— Что тебя заинтересовало, Дэвид?
— Статья про заседание Попечительского совета Хогвартса, — Дей посмотрел на отца. — Ты ведь тоже на нём присутствовал, верно?
— Да, — папа отодвинул патент в сторону и махнул Лолли, чтобы свернула газету. Вот только брат, судя по всему, всё, что хотел, уже вычитал. И выглядел очень серьёзным.
— То, что написано, правда?
Родители переглянулись.
— Боюсь, что да, Дэвид, — сказал отец. Джим мотал головой, глядя то на него, то на брата, не особо понимая, о чём идёт речь. — Более того, Попечительский совет решительно настроен на ужесточение…
— Я не об этом, — нетерпеливо перебил Дэвид, — а о том, как повёл себя Холмс. Он в самом деле отчитал совет?
Папа молча кивнул, и мама вновь сжала его руку, на этот раз дольше, поддерживающе. Дей же, шумно выдохнув, откинулся на спинку стула, не сводя с родителей взгляда широко распахнутых глаз.
— И как только «Пророк» подобное напечатал?
— Не ты один задаёшься этим вопросом, сын, — устало проговорил папа. Брат на секунду завис, а затем протянул:
— А-а-а… — словно в самом деле что-то понял.
До самого конца завтрака он не сказал больше ни слова, погружённый в какие-то свои раздумья. Пару раз мама попыталась его растормошить, предлагая то печенье, то какао, но Дей только улыбался и качал головой. Но вот стоило маме отвернуться, его улыбка пропадала без следа.
— Разве ты не поедешь с нами на речку?! — воскликнул Джим, перехватив Дея на лестнице, ведущей в мансарду. Сам Джим забежал в свою комнату за рюкзаком, пока Лолли паковала какие-то припасы для пикника.
— У меня нет на это времени, мм, — отмахнулся Дей и скрылся так оперативно, что Джим не успел ничего сказать или предпринять.
«Ну и ладно, подумаешь!» — буркнул он про себя, заставляя не следовать за братом и не пытаться его переубедить. Сегодня это удалось легче, потому что происходило не в первый раз.
***
Августовская жара намертво вцепилась в Годрикову Впадину, согнав детей на ближайшую речку, вившуюся между холмов. Лёжа на пологом песчаном берегу, Джеймс с интересом листал старый комикс, выменянный Бобби у старших ребят в школе. Потрёпанный, слегка выцветший, с недостающим третьим листом, комикс описывал приключения группы подростков с суперспособностями, обучающихся в скрытом от обычных людей заведении, и наводил Джима на невольные ассоциации с собственной ситуацией.
Фантазия понеслась обратно в Хогвартс. Там профессор Дамблдор, лишившийся возможности ходить в жестокой схватке со своим заклятым врагом Гриндевальдом, плыл вперёд по подземелью на самодвижущейся инвалидной коляске, инструктируя команду своих верных защитников Земли. Себя Джим по понятным причинам видел в роли Циклопа: широкоплечим и мужественным предводителем команды в крутых очках. Рядом с ним шагал крылатый Сириус, наследник огромного состояния и громкого имени уважаемой семьи. Тихоня Питер представился ему — и Джим, не сдержавшись, засмеялся в голос — в роли Зверя, а непонятно как вообще затесавшаяся в фантазию Эванс — Чудо-Девушкой, способной двигать предметы и читать чужие мысли.
— Ваше новое задание очень опасно, — говорил профессор, приближаясь вместе с командой к подземному штабу. В этих коридорах стены куда чище и светлее, чем в хогвартских подземельях, а свет давало электричество, не коптящие факелы.
— Мы готовы, профессор, — поравнявшись с ним, заявил Джеймс, и вся команда согласно загудела. — Скажите, что делать.
— Гриндевальд вновь угрожает всему магловскому миру уничтожением, — ответил профессор. — Ваша задача — остановить его…
— Ты правда читаешь эту нудятину? — спросила загоравшая рядом Элен, приподняв с лица панамку. Остальная компания бесилась в воде, но ни у Джима, ни у Элен желания присоединиться к ним не было, хотя и по разным причинам.
— И ничего не нудятина, — возразил Джим, переворачивая страницу и проводя пальцем по рисунку Циклопа, которому кто-то дорисовал красной ручкой рога.
— Всё, что связано со школой, нудятина! — громко заявила Элен, и Джим надулся.
— Чтобы ты понимала, Элли, не все школы такие отстойные, как «Бланделлс»!
— Ну, вообще-то, «Бланделлс» не отстойный, — заметил присоединившийся к ним Элайджа. Насквозь мокрый, но ужасно довольный, он спланировал на плед, потеснив заворчавшую сестру. — Мне нравятся учителя и само место. Ребята у меня в комнате тоже попались нормальные. Я бы, конечно, лучше жил дома, но это хотя бы не Шотландия — родители могут приезжать каждые выходные.
— Ничего это не хорошо, — надула губки Элен.
— А ещё у нас классная спортивная площадка! — продолжал, проигнорировав её, Элайджа. — Экипировка есть для вообще всего на свете!
— Во что вы играете? — спросил Джим, не удержав снисходительный тон. Ни одна магловская игра не могла переплюнуть в его понимании квиддич.
— Загибай пальцы! — воскликнул Элайджа и принялся перечислять: — Крикет, регби, футбол, хоккей, баскетбол, теннис, бадминтон, гольф…
— Когда вы учиться-то успеваете?! — округлил глаза Джим под заливистый смех Элен.
— Ну так мы же не во всё одновременно играем, — покачал головой Элайджа и пихнул сестру. — Хорош тебе, Элли.
— Вот-вот, Джим, именно что он совсем не учится! — пропищала сквозь смех Элен. — Всё время пропадает на своём крикете! Ну или в бассейне, рыба наша…
— Ну правда, хорош! — возмутился Элайджа и в притворном гневе накинулся на сестру, намереваясь защекотать. Элен проворно откатилась от него и показала язык, на что Элайджа ответил боевым кличем и новой атакой под хохот довольного представлением Джима.
Привлечённые громкими голосами и вознёй из воды вылезли и присоединились к ребятам на берегу Бобби, Джон и Сара, заставив Барреттов усмириться. Устроившись на пледах, ребята достали из рюкзаков припасённые лакомства и свалили в кучу. Здесь были и сэндвичи (с ветчиной, сыром, тунцом), и испечённые мамой Джона пирожки с черникой, и подтаявший на солнце шоколад, и печенье с крупным изюмом. Джим с гордостью добавил приготовленный Лолли пудинг, на который все накинулись в первую очередь.
— Жаль, Дэвид пропускает пир, — со вздохом заметила Сара, этим летом как-то уж слишком часто, по мнению Джима, говорившая о его брате. — Где он вообще?
— Чего не пришёл? — поддержал её сквозь заполняющий рот сэндвич Бобби.
— Сказал, что нет времени, — Джим задумчиво отправил пудинг в рот.
— Он в последнее время очень часто занят, — заметил Джон. — Чем, интересно?
Единственное, что Джим мог — это пожать плечами и перевести тему на комиксы. У него правда не было ответа, чем занимается брат.
В последнее время Дей сделался страшно закрытым, и Джим не мог уразуметь причину столь резкого изменения. Раньше он первым рвался из дома на природу, искал приключения, предлагал самые весёлые авантюры. Теперь же брат мог целыми днями сидеть в своей мансарде, выходя только к столу по зову родителей, пряча свою работу от любого входящего в комнату. Что именно он прятал? Джим не имел понятия, но когда прямо спросил Дея об этом, тот ограничился лаконичным: «Не твоего ума дело, Джимми». Это задело. Это бросило вызов, игнорировать который Джим не собирался.
Солнце стремительно карабкалось к зениту, и даже у речки сделалось невыносимо душно. Побросав в рюкзаки остатки пира, бутылки с водой и комиксы, закрепив на багажниках пледы, ребята вскочили на велосипеды и направили их в сторону Годриковой Впадины. Пристроившийся на багажнике новенького велосипеда Элайджи Джим крутил головой, рассматривая тянувшиеся по обеим сторонам просёлочной дороги поля: справа было ярко-жёлтое рапсовое, слева — пшеничное. Вдалеке, за хлебным морем, неспешно крался трактор, напомнивший Джиму божью коровку, только большую и шумно сопящую. В какой-то момент за ребятами погналась было оса, но вскоре отстала, привлечённая рапсовыми цветами.
Вдыхая запах лета и счастья, Джим придумывал план.
Расставшись с остальными на главной площади — с крыльца паба «Львиное сердце» за ребятами завистливо наблюдал старик Ортвин Пенроуз, хозяин заведения, — Барретты и Джим направились в сторону своей улицы. Спрыгнув с багажника велосипеда, едва тот затормозил перед аккуратным невысоким заборчиком, окружавшим территорию Барреттов, Джим помахал друзьям и припустил вверх по улице, в конце которой виднелся родовой особняк Поттеров.
