Даже в экзоскелете меня едва не опрокинуло отдачей. Уши заложило. Шёпот тут же прекратился. По сравнению с этим грохотом, выстрелы винтовок казались лёгкими хлопками. Тела тоннельщиков рвало на куски, косило, словно траву. Всего пара мгновений — и я начал их теснить. Собравшись с силами, я пошёл вперёд, подталкивая ногами ящик с патронами, из которого тянулась пулемётная лента, перед собой. Жуткий рёв Браунинга заглушил полностью всё. Тоннельщики начали в ужасе разбегаться. Их ошмётки уже устилали пол платтера и площадку у входа. Чёрной кровью было залито всё. Я ощутил её, жажду убийств. Жажду насилия, прогоняющую страх. Ощутил и мгновенно остановил. Хладнокровие прежде всего. Отпустить рычаг курка: в нём нет смысла. Твари уже разбежались.

А теперь пора избавиться от предавших меня охотников. Я не собирался оставлять в живых тех, кто может угрожать моей деревне. Шаг за шагом, я шёл назад к рубке. Стук ботинок громко раздавался в установившейся после расстрела тишине. Выйдя в рубку, я увидел, что в этом не было надобности. На другой стороне утёса уже творилась расправа. Сотни тоннельщиков убивали тех охотников, что уже успели перебраться. Те в панике кричали, пытались отстреливаться. Кто-то — судя по росту, Дон — спрыгнул вниз, предпочтя быструю смерть съедению заживо. Впавший в ярость Бастер разбрасывал окружавших его чудищ кулаками, но быстро упал под их весом. На тросах оставались лишь двое: Регина и шеф. Последний отстреливал тоннельщиков, забиравшихся на его с Региной тросы. После каждого выстрела его трос расшатывался всё сильнее, вот-вот грозя оборваться.

Выбравшись через разбитое стекло на площадку с креплениями, я стал наблюдать за происходящим. Шеф обернулся и посмотрел на меня. Я смотрел на него. Его лицо было освещено раскалённым адом внизу. На нём не было страха. Только решимость. Он крикнул:

— Знаю, что не имею права просить тебя об этом, пацан, но вытащи её! Не дай ей сдохнуть, чёрт возьми! — он выхватил нож и обрезал трос Регины, к которой уже почти подобрались твари.

На его обрывке она полетела назад, к моей половине ущелья. Я услышал звук глухого удара её тела о стену. Тоннельщик, прыгнувший вслед за ней, налету получил пулю в голову от шефа и безжизненно свалился вниз. Ухватив её трос у основания, я начал тянуть его на себя, постепенно вытаскивая Регину. Шеф тем временем продолжал отстреливать тоннельщиков, подбиравшихся к нам по другим тросам. Я достал Регину. От удара она потеряла сознание, но благодаря креплению не упала вниз.

Регина. Я спас её. Зачем? Чем она заслужила это? Чем она заинтересовала меня? Вряд-ли я смогу сейчас ответить на этот вопрос.

Может, дело в том, как она себя вела. В том, что она не была похожа на остальных охотников. А может, в чём-то другом. Я не знал.

Уложив её около себя, я вновь схватил пулемёт, пытаясь спасти шефа. Не знаю, почему, но я внезапно изменил своё отношение к нему. Тот факт, что даже на пороге смерти он в первую очередь пытался спасти своего товарища о многом говорил мне.

Одна за другой, пули рвали тоннельщиков на куски. Они дождём сыпались с обрыва и тросов. Ударами ноги я сорвал крепления всех тросов, кроме того, на котором висел шеф. Потом ухватился за него, потому что он был уже готов оторваться от выстрелов. Несмотря на это, мы оба понимали, что он никак не успеет раньше, чем они его настигнут. Посмотрев на меня, он снова повторил:

— Вытащи её, — и срезал свой трос.

В ужасе я наблюдал, как он падает вниз вместе с висевшими на тросе тоннельщиками. Прямо в магму.

Подняв Регину, я кое-как усадил её себе на спину. Затем обвязал ящик с патронами ремнём, к которому он крепился, и закрепил всю эту конструкцию спереди на поясе.

Подобрав Браунинг, я двинулся вперёд. К выходу.

Шёпот вернулся. Он стал куда настойчивее и яростнее. Внутри холодело. Было в нём нечто потустороннее, нечто, что человеческому разуму постичь было не дано. Однако я вцепился в своё сознание, словно Регина в трос, и не давал себе потерять контроль. Пора идти.

Снаружи было тихо. Только крики тоннельщиков с другого конца обрыва. Но и здесь их было полно. Я видел их. Они прятались в щелях, на краю обрыва, в разломах на стенах. Повсюду. Как только я выйду на открытое пространство, они нападут со всех сторон. Если у меня и есть шансы выбраться, Регина точно умрёт. Снова нужно думать. Я осмотрелся. Через дверной проём в рубке что-то торчало.

Вернувшись назад, я осмотрел этот предмет и с удивлением узнал в нём сумку Райли. Видимо, во время нападения он забыл взять её с собой.

Возиться с замком при помощи рук экзоскелета было бесполезно, я просто разорвал её. В сумке лежали динамитные шашки. Очень много динамитных шашек. Я был хорошо знаком с ними. Найдя большую жилу, мы собирались всей группой и подрывали её динамитом.

На этих шашках были стандартные шнуры на пять секунд. Во внешнем кармане лежала зажигалка. Это подойдёт. Взяв с собой сумку, я направился к выходу. Выйдя на середину, я достал первую шашку и пошёл вперед. Тоннельщики тут же бросились ко мне со всех сторон. Я зажёг шнур и бросил шашку в ближайшую группу тварей. Не дожидаясь взрыва, я достал вторую, зажёг её и бросил в другую группу. Так же поступил и с третьей, и с четвёртой, и с пятой. Взрывы толкали меня в разные стороны, уши закладывало. Внутри экзоскелета было очень жарко. Я с трудом дышал, всё тело покрылось потом. Ноги и руки уже немели от усталости. Значок батареи покраснел, достигнув отметки «15%».

Тоннельщики, поняв, что добыча ускользает, начали атаковать ещё яростнее. Отложив динамит, я начал отстреливаться. Сто метров, разделявших платтер и вход в пещеру, казались бесконечной дистанцией. Я всё шёл и шёл. Бросал динамит, стрелял, потом снова бросал динамит. Постоянно осматривался, поворачивался лицом, пытаясь уберечь беззащитную девушку на спине. Задыхался внутри этой чёртовой жестянки, борясь с паникой, усталостью, болью, тоннельщиками и сводящим с ума шёпотом в голове. Всё, что у меня оставалось, это желание жить. Смешавшись с остатками моего самоконтроля, оно укрепляло меня, позволяя продолжать делать невозможное.

Вход в пещеры не был концом. Он был лишь следующим этапом. Теперь я шёл вверх, поливая свинцом всё, что было передо мной, и постоянно бросая динамит себе за спину. Только так можно было прорываться по этому коридору. Стрелка заряда батареи на приборной панели неумолимо приближалась к отметке «10%». Стараясь экономить энергию, я не делал резких движений.

Шёпот проникал всё глубже, звучал всё громче и настойчивее, превращая мои мысли в фарш. Лишь железная хватка самообладания не давала ему добраться до моего сознания. Это был настоящий ад. Но я всё шёл. Шёл и стрелял. Поджигал шнуры динамитных шашек и бросал их назад. Стрелял по несколько патронов, стараясь по максимуму экономить и их. Казалось, это не кончится никогда. Уж не знаю, сколько сотен тоннельщиков я перебил. Сколько из них запрыгивало на меня, скольких я взорвал сзади, раздавил ногами или расплющил о стену плечами. Страха больше не было. Желания жить не было. Мыслей не было. В стремлении уберечь психику, я отверг всё это. Осталась лишь одна цель. Идти вперёд. Стрелять. Бросать динамит.

Я и не помню, когда всё кончилось. Просто в какой-то момент я упал перед дверью убежища охотников на колени. Тоннельщики так высоко не заходили. Тут мы были в безопасности. Всё было кончено. Осторожно сняв с себя Регину, я уложил её на пол, после чего попытался встать, но не смог. Вместо этого я упал на землю. В глазах начало темнеть. Снова. Снова темнота. Привет, старый друг. В последний раз выдохнув, я бросился в её объятья. Сознание покинуло меня.

Комментарий к 4. Сила воли

Бета: Отбечено.

========== 5. Наедине ==========

Так вот как это — очнуться. Совсем не так как проснуться. Словно выныриваешь из какого-то омута. Голова раскалывается, всё тело ломит. Не могу пошевельнуться. Пожалуй, лучше даже вернуться обратно. Снова окунуться в темноту, лишь бы не испытывать эту боль. Нет, так не пойдёт. Надо разобраться, что происходит. И быстро.