– Ну, что Гордость! Будем сегодня лягаться? – отгоняя печаль и улыбнувшись, сказала Слава самому упрямому коню.

Работа в аптечной лавке Славе не нравилась. От слова совсем. Всегда молчаливый и угрюмый мужчина, в светло-серой одежде, за два месяца не проронил ни слова. Он не пускал Славу в кладовую комнату, где готовил лекарства, не просил о помощи, всегда делал всё сам. Скука заставляла вновь погружаться в воспоминания, чего Слава делать очень не любила. Хотелось вычеркнуть те эпизоды жизни, где она беспомощно стояла над трупом убитой девочки, не в силах что-либо изменить. В этот момент просыпалось жгучее чувство отомстить. Отомстить всем. А вместо этого, она сидит на другом конце света, и мило улыбается посетителям аптечной лавки.

В этот день, после полудня, высокий мужчина, с разрисованным непонятными символами лицом, ворвался в лавку. Он начал крушить всё вокруг. Стеклянные баночки полетели вниз, разбиваясь о пол со звонким треском. Слава от испуга забралась под прилавок. Мужчина с разрисованным лицом рычал и продолжал рушить всё вокруг, пока из кладовой не вышел хозяин лавки с огромным мешком непонятного порошка.

– Сынок – сказал он еле слышно. – Что они с тобой сделали?

Мужчина с разрисованным лицом быстро выхватил из рук хозяина аптечной лавки мешок, и поспешно скрылся.

С улицы доносился пронзительный крик. Кричали женщины. Слава усилием воли заставила себя вылезти наружу. Спрятавшись за угол, она в немом оцепенении наблюдала, как семеро мужчин, всё с теми же символами на лице, тащат за руки мальчишек, в возрасте от 9 до 15 лет. Женщины били кулаками и разными, попавшимися под руку предметами этих «разукрашенных» мужчин. Они будто не замечали сопротивления, и продолжали запихивать в небольшую повозку свою добычу. Пара минут, и повозка со звонким скрежетанием покинула безмятежный город Фукит, самый большой город на этих землях.

Слава, онемевшими ногами, пошагала обратно в лавку. На полу сидел хозяин аптечной лавки, закрыв лицо руками.

– Кто это? – ещё не до конца придя в себя от шока, спросила Слава.

Хозяин аптечной лавки молчал в ответ.

Слава взяла большую метлу, стоящую в углу помещения, и начала медленно сметать осколки, оставшиеся от баночек, в одну кучу. Что-то происходит, она понимала. Почему забрали мальчишек? Почему никто не оказал сопротивления этим «разукрашенным» мужчинам? Почему охрана у ворот их пропустила? И выпустила обратно.

– Дядя Григорий… – медленно произнесла Слава, и, бросив метлу, побежала к воротам города.

На улице её встретила тишина. Полная, нависшая густым туманом, тишина. Самый большой город на этих землях, стоял совершенно безмолвный. Улицы, в такое время обычно полные народа, теперь абсолютно пусты. Ни лая собак, ни пения птиц, ни голосов приветливых и всегда улыбчивых торговцев. Ничего.

Проглатывая вязкий комок в горле, Слава бежала к воротам города изо всех сил. Увидев дядю Григория, Слава бросилась ему на шею.

– Дядя! Ты жив! Как хорошо – облегчённо кричала она.

– Да…я то что – тихим и очень печальным голосом, ответил дядя Григорий.

Слава отошла на два шага назад, и посмотрела в глаза мужчине.

– Что произошло? – немного с напором в голосе, спросила она.

– Да – махнул рукой дядя Григорий. – Что произошло? Ничего, деточка, не произошло.

– Как ничего, дядя Григорий?! – возмутилась Слава. – Кто это был?

– Армия наша, деточка.

– Армия? Что это за армия, которая детей забирает? – округлив от неожиданности глаза, спросила Слава.

– Такая армия. В этот раз ещё мало забрали. Бывает и девчонок берут. Тебе повезло – пытаясь погладить по волосам Славу, сказал дядя Григорий.

Повезло. Повезло мне. Эта фраза тихим эхом проносилась в голове. Как в прошлый раз повезло, когда забрали Ваську. Опять повезло. Тело обдало жаром, а к глазам начали подкатываться слёзы.

– Ты чего деточка? – непонимающе спросил дядя Григорий.

– Я? Чего… – пятясь назад, тихо произнесла Слава, устремив взгляд куда-то вдаль. – И, правда, чего это я? Как я могу. Это же не я – продолжая пятиться назад, добавила Слава, а потом развернулась, и побежала обратно, к аптечной лавке.

– Да чего ты, в самом деле?! – вдогонку крикнул дядя Григорий.

Кровь стучала в виски, а сердце бешено колотилось. И, правда, что это она? С чего вдруг посетила такая мысль, что она имеет право жить вот так вот, спокойно. Ведь уже не в первый раз убеждается, что это не возможно. После всего того, что происходило, разве можно сидеть на месте спокойно, улыбаясь посетителям?

Быстро вбежав в здание аптечной лавки, Слава прямиком направилась в кладовую комнату, где хранились запасы лекарственных порошков, не обращая внимания на хозяина, пытавшегося последовать за ней.

– Ты куда? А ну, убери руки! Это нельзя трогать! – кричал он.

– Дай! Мне надо! – кричала Слава в ответ.

– Что ты задумала, девчонка? Что на тебя нашло? – продолжая вырывать из рук небольшие мешочки, кричал хозяин лавки.

– Что нашло? Что на вас всех нашло? Знаешь, где я видела эти рисунки? Знаешь? Один из таких вот, убил Миру. Убил её и стоял, улыбался! Да, что ты знаешь вообще? – кричала в ответ Слава.

– Я… – мужчина разжал руки, и облокотился на стену. – Они…забрали. Моего мальчика забрали. Совсем ещё маленького. А теперь… у него в глазах что-то – слёзы потекли по щекам хозяина аптечной лавки. – Это уже не он. Это не мой сын…

– И что же ты ничего не сделал? – продолжая запихивать маленькие мешочки в один большой мешок, с вызовом спросила Слава.

– Что сделал? Что? Я не один такой – тихо продолжил мужчина. – Они забирают детей. Пополнение – так это называется. А тех, кто сопротивляется – показательно убивают. Понимаешь?

– И ты просто так отдал своего сына? – удивлённо спросила Слава.

– Отдал… и все отдают. У меня дочка маленькая и жена.

– Понятно – глубоко вздохнув, и погрузив большой мешок на плечо, сказала Слава.

– Постой! Зачем тебе это? – показывая на мешок, спросил хозяин аптечной лавки.

– Пока не знаю, но пригодиться – выходя, ответила Слава.

Тяжёлый мешок давил на плечо, как и мысли в голове. Теперь, Слава точно знала, что спокойная жизнь не для неё. Пока «разукрашенные» лица пополняют свой строй, не сможет.

– Дядь, продай мне коня – подойдя к мужчине, стоящему на посту у ворот в город, сказала Слава.

– Зачем тебе, деточка? – спросил дядя Григорий.

– Мне пора – ответила она.

– Куда?

– Пора мне, дядя Григорий. Пора – тихо ответила Слава.

– Куда ты собралась, иностранка? – пытаясь улыбнуться, не унимался мужчина.

– Продашь? – опустив глаза в пол, снова спросила Слава.

– Если скажешь куда, отдам так. Правда, почти всех забрали они. Остался только твой любимчик – махнув головой в сторону конюшни, добавил дядя Григорий.

– Гордость? – воодушевленно спросила Слава.

– А то ж! Лягался так, что ух! Твой, наверное – улыбнулся мужчина – Ну? Скажешь куда?

– Буду следить за ними, пока что-нибудь не придумаю – тихо ответила Слава.

– Ты что? Это же самоубийство! С ума сошла? А если увидят тебя? Убьют сразу же, без разговоров! – закричал дядя Григорий.

– Значит, прощай, дядя Григорий – невозмутимо ответила Слава.

– Ну, ты ж! Что с тобой такое, деточка? Смышлёная девка вроде, а ерунду делаешь. Думаешь, никто не пытался им сопротивляться? Деревнями целыми, городами! Жгли всех! А ты в одиночку собралась. Ну, даёшь!

– Дядь, так продашь?

– Да забирай, коль жизни своей не жалко! – обиженно ответил мужчина. – Ты это! Если жива останешься, весточку хоть отправь. Я тут всегда, на посту. Глупое ты создание…

– Если останусь, ты точно узнаешь об этом – подходя к коню, ответила Слава. – Ну, что Гордость, пустишь меня?

Мужчина с грустью смотрел на удаляющийся силуэт, и улыбался. Надо же, столько отваги и воли в этой девчонке. Он, взрослый мужчина, боится лишний раз даже взглянуть на «разукрашенные» лица.