Одной из самых больших проблем для Итачи и Хинаты пока оставалось место для тренировок. В спальнях своих факультетов они не могли позволить себе ничего больше зарядки; порой удавалось устроить спарринг в заброшенном классе (ровно до того момента, как Хината видела поблизости домовиков), однако о тренировке дзюцу речи не шло.

Это беспокоило не только её, но и Итачи — причём его куда больше. Как и зачастую, он ничего не говорил, но с каждой неделей его молчание становилось всё более мрачным. Хинате очень хотелось это исправить, поэтому вот уже несколько месяцев она готовила для Итачи подарок, который собиралась вручить на Рождество: подробную карту замка со всеми секретами и потайными ходами, которые удалось выявить Бьякугану. Представляя лицо Итачи, когда тот получит подарок, Хината улыбалась в радостном предвкушении.

Карта была почти готова, остались только глубокие подземелья. Как раз о них Хината и думала, когда старшекурсник врезался в неё — стоит ли рисковать и спускаться туда? Что-то в недрах горы под замком сбивало Бьякуган, и всё, что находилось ниже жилых уровней факультета Слизерин, представало для Хинаты пеленой зеленовато-серого тумана. Кажется, это было идеальное место для базы шиноби. Кажется, там таилась опасная магия.

«Что бы сделал отец на моём месте?» — спросила себя Хината, но так и не нашлась с ответом.

Время близилось к обеду, и Хината, оставив вращающиеся по кругу мысли, заторопилась вниз, в Большой зал. Благодаря своим исследованиям, а также идеальной памяти, Хината ни разу не заблудилась в Хогвартсе и всегда была в состоянии выбраться даже из самой далёкой части замка, что являлось поводом белой зависти её одноклассниц.

— Я опять перепутала, куда ведёт та изменяющая положение лестница на пути из совятни! — пожаловалась за столом Мэри. Трое второкурсников поглядели на лицо Хинаты и зашушукались — куноичи поспешила отвернуться от них. — Почему лестницы вообще меняют направление, кто мне скажет?!

Ей не ответил никто: сидевшая рядом Хината только вежливо улыбнулась, а старшекурсники не обратили внимания на возмущения первоклашки. Из класса Хинаты на каникулы в школе осталась только Мэри, все остальные разъехались по домам. Хинату так и подмывало спросить приятельницу, почему она не встречает это Рождество с семьёй, но вбитый кланом такт не позволял.

Впрочем, нынешнее положение вещей полностью устраивало Хинату. Свои дни Мэри предпочитала проводить в Общей гостиной Гриффиндора, листая журналы или болтая с другими девчонками, поэтому спальня была в полном распоряжении Хинаты. И после обеда куноичи удалилась туда, чтобы продолжить перенесение карты из своих карандашных заметок, сделанных по ходу исследования замка, чернилами на пергамент. Вот и пригодились уроки каллиграфии.

Хината корпела над картой со старанием, вырисовывая каждую стенку, каждый проход. Не удержавшись, даже стала добавлять стиль в сухой план. Также включила она пометки о вещах, которые стоило принимать к сведению: как открыть тот или иной потайной ход — если разобралась, — где наибольшая вероятность наткнуться на призраков или полтергейста. Из-за огромности замка карта получалась объёмной, но Хината не хотела ничего урезать или жертвовать пропорциями.

«Надеюсь, Итачи понравится», — улыбалась Хината себе под нос, вырисовывая ходы шестого этажа. Любопытный Пушистик так и норовил залезть ей под руку, и девушке то и дело приходилось отсаживать обратно на лежанку прихрамывающего кролика.

Провозившись с картой ещё пару часов, Хината перебралась в гостиную, где устроилась у камина и взялась за вязание. В этом году она готовила подарки для целых четырёх человек и была этому несказанно рада.

***

День Итачи проходил за книгами, однако на сей раз его поисков информации о Финне Грейсоне это никак не касалось. В это утро Итачи обложился томами по иллюзиям.

— Странный интерес для первогодки, — хмыкнул Квентин Булстроуд, проходивший мимо Итачи в Общей гостиной. Учиха на это только пожал плечами, не отрываясь от изучаемого параграфа.

Заниматься на общефакультетском пространстве Итачи не слишком нравилось, однако выбора у него не было: в спальне залёг скучающий Уолтер, который остался на каникулах в школе из-за желания родителей провести время вдвоём где-то на тропических островах. Если Эйвери и было обидно, он выражал это исключительно усилившимся глумлением над Итачи и Северусом. Причём если первый обращал на него не больше внимания, чем на снегопад за стенами замка, последний легко поддавался на провокации и даже несколько раз пытался ввязаться с Уолтером в драку. Только вмешательство старост их остановило.

Покидать же совсем слизеринское общежитие Итачи не хотел: в нём было тепло, возле камина почти даже жарко, в то время как и в библиотеке, и в неотапливаемых классах было, мягко говоря, прохладно. У Итачи уже третий день болело горло, и он не хотел рисковать.

Вычитав, что нужно, Итачи отложил книгу и взялся за волшебную палочку. Перед собой он положил очки в тонкой светлой оправе и, прикоснувшись к ним палочкой, забормотал формулу. По оправе пробежала искра. Надев очки, Итачи поднял на уровень лица небольшое зеркальце — и раздражённо цыкнул, не увидев в отражении результата.

— Что ты пытаешься сделать? — спросила наблюдавшая за ним Ева Флинт.

— Не важно, — ответил Итачи, снимая очки и вновь шелестя страницами.

Вместо того, чтобы вернуться к подписыванию открыток с поздравлениями, Ева подошла к Итачи и опустилась в кресло рядом с ним. Быстрее мысли захлопнув книгу, Итачи мрачно покосился на неё.

— Покажи, — сказала Ева, притягивая книгу к себе. — Я могу помочь. Что ты хочешь сделать с этими очками?

— Какая тебе разница?

— Я староста и должна помогать младшекурсникам.

Итачи оценивающе прищурился, взвешивая все «за» и «против». С одной стороны, просить о помощи он не любил. С другой, он провозился с этими чарами уже неделю и всё никак не мог добиться результата. Неприятно признавать, но данная магия пока была выше понимания Итачи.

— Я хочу заколдовать очки так, чтобы глаза за их стёклами казались обычными серыми, — выдавил из себя он.

— Вот оно что, — Ева удивлённо посмотрела на него, но так и не задала вопрос, который Итачи ожидал услышать. — Хорошо… что за формулу ты пытался использовать?

— Вот эту, — открыв нужную страницу, Итачи указал кончиком палочки. — Я не понимаю, почему она не работает.

Ева задумчиво потёрла висок.

— Проблема в том, что ты пытаешься статично изменить цвет, — наконец сказала она. — Однако в случае предмета за стеклом это не сработает, потому что, во-первых, для изменения свойств предмета посредством воздействия на другой требуется иной подход — ты узнаешь об этом у профессора Флитвика на старших курсах, а во-вторых, в случае с глазом необходимо добавить элемент динамики. Глаз ведь моргает, верно? Следовательно, статичная формула может создать иллюзию вечно открытого глаза, но никак не натурального.

— То есть мне нужно использовать другую основную формулу и привязать её по-другому, — для себя повторил Итачи, прикидывая, где о подобном можно прочитать. — Спасибо, Ева.

— Подожди радоваться, ты всё равно сам её не сможешь выполнить, даже если найдёшь, — покачала головой Ева. — Это слишком сложная для первогодки магия, Майкл, — и прежде, чем Итачи успел возразить, она обернулась и позвала: — Эшли! Можешь подойти?

На другом конце гостиной поднял голову от книги сухопарый четверокурсник, с которым Итачи нередко пересекался в библиотеке, но обращал мало внимания. Сейчас же он обвёл парня изучающим взглядом, когда тот приблизился к их столу в углу. Высокий для своих лет, с худым лицом и острыми скулами, он вежливо улыбнулся.

— Да, Ева. Что случилось?

— Нужна твоя помощь с чарами. Как заколдовать очки, чтобы глаза за их стёклами казались серыми?

Внимательно посмотрев сперва на Еву, затем на Итачи, Эшли поправил собственные очки в тонкой золотой оправе.

— Я могу это сделать. Десять галлеонов.