Контракт в силе, но будем осторожны. Мы не хотим внимания директора. Переждём.

И хоть Хината сомневалась в том, что директор Дамблдор не знает о предпринимательской деятельности в своём замке, спорить с Дейдарой не стала. Расстроилась только, что перед Рождеством не заработать денег на подарки.

Тем временем пришла неделя триместровых контрольных, и Хината временно забыла обо всём прочем. Весьма сложны были трансфигурация и заклинания, по астрономии и истории требовалось много чего заучить, так что Хината почти не вылазила из-за учебников. Она очень переживала за итоги контрольных — едва ли не единственная из одноклассников-гриффиндорцев.

— Все такие беззаботные, — заметила она Римусу. Цвела солнечная суббота, и из второкурсников только они вдвоём оставались в Общей гостиной — большая часть ребят выбралась на улицу. И пусть Рейнальд звал Хинату на прогулку, на сей раз она отказала парню. Тот, стоит сказать, заметно обиделся.

— Меня это тоже поражает, — вздохнул Римус. Нездорово-бледный, с тёмными кругами под глазами, он то и дело морщился, как от мигрени. — В понедельник тест по истории, а никто в ус не дует.

— Меня больше беспокоит трансфигурация, — призналась Хината, рассматривая свой конспект. Долгие годы занятий каллиграфией сказывались — её записи, чёткие и красивые, были образцом, на который предлагали равняться учителя и молились одноклассники.

— В среду… — Римус снова поморщился. — Мне придётся сдавать позже.

— Почему? — удивлённо подняла голову, повернулась к нему Хината. По яркой досаде на лице Римуса поняла, что парень сказал то, чего говорить не следовало.

— У меня… снова начинает болеть голова, — он легко постучал указательным пальцем по виску. — Наверное, буду отлёживаться в больничном крыле.

— Ох… Надеюсь, всё обойдётся, — искренне сказала Хината, но по грустной улыбке Римуса поняла, что он сам в это не верит.

И верно — во вторник вечером, когда история, травология, защита и заклинания были сданы, откровенно болезненно выглядящий Римус потихоньку ускользнул из общежития, прихватив с собой рюкзак. Хината, повторявшая теоремы трансфигурации у камина, проводила его сочувственным взглядом и даже взяла на себя труд отвлечь Джеймса и Сириуса вопросом о комиксах — с них бы сталось задержать одноклассника и начать расспрашивать.

Но вот, наконец, с тяжёлой неделей контрольных позади начинались рождественские каникулы. Сдав все предметы на недурные оценки, даже трансфигурацию вытянув за счёт образцовой, как сказала профессор МакГонагалл, письменной работы, Хината впервые за долгое время вздохнула полной грудью. Её чувства разделяли многие школьники (и, кажется, некоторые учителя). На пиру в пятницу вечером восторг студентов достиг своего апогея: никаких уроков в ближайшие три недели, а вместо них для многих — радость пребывания дома.

— Мы пойдём в поход! — громко рассказывала Марлин под гомон Большого зала сквозь набивавший рот пирог с почками. Мэри неодобрительно цокала языком, но Марлин не обращала на неё внимания, глядя исключительно на сидевших напротив Хинату и Лили. — Мы с родителями и братом так каждый год делаем. Идём в поход через лес, где наш дедушка работает лесничим — до его дома день пешком от границы леса, это так классно! В прошлый раз я видела лису и её деток очень близко, а мой брат принёс с собой орешки и оставил для белок — мы на обратном пути проверили, орешки исчезли!..

Хината и Лили переглянулись, продолжая улыбаться. После того, как Хината спасла девочку, Марлин буквально приклеилась к подругам, не ходила с ними разве только на уроки. За две недели, что прошли с момента присоединения Марлин к ним, её присутствие стало такой же неотъемлемой частью жизни, как зарядка по утрам и выполнение домашних заданий.

— Идти в лес, да ещё и зимой — фу! — провозгласила Мэри чуть громче, чем стоило, и на неё обернулись старшекурсники.

— Что плохого в лесу? — удивился Фрэнк, и Хинате невольно вспомнился её первый экзамен на чунина и Лес Смерти. Натерпевшись страху тогда, Хината и хогвартский Запретный лес, обросший студенческими легендами, обходила стороной — так, на всякий случай.

— Там грязно, опасно и полно всяких животных! — гордо вскинув голову, провозгласила Мэри. Постукивая наманикюренными ноготками по столешнице, она смерила грозным взглядом всех потенциальных несогласных. Но спорить никто не стал: вратарь сборной Ник Раймер только прыснул в кулак, Роксана Вуд закатила глаза, а Фрэнк со смешком посоветовал:

— Ну ты это, уход за магическими существами в следующем году дополнительным не выбирай — тебе точно не понравится.

— А есть такой предмет?! — просияла Марлин, подскочив со скамьи. Подлетев к Фрэнку, она втиснулась на сидение между ним и Ником и громко потребовала: — Расскажи мне о нём!

— Неугомонная, — тепло проворчала Лили.

Хината легко улыбнулась. Ей нравилась непосредственная и искренняя Марлин, да и Лили, пусть она и не говорила этого никогда, относясь к первокурснице снисходительно-покровительственно — тоже.

— Эй, девчонки, — на освобождённое Марлин место передвинулся Джеймс и, наклонившись над столом, заговорил заговорщицким тоном. За оживлёнными разговорами гриффиндорцев и когтевранцев за соседним столом его было едва слышно. — Мы хотим отпраздновать окончание триместра — вы с нами?

— Что-что ты говоришь, Джеймс? — захлопав глазами, повернулась к нему Мэри, отвлёкшись от подмигивания Нику.

— Это насчёт домашки по зельям, — легко соврал Джеймс, а когда Мэри отвернулась, вновь обратился к Хинате и Лили: — Ну так что?

— Что вы задумали? — прищурилась Лили, пусть и не в конфликте с Джеймсом на данный момент, по-прежнему ему не доверявшая.

— Вы не хотите это пропустить, — Джеймс до того очаровательно улыбнулся, что Лили растеряла львиную долю подозрительности. В поисках совета она повернулась к Хинате.

А та неподдельно задумалась. Авантюры Джеймса редко попадали в рамки школьных правил, и примерным студенткам ввязываться в одну из них явно не стоило. В то же время Лили пылала отрицаемым самой же осторожным любопытством, ну а сама Хината…

На ум пришли давние слова отца:

— Чтобы склонить чашу весов, на неё нужно поместить вес. Если дополнительного груза нет, весы останутся в прежнем положении.

И пусть говорил он это, имея в виду политическую ситуацию в мире (в те времена Хината была ещё полноправной наследницей клана и его надеждой, поэтому отец часто уделял ей время, посвящал в тонкости политики), постулат казался применимым и теперь. Внимание профессора Дамблдора застыло в стазисе на ней. Чтобы изменить его фокус, Хината должна что-то предпринять. Просто вести себя нормально недостаточно.

— Кого ты ещё позвал? — тихо спросила она мальчика.

— Сириуса и Хвоста, — отрапортовал Джеймс и бросил быстрый взгляд на преподавательский стол, где царила своя атмосфера, не менее, однако, радостная и расслабленная, чем среди учеников. Не только студенты радовались каникулам.

— А как же Дэвид? — удивилась Лили и заозиралась по сторонам. Хината тоже посмотрела, но обнаружить светлый хвост подрывника ей удалось только за слизеринским столом. Не обращая внимания на раздражённые взгляды змей, Дейдара переговаривался с Рабастаном Лестрейнджем, вызывая периодические взрывы смеха последнего и спокойные улыбки сидевшего рядом Эшли Шелби. Поискав взглядом Итачи, Хината нашла его поглощённым мыслями. А ещё она уловила взгляд Северуса на подрывника — злой, завистливый и полный едва ли не ненависти. От силы его чувств по спине Хинаты пробежали мурашки.

— Дэвид, наверное, будет с этими тусоваться, — насупившись, проворчал Джим, но тут же вновь затянул: — Соглашайтесь, вы не пожалеете!

Хината спокойно улыбнулась. Затея Джеймса, в чём бы она ни заключалась, могла послужить её собственным задачам.

— Ну ладно, уговорил, — чуя поддержку Хинаты, согласилась Лили.

— Тогда встретимся после отбоя в потайном ходе за гобеленом за коридор до Полной Дамы, — Джеймс поднёс кулак ко рту и издал шипящий звук, как от помех в рации. — Как поняли, приём?