- Я признателен,- сказал Рафаэль, которого внезапная откровенность отца сильно растрогала. - Признателен за все.

Адриан отпустил его и уже с прежним величественным видом сказал:

- Еще не поздно передумать.

- Это невозможно, - серьезно сказал тот.

- Я не ожидал, что ты так быстро вырастешь, дитя мое. Может, это и неправильно, но мне горько от мысли, что ты отдаешь свое мягкое чувствительное сердце в руки этого жестокого существа.

- Я постараюсь смягчить его. На то мое сердце и мягкое.

- Что ж, я принимаю твое решение. Надеюсь, ты не пожалеешь о нем.

Рафаэль уверенно ответил:

- Не пожалею.

Адриан снова грустно поглядел на него, но не сказал больше ни слова.

Он дал волю своему сыну и не имел права отнимать у него разрешение. Хотя, надо сказать, душа повелителя эльфов надрывалась от горя, когда он понимал, какие мучительные страдания вытерпит его прелестное дитя, прежде чем обретет заслуженное счастье. Конечно же, если обретет.

*

- Твоя жизнь будет сохранена, - мрачно сказал Адриан, сурово глядя на стоящего перед ним Кристофа. - Ты вернешься в свое королевство и будешь править единовластно. Однако ты уедешь не один. Видишь его?

Он указал на Рафаэля, стоящего подле его трона, в красивом белоснежном одеянии. Кристоф презрительно взглянул на него и тут же перевел глаза на короля эльфов.

- Это Рафаэль, мое дитя, которое я доверяю в твои руки. Ты женишься на нем и увезешь в свое королевство. Он – залог мира, цени его и помни: благодаря ему ты жив.

Наследник вампирского трона не сказал ни слова, лишь молча и холодно смотрел ему в глаза.

В этих глазах, пронзительно зеленых, ярких и мерцающих, сквозила такая неудержимая мстительная ярость, что многочисленные придворные, видевшие его, вздрагивали от страха.

Кристоф мрачно заявил:

- Я женюсь на нем в Тамире, по всем традициям вампиров.

Адриан нахмурился еще сильнее. У сына Элама здесь не было ровно никаких прав и, тем не менее, он уже заявлял свои условия.

Король взглянул на Рафаэля. Юноша незаметно кивнул, давая понять, что принимает волю своего жениха.

- Хорошо, - угрюмо сказал правитель. - Будь по-твоему. Аудиенция окончена.

Кристоф молча развернулся и, даже не глянув в сторону Рафаэля, направился к дверям; придворные вампиры из Тамира, которые вновь были доверены ему, неотступно следовали за ним.

Когда зал опустел, Адриан обратился к сыну:

- Еще не поздно, мальчик.

- Нет, - совершенно твердо и непреклонно сказал юноша. - Решение возврату не подлежит.

Его отцу оставалось лишь горько вздохнуть.

*

В тот день, когда Рафаэль покидал родные места, дворец эльфийского правителя был окружен величаво разодетыми вампирами, явившимися с целью сопровождать на обратном пути своего нового короля.

Кристоф о чем-то разговаривал со своими подданными, уверенно и непринужденно отдавал приказы, в то время как его жених прощался с отцом:

- Я буду часто писать вам, - говорил он, стараясь выглядеть веселым и жизнерадостным, хотя душа его разрывалась от тревоги и неуверенности.

- Помни, Рафаэль, - сказал Адриан, потрепав его по волосам. - Этот дом всегда открыт для твоего возвращения. Так же, как и эта страна.

- Я знаю, знаю…

- Эль, - рыдала у него на плече Каролина. - Ты пожалеешь, о, пожалеешь!

- Ну, не плачь, сестренка, - мягко усмехнулся юноша. - Озари свое лицо радостью, иначе моему пути не суждено благословения.

- Я буду очень скучать, - всхлипывая, сказала чувствительная девушка. - Пусть счастье усыплет твою самоотверженность.

В этот момент Рафаэль с некоторым страхом ощутил позади чье-то присутствие. Он быстро оглянулся и замер, столкнувшись с ледяным взглядом своего жениха.

- Прощание окончено, - холодно сказал Кристоф и, схватив его за руку, повел в сторону экипажа, предназначенного для юного эльфа. - Я не намерен тратить время на твои жалкие слезы. И не намерен тратить его на ожидания. Запомни это.

Рафаэль ничего не сказал, но его сердце познало первую рану, нанесенную этим холодным бесчувственным голосом.

Уже сидя в карете, он подумал о том, что ему нужно очень много сил, если он намеревается преодолеть эту стену и увидеть человека, к которому так привязался, мягким и отзывчивым, ощутить такое же тепло и ласку, какую сам стремился проявлять к нему. Да, ему, несомненно, нужно было очень много сил.

========== Глава 2. Трагедия в пути ==========

От королевства эльфов до Тамира предполагалось три дня пути, а до столицы, огромного города Дагона, еще полдня. Большая часть пути пролегала через густые величественные леса вампирского королевства, в которых, впрочем, всюду были проложены широкие каменные тропы.

По этим-то тропам и скакали красивые скакуны с не менее красивыми темными наездниками.

Сопровождение принца Кристофа было огромным, достигало, вероятно, не меньше ста воинов, хотя ожидать нападения из леса не имело ровно никакого смысла, поскольку в мире вампиров не существовало нищих, желающих разбогатеть за счет других.

Несомненно, дело было в природном высокомерии этих загадочных существ.

Если эльфы отличались скромностью, неприхотливостью и даже высшие из них старались не выделяться, то вампиры, напротив, предпочитали вызывающую роскошь, подавляющее величие и непререкаемую гордость.

Среди вампиров очень остро стояло различие между знатью и народом. Хотя, надо сказать, отсюда вовсе не следует, что аристократия подавляла своих подданных. Нет, совсем нет.

Королевство вампиров было сказочно богато, и жители в нем преуспевали, не знали бедности и страстно восхищались своими предводителями.

Неравенства не существовало, и знать потому и гордилась, что благодаря ее многочисленным усилиям королевство обрело такое могущество, а народ искренне почитал короля, потому что именно он руководил всеми преобразованиями в стране.

Изящная карета, запряженная четырьмя белыми лошадьми, скрывала в своем уютном салоне тихого заспанного эльфа.

Прошло уже два дня, и юноша, хотя и мог спать, сколько вздумается, чувствовал себя невыносимо усталым. Тому было две причины.

Во-первых, Рафаэля очень тревожило полное безразличие его жениха - за все это время он ни разу его не видел - а во-вторых, юношу приводило в исступление постоянное присутствие рядом молчаливого угрюмого вампира.

Трудно сказать, какую цель преследовал Кристоф, посадив к нему в карету надсмотрщика; вряд ли он опасался, что Рафаэль попытается сбежать – при таком сопровождении на это не было никаких шансов и, кроме того, он мог бы предвидеть, что юноша не стал бы отдавать себя в его власть, если бы намеревался удрать при первом удобном случае.

Тем не менее, он не дал ему страдать от тревоги в одиночестве и приказал одному из своих слуг непрерывно следить за ним.