при этой новости огорчение.

- Но если к тому времени мы так и не найдем Наруто, я вернусь сразу после того, как все важные дела будут завершены. Теперь, после всех этих усилий, я еще больше хочу убедиться в том, что он цел и невредим. А если нет, то наказать тех, кто в этом повинен.

Почему-то Саске улыбнулся, глядя в этот момент на Гаару. «А он милый в гневе. Гораздо милее, чем когда ведет себя, словно всеведущий старец».

- Надеюсь все-таки, что нам не понадобится так много времени, и мы найдем его до того, как вам нужно будет уйти.

- Это было бы идеально. Послушай, Саске, могу я задать тебе один личный вопрос?

- Думаю, да.

- Я, конечно, знаю, что вы с Наруто давно знакомы, у вас неплохие отношения и так далее, но почему-то мне кажется, что ты не только поэтому так настойчиво пытаешься найти его. Есть и другая причина, более важная, я прав?

- Что-то мне подсказывает: этот вопрос давно не давал вам покоя, - сказал Саске с усмешкой. – Я угадал?

- Несомненно. Но я не настаиваю на ответе. Если ты не хочешь говорить об этом, нет проблем. В конце концов, это не мое дело.

На самом деле Саске уже давно хотел рассказать ему обо всем, открыть душу без страха и сомнений, он чувствовал, что Гаара сможет понять его, понять и, самое главное, не начать думать о нем хуже, чем до этого, но всякий раз он сдерживался, боясь выдать этим свое истинное отношение к казекаге, гораздо более сильное и глубокое, чем он показывал.

- Нет, я расскажу вам. По сути, тут нет такой уж большой тайны. Просто это нечто, чего я буду стыдиться, скорее всего, до конца своих дней.

Гаара ничего не ответил, решив не сбивать его с мысли, и Саске погрузился в воспоминания…

***

Наруто был близок к тому, чтобы начать презирать самого себя.

После разговора с Итачи в беседке он был наполнен дикой решимостью загнать того в угол и выяснить-таки всё, что ему было нужно, но уже на следующее утро он понял, что несколько переоценил масштабы своей отваги. Теперь он не испытывал ничего, кроме уныния и подавленности, и ему было совершенно ясно, что при следующей встрече с Учихой он не только не сможет потребовать у него каких-либо ответов, но даже просто посмотреть ему в глаза будет для него большой проблемой.

Юноша не боялся самого Итачи, но его приводил в ужас тот холодный, бездушный тон, с которым он столкнулся прошлой ночью, тон, оказывавший на него поистине убийственное действие. Нарваться на повторение того разговора – вот что по-настоящему его угнетало, хоть он и прекрасно сознавал, насколько это было жалко и бесхарактерно с его стороны.

Как бы то ни было, Наруто не был настолько слаб, чтобы обманывать себя относительно своего нынешнего состояния. Он никогда ни с кем не встречался и опыта в таких делах не имел ни малейшего, и все-таки ему было абсолютно ясно: чувства, которые он испытывал к Итачи, едва ли можно было назвать простой симпатией. Это было нечто дикое, странное и совершенно необъяснимое, никогда он не испытывал ничего подобного. Никогда здравый смысл не покидал его так уверенно и безвозвратно, как сейчас.