Сперва испугавшись, девочка отпрянула назад, но увидев, что экзоскелет раскрылся, с интересом посмотрела на меня. Я выбрался наружу и встал под продолжавший светить фонарь.

Она нахмурилась, но не испугалась. Видимо, я ещё не был настолько страшен. Либо, что более вероятно, она не видела тоннельщиков, чтобы разглядеть схожесть между мной и ними. Опустившись в нишу нагрудника, я принял сидячее положение и улыбнулся ей.

Она вновь открыла рот. Я услышал, как сбилось её дыхание, словно она хотела что-то спросить, однако вместо этого она поникла и вновь закрыла рот.

— Ты можешь говорить? — спросил я.

Она опустила голову и отрицательно покачала ею.

— У тебя это с рождения?

Снова покачивание.

— После того, что здесь случилось?

Пауза. Затем кивок в сопровождении всхлипов. Она съёжилась, обхватив колени руками, и снова заплакала. Её трясло.

Я был растерян. Понимал, что её необходимо утешить, но не знал, как.

Подумав, я решил подойти поближе, но она, сверкнув полными слёз зелёными глазами, тут же отпрянула, продолжая дрожать всем телом.

Что-то внутри не давало мне бросить её. В то же время, она всё ещё боялась меня. А значит, как бы меня ни пугала эта мысль, я был вынужден задержаться в этом жутком склепе.

— Не бойся меня, я не причиню тебе вреда.

Никакой реакции.

Внезапно меня осенило.

Погрузившись в рюкзак почти с головой, я вытащил с самого его дна небольшой мешочек. Моё главное сокровище, припрятанное на самый чёрный день. Самое редкое лакомство Подземки. Леденцы.

Скрепя сердце я всё же раскрыл его и положил перед ней:

— Держи, это вкусно.

Она неуверенно взяла пальцами один из похожих на стекло осколков, помедлила и положила его в рот.

Несколько секунд ничего не происходило, после чего её лицо изменилось. Ей явно понравилось, однако ужас от пережитого всё ещё был силён. Нужно было её отвлечь. Я вздохнул и привалился к стене около девочки:

— Меня зовут Рид. Я тоже жил в деревне шахтёров, как и ты. Но не всегда, — я запнулся, но увидев, что она заинтересовалась, всё же продолжил: — Я плохо помню своих родителей, ведь потерял их очень рано, но они были невероятными людьми, — на моём лице невольно проступила горькая улыбка. — Они выполняли самую опасную в Подземке работу. Они были охотниками на охотников. Это всё, что я о них знаю. Если верить тем, кто обо мне заботился, мне было четыре года в тот день, когда они не вернулись. Именно после этого я стал замкнутым и одиноким. Мне никогда не хотелось заводить близких друзей, потому что я боялся, что потеряю их. А значит, вновь испытаю эту боль.

Девочка заинтересованно слушала, тщательно смакуя каждый леденец.

— Можно сказать, что я достиг больших высот в искусстве одиночества. В одиночку я добывал больше, чем другие вчетвером. Что бы ни случалось, я всегда безошибочно находил путь назад, но один раз я наткнулся на охотников…

Я начал рассказывать ей всю свою историю с самого начала. Не утаил и того, что становлюсь чудовищем.

Крайне не вовремя, когда рассказ подошёл к концу, невыносимая боль сковала мою голову. Шёпот начал сверлить моё сознание, проникая со всех сторон. Я вцепился руками в голову и сжался. До костюма добраться уже не успею — придётся положиться на все свои силы и пережить удар. Выдержать этот ужасный взрыв в моей голове и сохранить рассудок. Я представил, что будет, если я стану тоннельщиком здесь, рядом с ребёнком.

Сцепив зубы, я застонал. Из глаз брызнули слёзы, из ушей — кровь.

Внезапно чьи-то крохотные руки коснулись меня. Я с трудом поднял голову и увидел большие зелёные глаза прямо перед собой. Сейчас в них не было ни страха, ни недоверия. Только жалость. Огромные глаза. Казалось, в них можно утонуть.

Произошло невозможное. Боль начала отступать. В шёпоте появились вопросительные ноты. Он затих. Всё прекратилось. Каким-то образом она остановила припадок.

Глядя в мои ошарашенные глаза, она улыбнулась.

— Меня зовут Линди.

Комментарий к 10. Из пепла

Бета: Отбечено.

========== 11. Машина войны ==========

— Меня зовут Линди, — сказала она немного хриплым, тонким голосом.

Я глубоко вдохнул и прислушался к ощущениям. Как и ожидалось, припадок прошёл. Каким-то образом она его остановила.

— Как ты это сделала? — спросил я.

Линди вновь молчала. Она лишь недоумённо посмотрела на меня, не понимая, о чём речь. Видимо, для неё не было ничего необычного в произошедшем.

Застонав, я всё же принял вертикальное положение и побрёл обратно к скафандру. Не дойдя до него пару метров, я остановился и, обернувшись, спросил:

— Ты пойдёшь со мной?

Линди кивнула без раздумий и встала вслед за мной. Постояв некоторое время, пока я осматривал экзоскелет, она побежала к дальнему углу пещеры и достала оттуда большую сумку. С трудом передвигаясь, она бросила тяжёлую сумку передо мной и показала на неё пальцем.

Внутри оказалось множество бумаг и записей. Папки с документацией и отчёты. Нечто подобное я видел в доме старосты нашей деревни. Видимо, перед нападением глава этого посёлка спрятал свои бумаги вместе с девочкой. А значит, он спрятал их с какой-то целью. В них должно было быть что-то, что он очень хотел передать кому-то. Что-то, что не должно было погибнуть вместе с ним.

— Просмотрим это потом. Сейчас нам лучше уйти отсюда.

Линди кивнула. Я забрался в экзоскелет и опустился на колени, чтобы она смогла залезть ко мне на спину.

После этого я подобрал сумку и повесил её на поясе, рядом с ящиком для патронов. Подобрав пулемёт, я услышал, как Линди постучала по шлему, и пошёл вперед. Теперь приходилось постоянно пригибаться в страхе, что девочка ударится головой. Узкий коридор был ещё труднее для прохождения в обратную сторону.

— Сколько тебе лет?

Небольшая пауза. Затем лёгкие удары по шлему. Тринадцать ударов. Оригинально.

— Ты старше, чем я думал. Ты всю жизнь прожила в этой деревне?

Один удар.

— Это «да?»

Снова удар.

— А «нет» — это два удара?

Снова удар. Потом два. В результате я только запутался. Она ведь могла говорить! В чём проблема теперь?

— Ты ведь говорила тогда!

Тишина в ответ.

— Так ты можешь говорить, или нет?

Два удара. Всё же это «нет». Решив проверить, я таки переспросил:

— Ты не можешь говорить?

В ответ я получил сильный удар по шлему. Такой, что в ушах зазвенело. Видимо, ей тоже надоело.

Вскоре мы таки выбрались в основной коридор, заканчивавшийся затопленной областью.

Снова раскрыв скафандр, я сел в отверстии нагрудника, свесив ноги вниз, и достал сумку. Линди с интересом выглядывала откуда-то сверху.

Большую часть документов составляли финансовые отчёты и списки добытой руды. Нашёлся лист со списком жителей деревни. Я остановился, глядя на ряды имён. Для меня они ничего не означали, но, видимо, для Линди это было больно.

Отложив его, я вытащил из сумки толстую папку без подписи. Внутри была большая пачка листов. Некоторые написаны от руки, другие — старые, печатные. На них карты, планы, схемы и заметки. Очень много.

Я углубился в изучение. Линди некоторое время маячила сверху, затем слезла вниз и начала бродить неподалёку, пиная камни и разглядывая красные стены. Теперь, в полный рост, в освещённом фонарями тоннеле, она действительно выглядела немного старше. Тогда, в пещере, её хрупкость и страх дали несколько ложное представление о её возрасте. Да и вела себя она теперь более уверенно. Удивительно, как быстро дети отходят от потрясений.

Вспомнив, что мне самому около шестнадцати, я усмехнулся и продолжил изучение.

В этих документах было подробно обозначено место, где располагался старый военный бункер. Судя по заметкам, дверь там такая, что даже моему экзоскелету будет не под силу её открыть. Однако это означало, что внутри ещё никто не побывал. Похоже, что владельцу этой сумки попались детальные планы и схемы внутреннего устройства бункера, однако использовать эту информацию он не мог. Вдобавок, если верить его записям, бункер располагался в затопленной части Подземки. Как раз той, к которой вёл этот тоннель.