С другой стороны дома доносился лай — там находилась псарня, Рей показывал накануне, когда проводил друзьям экскурсию по дому. Из своего окна Хината не могла видеть ни её, ни конюшню, однако ей открывался вид на краешек большого декоративного водоёма, где плавали кувшинки. По гравийной дорожке вокруг него бегал отец Рея: ровным уверенным темпом привычного к физическим упражнениям человека. Какое-то время Хината с лёгкой улыбкой наблюдала за ним, снедаемая желанием тоже выйти на пробежку. Вот только уместно ли ей будет присоединиться к хозяину дома? Или лучше найти альтернативный маршрут? Или не стоит вовсе покидать комнату, пока не позовут? Накануне Рей был слишком возбуждён, чтобы чётко описать шиноби рамки на время пребывания в Мальсибер-холле, а его родители на всю вторую половину дня заперлись в кабинете мистера Мальсибера и отгородились плотным слоем заглушающих чар. Пару раз рискнув коротко подсмотреть Бьякуганом, Хината видела их то разговаривавшими, сидя рядом на софе, то направлявшими друг на друга волшебные палочки.

Пока Хината размышляла, на улицу вышла миссис Мальсибер. Без скрадывавшего фигуру огромного зелёного плаща, расшитого рунами, она оказалась ещё миниатюрнее, чем представлялась Хинате, но не костлявой, а жилистой. Стянув роскошные тёмные волосы шнурком, миссис Мальсибер гордо вскинула голову и отправилась на пробежку в лес, встав на начинавшуюся у водоёма тропинку. Хината рассудила, что теперь-то ей точно нечего делать на улице.

Комната, отведённая ей, была полной противоположностью тёмной, гнетущей спальне в замке Бёрков. Здесь полно света, стены выкрашены в приятный пастельный оттенок, светлая мебель, плотные бежевые шторы и балдахин им в тон. Гостевая спальня, а когда-то комната девочки — у Хинаты не было в этом сомнений. На прикроватном столике домовики устроили вазу с пышным букетом свежих цветов.

В этом месте было уютно. Хината вздохнула: знала, что буквально за стенкой Итачи лежит без сна и строит планы, просчитывает ходы в игре против принявших их волшебников. Как достучаться до него, объяснить, что не все — враги? Как научить закрытого нукенина доверять? Хината проваливалась уже на стадии попыток уразуметь, как убедить его доверять её суждениям и позволять действовать самой на благо команды, не ставить под сомнение каждое решение. И из-за этого ощущала себя глупой и несчастной.

***

За всю первую ночь в Мальсибер-холле Итачи не сомкнул глаз. Не то чтобы не хотел, ведь понимал важность отдыха для тела и мозга, — попросту не мог. Он лежал на кровати, уставившись в потолок, и слушал, как тикают настенные часы.

Секунда… минута… полчаса… час… два…

«Теряешь время».

Ему бы заняться медитацией, порядком в своей голове, но Итачи отнекивался: это займёт много времени, а сейчас ему нельзя отрываться от реальности. Нужно следить за обстановкой и думать, как вытянуть себя и Хинату из этого дома.

Три часа… четыре… пять…

«И что надумал? Каков твой план?»

Толкового плана, устроившего бы Итачи, не имелось в наличии.

Итачи хотел бы отступить, однако понимал, как подозрительно это будет выглядеть. Подозрений вызывать нельзя… то есть дополнительных. Ведь старший Мальсибер, судя по всему, в отличие от прочих магов видел Шаринган. Даже сосредоточенный на бое и желании вызволить сына уделял достаточно внимания происходящему, чтобы заметить красноту глаз Итачи, когда тот отвлекал на себя рой осколков.

Что с этим делать? Как объяснить?..

«Прекрасный повод».

В другой ситуации Итачи бы без колебаний применил тот самый Шаринган и попросту выжег неугодные воспоминания врага. Однако чистокровные маги защищают свои разумы от проникновения. Удастся ли застичь Мальсибера врасплох, захватить над ним полный контроль до того, как он поднимет ментальные щиты? Какой прочности эти щиты, возможно ли относительно быстро и незаметно сломать их гендзюцу? Что насчёт женщины, миссис Мальсибер? Она видела что-нибудь от неосторожной Хинаты? Она будет рядом с мужем во время обещанного разговора? Она придёт мужу на помощь, если заметит на него влияние? Заметит ли?..

Слишком много переменных.

«Так избавься от переменных».

Предпочтительно, однако неосуществимо. Убить чистокровного, члена Попечительского совета со связями, в его собственном доме (а ведь придётся убить не только самого Мальсибера, но всю семью, заметая следы) — слишком большой риск. После такого единственное, что останется Итачи и Хинате — бежать из страны. Итачи верил, они смогут это осуществить… однако что после? Жить в изгнании, прятаться до конца дней своих?..

«Один против всего мира… и ради чего?»

Если у других стран существуют договоры с Британией об экстрадиции преступников (с условием, что Отдел правопорядка выяснит причастность Итачи и Хинаты к убийству Мальсиберов и приложит силы для их поимки), придётся либо прятаться в глуши, либо уходить в мир маглов. Итачи не нравились никакие из этих вариантов, как и всё растущее число переменных.

«А если всё проще?»

Итачи зажмурился и с нажимом помассировал глаза, распахнул. В комнату пробирался тревожный алый рассвет.

***

Рей проснулся в свои обычные шесть утра в исключительно радостном настроении. Сам факт того, что его мама вновь дома, а ещё у него гостят друзья, окрылял Рея. Вот теперь-то, теперь каникулы точно будут прекрасными!

Рей всегда начинал день с занятия с псом, так же как отец начинал каждый день с пробежки. На секунду подумалось: ему бы и самому заняться бегом, но затем Рей засомневался, смутился и вместо того, чтобы присоединиться к отцу у декоративного водоёма, окликнул дремавшего на ковре у кровати Сэра Дункана. Пёс подскочил и восторженно завилял хвостом, завился вокруг Рея, а затем последовал за ним на улицу.

Стояло прекрасное летнее утро: воздух был свежим, начинал понемногу теплеть, пахло покосом, цветами и лошадьми, в кустах терновника по краям подъездной дорожки устроили перекличку птицы. Втянув носом воздух на всю мощь лёгких, Рей счастливо улыбнулся миру и занялся тренировкой Сэра Дункана.

За этим занятием полчаса спустя его застала мать. Раскрасневшаяся и вспотевшая, она выбежала по тропинке из леса — тоже тренировалась, а Рей и не знал. Он распрямился, машинально пригладил волосы и подался ей навстречу.

— Доброе утро!

Мама остановилась, смерила взглядом его, пса.

— Доброе, — она достала палочку и соткала из воздуха полотенце, вытерла лицо и шею.

Рей замялся, не зная, как продолжать разговор, но отчаянно этого желая. Мама практически полностью отсутствовала из его жизни столько лет — и вдруг вернулась, вновь близко, и, может быть, усадит его рядом в библиотеке, как прежде, и расскажет о дальних странах и тайнах древних гробниц?..

— Как… пробежка?

— Нормально.

— По лесу, наверное, не очень удобно, все ноги можно переломать.

— Детка, мне не впервой, — она испарила полотенце и распустила волосы, тряхнула головой — блестящие локоны скользнули во воздуху тёмной волной — и посмотрела на Рея внимательно и выжидательно.

Чего именно она ждала? Какого-то конкретного вопроса? Рассказа Рея о своём утре? Предложения вместе позавтракать и уточнения, всё те ли же действуют порядки в Мальсибер-холле, что были при ней?..

Пока Рей обмозговывал, мать круто развернулась на пятках и вернулась в дом. Рей только и мог, что потерянно глядеть ей вслед.

***

Когда они встретились за завтраком, Хината мгновенно поняла: её опасения касательно Итачи не были напрасны. Судя по теням вокруг глаз, осунувшемуся лицу, он не спал всю ночь (уже вторую подряд, ведь и в замке Бёрков он явно бодрствовал). Сколько же всякого Итачи успел за это время надумать?

В отличие от его утомлённой стальной собранности, Рей казался замечательно отдохнувшим, но крайне растерянным. Без аппетита поглощая яичницу, он поминутно поглядывал на мать, но та полностью — Хината бы даже сказала демонстративно — сосредоточила внимание на небольшой стопке писем. На противоположном конце стола от неё отец Рея скрылся за «Ежедневным пророком».