- Ты больной или притворяешься? – сохранять ровный тон было дьявольски трудно, но он старался.

- Я не шучу. И я абсолютно серьезен.

- Ты хоть сам понимаешь, что несешь?

- Я хочу тебя. Что тут непонятного?

- Слушай сюда! – впервые в жизни Мирослав был близок к тому, чтобы попытаться убить человека. – Этому никогда не бывать! Чтоб я больше никогда не слышал подобного! А теперь убирайся отсюда!

- Ты боишься, что кто-то узнает? – спокойно спросил этот малолетний маньяк-переросток. – Я даю слово, что никогда никому не скажу. Это останется только между нами.

- Ты слышал, что я сказал??? Этому не бывать, это совершенно невозможно!!! Вон с глаз моих, пока я тебе не втащил! Предупреждаю, я уже близок к тому, чтобы забыть о том, что ты мой ученик!

Глаза Аксенова подернулись какой-то странной дымкой. Только сейчас до него в полной мере дошло, что он получил неумолимый отказ. Его взгляд снова выразил тот страшный и беспощадный огонь, который Мирослав уже видел в нем однажды.

- Ты мне отказываешь? – в его голосе прозвучало недоверие, он действительно не мог поверить в то, что кто-то осмелился пойти против его желания. – Ты хоть знаешь, кто я такой?

В глазах Мирослава мелькнула сталь:

- Да хоть сам Господь Бог, - он указал рукой на дверь. – Вон отсюда. Сейчас же.

Наверно, целых полминуты Илья пожирал его взглядом голодного хищника, в котором дикая ненависть чудовищным образом переплеталась с безумной страстью, а затем быстро, со скоростью взбешенного гепарда вылетел из класса.

Мирослав тяжело опустился на стул. Несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул.

Не помогло.

Схватился руками за голову – попытался найти какой-то выход из этой бредовой ситуации.

Не нашел.

Выхода не было. Во всяком случае, пока он его просто не видел.

========== Уравнение №3 ==========

Впервые за долгое время наступившие выходные не принесли Мирославу ни малейшей радости. Бредовая сцена, устроенная Аксеновым, упорно не выходила у него из головы и, конечно, являлась источником отнюдь не позитивных мыслей. Преодолевать их он даже не пытался, так как это изначально не имело никакого смысла.

Мирослав жил в маленькой, однокомнатной квартире в сорока километрах от «Возрождения» - в уютном спальном районе, где ему удалось снять жилье по вполне приемлемой цене. Квартирку свою он обставил так, что побывать у него в гостях мечтали все, кто хотя бы раз удостаивался такой чести. Мирослав обладал замечательным вкусом и, несмотря на стесненность в средствах, жил пусть и не богато, но вполне достойно, чем в глубине души искренне гордился.

Но в это воскресенье все маленькие радости, ободрявшие его до сих пор, утратили для него всякую значимость. Он никогда не имел привычки обманывать самого себя. Ему было совершенно очевидно, что если ситуация с Аксеновым продолжит обостряться, ему придется искать себе новую работу. И дело тут было не в трусости или малодушии. Просто он хорошо понимал: бороться с сыном Виктора Аксенова он не сможет.

Ясно, что знаменитый отец до крайности избаловал своего сына, мальчишка привык незамедлительно получать все, что хочет, какими бы сумасбродными ни были его желания, других вариантов для него просто не существует.

И если он, Мирослав, продолжит упорствовать, Аксенов может попытаться каким-либо образом натравить на него отца. Конечно, вряд ли он станет рассказывать правду, но что ему стоит пойти на подлость? Выставить ситуацию в обратном свете? Сказать, будто это Мирослав делает ему всякие неадекватные предложения? А тут уже и преступлением попахивает…

Им не составит ни малейшего труда уничтожить его.

Мирослав отлично понимал это и потому заранее настраивал себя на самое худшее. Надо сказать, это было совсем нелегко, ведь он привык к работе в «Возрождении»: влился в коллектив, приспособился к режиму этой школы, нашел дружеский отклик в сердцах стольких учеников… Расставаться со всем этим было больно, но о том, чтобы уступить Аксенову и дать ему то, чего он хочет, Мирослав даже не думал. Такое даже ни разу не пришло ему в голову.

Чай с зефиром, как всегда, помог ему несколько расслабиться. Он задумчиво смотрел в окно, на проплывающие мимо грязно-серые облака, когда его телефон, лежащий на краю стола, издал сигнал пришедшей смс. Мирослав не обратил на это особого внимания. Видимо, деньги на счету заканчиваются. Потом все-таки взял трубку и с удивлением увидел какой-то незнакомый номер, явно не от МТС.

Мелькнула мысль, может, кто-то из учеников? Но с чего бы, те обычно всегда звонят…

Открыв сообщение, Мирослав на несколько долгих мгновений впал в ступор.

«Доброе утро, сука. Не изменил еще решение?»

Это было как кошмар наяву. Когда ты просыпаешься и думаешь, что худшее уже позади, а на самом деле только впереди. Первой реакцией Мирослава было дикое желание выяснить, откуда этот отморозок узнал его номер. А потом – глубокая тоска от осознания того, что теперь он практически полностью в его власти.

Видимо, он не отвечал слишком долго, так как вскоре последовала смс следующего содержания:

«Долго мне еще ждать?»

Мирослав подумал, что момент его увольнения теперь действительно лишь вопрос времени. Но чересчур спешить не было необходимости, так что он решил перед тем, как уйти, хорошенько изучить этого человека, прощупать на предмет здравого смысла и хоть каких-либо человеческих качеств, если таковые вообще имели место быть.

«Меня зовут не сука, а Мирослав – это первое. Второе – мое решение никогда не изменится. Забудь об этом, юноша».

«Вот поэтому ты и сука».

Это сообщение не требовало ответа, так что Мирослав отложил телефон. Взял очередную зефирину, но понял, что уже наелся. И не только зефиром. Снова сигнал.

«Сука, не молчи! Это меня злит».

«Как ты узнал мой номер?»

«Татьяна Филипповна дала».

«Как это? Ты просто попросил у нее, и она дала?»

«Ну да. В отличие от тебя, у нее есть мозги. Люди с мозгами никогда мне не отказывают».

Вот она – сила звонкой монеты. Будучи никем, для окружающих ты становишься всем.

«Почему ты не найдешь себе девушку? Или парня, но твоего возраста и не из твоей школы?»

«Я не голубой, сука! До тебя меня парни не интересовали. Я хочу этого только с тобой».

- Повезло так повезло, - угрюмо пробормотал Мирослав, пробегая глазами смс. – И этот маленький озабоченный ублюдок собирается разрушить все, что я так долго строил. Хотя для него, конечно, это не более чем мусор.

«Знаешь, я собираюсь поговорить с твоими родителями. Мне кажется, они будут не в восторге от твоей прихоти».

Пауза была длиннее, чем обычно.

«Не советую. Мой отец полностью мне доверяет. Я всегда смогу выйти чистым, а вот ты – вряд ли».

Мирослав лишь усмехнулся: что и требовалось доказать.

«Понятно. Спасибо за информацию. Теперь я знаю, что ты за человек».

Омерзительный, помешанный скот. Как можно в семнадцать лет быть такой тварью?

«Да угомонись ты. Само собой, я никогда такого не сделаю. Моя прихоть – моя плата».

Да неужели? Что-то не очень верится. Особенно после первой смс…

«Но говорить с родителями все равно не советую. Это не изменит того факта, что я хочу тебя. Но тогда уже я буду очень груб, когда все произойдет».

«Ничего не произойдет. Сколько раз повторить, чтоб до тебя дошло?»

«Я умею ждать, так что не утруждайся».

Вот же назойливый гад!

«Что собираешься сегодня делать?»

Мирослав был уверен, что ответ «не твое дело» вызовет не самую адекватную реакцию.

«У меня сегодня три частных урока, скоро, кстати, подойдет первый ученик».

«Частные уроки в воскресенье?..»

«Для многих школьников это единственный подходящий день».

Долгая пауза. Мирослав уже надеялся, что надоел Аксенову, но нет.

«Ладно, тогда не буду отвлекать. Напишу вечером. Но не смей забывать меня, слышишь? Думай о том, что я сказал, я от тебя все равно не отстану».