— Вы не могли бы объяснить, что имеете в виду, профессор? — попросил Итачи, перехватив взгляд МакГонагалл. На долю секунды Хината испугалась, что он применит Шаринган, но потом укорила себя за глупость — Итачи не пойдёт на подобный риск, не зная силы оппонента. Волшебницы, если правда то, что она говорит.

— Конечно, — профессор достала из внутреннего кармана пальто тонкую недлинную палочку из тёмного дерева, чем-то напоминавшую учительскую указку. — Помимо обычного мира, к которому вы оба привыкли, в тесном соседстве с ним существует также другой, магический, — она сделала лёгкое движение палочкой в воздухе, и из её конца посыпались цветные искры, обратившиеся в искрящихся животных: собак, птиц и котов. — Населяющие его волшебники используют особую энергию — магию, чтобы творить заклинания. Вингардиум левиоса, — произнесла профессор МакГонагалл, сделав взмах и указав палочкой на подставку для карандашей. Та взмыла на несколько дюймов и зависла в воздухе, после чего пролетела немного в сторону и опустилась обратно на столешницу. — При помощи магии возможно многое, — продолжила профессор. — Превращение одних предметов в другие, перемещение на большие расстояния, создание сложных зелий — это лишь маленькая часть того, на что способны волшебники. Того, чему учат в Хогвартсе.

— Стало быть, Хогвартс — школа волшебства? — педантично уточнил Итачи.

— Именно так, — кивнула профессор МакГонагалл. — Вы оба были записаны в Хогвартс с рождения, так как обладаете магическим талантом. Возможно, за эти годы он неким образом проявлялся в вас… — она сделала паузу, намекающую на то, что собеседники могут добавить свою информацию в разговор. Коротко взглянув на Итачи — он говорить явно не собирался, — Хината сказала:

— Вы правильно сказали в начале, профессор МакГонагалл. Странности. Они с нами случаются иногда.

— Какие же, Хлоя? — участливо спросила МакГонагалл.

— Ну… — Хината с лишь отчасти наигранной нерешительностью посмотрела на сложенные на коленях руки. — Когда я карабкаюсь на дерево, даже на самое сложное, что-то словно не даёт мне упасть, держит на ветках. Или когда рядом со мной кто-то уронил со стола вилку или ложку, я могу заметить и поймать ещё до того, как упавшее долетит до пола.

— Очень интересно, — сказала МакГонагалл, выглядевшая и в самом деле заинтригованной. Хината испугалась — неужели она облажалась? Может, способности, названные ею, такие, на её взгляд, нейтральные, являются странными для волшебников и возбудили подозрение в профессоре?.. — Обычно у маленьких волшебников спонтанные выбросы магии — те странности, которые происходят, пока дети не научатся контролировать свою энергию и творить заклинания — направлены во внешнюю среду: предметы вокруг летают или случайно разбитая ваза склеивается… — профессор погладила Хинату по плечу, и впервые её строгие лицо приняло мягкое выражение. — Всё хорошо. В Хогвартсе вам не придётся прятаться и сдерживать себя.

«Значит, обычно у маленьких волшебников проявления энергии уходят внутрь, на самозащиту или развитие, только если магию подавляют», — догадалась Хината и бросила быстрый взгляд на Итачи. Он, судя по всему, был доволен полученной информацией — едва заметно кивнул.

— Из ваших слов, профессор, выходит, что наше поступление в Хогвартс — дело решённое.

— Мы очень бы хотели видеть вас двоих среди учеников, Майкл, — ответила профессор МакГонагалл, убирая руку с плеча Хинаты. — Поймите, научиться контролировать магию самостоятельно сложно, для детей — почти невозможно! Это опасно не только для вас, но и для окружающих.

«Таких «одарённых» детей лучше держать под присмотром, — закончила про себя за профессора Хината и вспомнила о прозвучавшем в начале разговора: — Школа спонсируется правительством и частными лицами… Значит это, что волшебники имеют собственное правительство или же что их мир подчиняется законам обычного?» Впрочем, это сейчас не главное — можно будет обдумать и позже, когда появится больше сведений. Появится же?..

Хината снова посмотрела на Итачи, на этот раз — почти с мольбой. Она совершенно не чувствовала себя в праве принимать решения, тем более такие большие. И в то же время ей отчаянно хотелось вцепиться в возможность не разлучаться с последним человеком, связывавшим её с домом.

Итачи, конечно же, с лёгкостью прочитал её неумело скрытые эмоции. Чуть нахмурившись на миг, обдумывая, он лаконично сказал:

— Полагаю, для всех будет лучше, если мы примем ваше предложение, профессор МакГонагалл.

========== Глава 2. Долгожданное письмо ==========

С самого раннего утра Дейдара устроился на крыше дома, прихватив с собой утянутые с кухни бутерброды и термос с чаем. В последнюю неделю ожидание почты превратилось для них с Джимом в занятную игру-тренировку: каждому хотелось первым завладеть письмом из Хогвартса.

Что письма придут, не было сомнений. В позапрошлом году также в конце июля заветный конверт был принесён совой Джейкобу Абботу, соседскому мальчишке на два года старше Поттеров. Теперь на каникулах, когда Джейкоб возвращался домой, Джим буквально заваливал его вопросами обо всём — с тех пор, как выпустился Брайан, Джим ощущал страшный голод по части информации о жизни Хогвартса. Его любопытство и настойчивость в добыче сведений были похвальны, и Дейдара всячески их стимулировал. «Фактически, — смеялся про себя подрывник, — ращу себе напарника, да».

Вот уже неделю между ними было молчаливое состязание по захвату утренней почты. Пока счёт был пять — один в пользу Дейдары, в свой единственный проигрышный раз банально проспавшего из-за того, что до поздней ночи обмозговывал один план… Впрочем, сейчас не до него. В кроне высокой яблони Дейдара приметил тёмную макушку Джима, затаившегося среди буйно-зелёной листвы с рогаткой наготове. Подрывник усмехнулся этим приготовлениям братца и устремил взгляд в северном направлении. За то, что заметит сову первым, он не волновался — в глазастости Джим был ему не соперник, особенно теперь, когда основательно посадил себе зрение за книгами. Юфимия, когда выяснила, не знала, то ли ей радоваться, что сын так много читает историю и знает чуть ли не наизусть все художественные произведения о Годрике Гриффиндоре, то ли причитать из-за его ухудшегося здоровья. Впрочем, стоит отдать ей должное, Юфимия прекрасно совместила похвалы с мягким журением, после чего повела Джима к целителям. Те осмотрели его, временно прописали очки и пообещали разработать решение проблемы, подходящее конкретно Поттеру-младшему. Дейдару это насмешило до слёз (особенно с учётом того, что рассказ исходил от недовольно сопящего Джима, ежеминутно теребящего очки в тонкой оправе, примостившиеся на носу), но всё же делиться лайфхаками по тренировке глаз, которые знал каждый шиноби времён Академии, и более сложными методиками за авторством ирьёнинов не стал. Хорошие отношения хорошими отношениями, однако палиться не стоило.

С существованием в роли приёмного сына в семье Флимонта и Юфимии Поттеров Дейдара свыкся, даже находил в нём удовольствие. Мысли о побеге и вольном бытии, в первый год нет-нет да забиравшиеся в его беспокойную голову, сейчас совсем сошли на нет. Слишком уж сильно его свободу никто не ограничивал, в то же время Дейдара имел в этом доме множество приятных бонусов вроде крова, еды, практически любых «игрушек», какие он пожелает, и приятной компании. Стоит признать, что на Поттеровских харчах Дейдара откровенно разленился. Отчасти поэтому подрывник ждал поступления в Хогвартс: как он надеялся, школьные группировки и активное участие в их противостояниях вернут всё на круги своя.

Ну а пока бывший нукенин S-ранга деградировал, ловя сов. Одна, кстати, как раз показалась на горизонте — большая, тёмнопёрая птица, тащившая в клюве два или три конверта. Дейдара прищурился. Эта сова не принадлежала ни его приёмной семье, ни Карлусу и Дорее, ни Брайану, ни Скамандерам или Ковальски. Конечно, это могла быть и деловая почта для Флимонта, но шанс был мал — обычно рабочую почту ему доставлял домовик в тряпице с логотипом компании, основанной Флимонтом. Так что велика вероятность, что на сей раз птица была в самом деле из Хогвартса.