***

Мой старик приехал на станцию встретить меня. Он оказался еще выше, тоньше и еще более постаревшим, чем раньше. Мы поздоровались и направились к его потрепанному "шевроле". - Ну как дела, Джек? - спросил он, направляясь в сторону дома. - Хорошо. А как дела у тебя? - Обычно. В моем возрасте уже не ожидаешь чего-то нового и необычного. В банке дела идут хорошо, на этой неделе у нас появилось еще четыре новых вкладчика. "Какой прогресс!" - подумал я, вспомнив о миллионе с четвертью, которым я вскоре буду обладать. - Это здорово, папа. - Да, неплохо. У меня на ужин сегодня превосходное мясо, тебе понравится, сынок. - Конечно. - Ты хорошо выглядишь. - Этого у меня не отнимешь. Потом мы помолчали. Он вел машину, а я смотрел на улицы, на маленькие магазинчики и редких прохожих. Некоторые из них приветствовали старика. Я уже начал сожалеть, что приехал сюда, но ведь это в последний раз я его вижу. Через тридцать дней я для него умру и должен буду остаться навсегда мертвым. Когда мы приехали домой, я поднялся в свою маленькую спальню - какой контраст с домиком на аэродроме Эссекса - и распаковал вещи. Затем я спустился вниз в гостиную, и старик вытащил откуда-то виски. - Наливай, Джек, сам, - сказал он. - Я уже не пью. В моем возрасте виски уже не стоит пить. Я искоса посмотрел на него. - Ты здоров, папа? Он слабо улыбнулся в ответ. - Мне шестьдесят девять лет. Для моего возраста я чувствую себя хорошо. Ты присаживайся за стол и выпей. - Когда ты собираешься уйти в отставку? - Я хотел уже уходить, но мои клиенты не хотят, чтобы я уходил, и я решил работать, пока могу ходить. - Он опять улыбнулся. - А пока я ходить могу. Я налил себе немного виски, разбавил водой, положил льда и уселся за стол. - Чем ты сейчас занимаешься? - спросил он. Хотя это было и не так, я сказал, что работаю на Эссекса, что буду обслуживать его новый самолет. - Лейн Эссекс? - Старик выглядел довольным. - Умный человек.., миллионер. Правда говорят, что он действует жестко. - Он пожал плечами. Но как можно сделать такие деньги, не действуя жестко? - Он печально поглядел на меня. - Значит ты останешься в Парадиз-Сити? Мы будем редко видеться. - Ты можешь приехать ко мне в свой отпуск, а я к тебе в свой. Не расстраивайся особенно. - Я ненавидел самого себя, зная, что через две недели больше никогда не увижу его. - Ты наверно голоден, сынок? - Он с трудом поднялся со стула. Хочешь я поджарю лука к мясу? - Он с надеждой смотрел на меня. - Конечно. - Я все сделаю сам. - Он двинулся через комнату на кухню и, внезапно повернувшись, спросил: - Ты встречался с миссис Эссекс? Я вздрогнул. - Да, встречался. - Она очень красивая женщина. Я недавно видел ее снимок в журнале, но на фото можно приукрасить... Действительно она такова? - Да, она красива. Он согласно кивнул и ушел на кухню, а я допил виски, закурил и задумался о прошедшей неделе. Я слетал в Мехико и остановился в маленьком отеле. Отправившись в Национальный банк, я представился как Джек Нортон. Я объяснил, что хочу основать компанию с начальным капиталом в полтора миллиона долларов. Меня встретили с распростертыми объятиями. Сам управляющий заполнил все необходимые документы и пообещал избавить меня от всяких трудностей. Президентом компании я назвал Берни, естественно под его новым именем, а себя оформил как распорядителя. Эрскина и Пэм, тоже под новыми именами, оформил как директоров. Мне пришлось целых полчаса подписывать разные бумаги, и он обещал, что через неделю "Голубая лента аэротакси" будет зарегистрирована. Я пообещал, что деньги будут переведены на наш счет тоже через неделю. Мы распрощались и он, кланяясь, проводил меня до двери. Это было легко проделать. Экономика Мексики нуждалась в иностранном капитале, особенно в долларах. Я с трудом вернулся мыслями к настоящему моменту, в старенький домик моего отца. Мы поели мясо, действительно хорошо приготовленное, поговорили еще немного и пошли спать. Так прошел первый день. Я не представлял, как вынесу еще семь дней, но ради своего старика должен был остаться. Он весь день был в банке, а я был предоставлен самому себе. Я пошатался по городу, встретил нескольких девочек, но они были так невзрачны и глупы по сравнению с миссис Эссекс, что я не стал с ними встречаться. Я сидел дома, смотрел телевизор и считал оставшиеся дни до 24 сентября. 23 вечером я предложил отцу сходить куда-нибудь пообедать на прощание. - Я собирался сам приготовить, Джек, - нерешительно сказал он, - но если ты хочешь... - А ты разве не хочешь? Я уверен, ты не был в ресторане после смерти матери. - Это правда. Ну, ладно, пойдем немного встряхнемся. Мы отправились в лучший ресторан города, ничего сверхъестественного, но достаточно приличный. Ресторан был заполнен народом и, кажется, все присутствующие знали моего отца. Пока мы шли к своему столику, его окликали со всех сторон, жали ему руки, он представлял меня. Все эти мелкие людишки угнетающе действовали на меня, но я старался быть любезным. - Вы важная персона здесь, папа, - заметил я, когда мы, наконец, уселись за свой столик. - Я понятия не имел, что вы так популярны. Он счастливо улыбался. - Верно, сынок, нельзя проработать в городе сорок пять лет и не заиметь друзей. - Да, их у вас много. Подошел метрдотель и поздоровался с отцом. Это был усталый, толстый человек в потертом костюме, но он обращался к моему отцу, как будто тот был президентом США. - Что вы хотите, пап? - спросил я. - Нет, нет, только не мясо! Он усмехнулся. Он выглядел действительно счастливым, так как такой прием его очень обрадовал. - Выбирай сам. - Давай возьмем устриц и яблочный пирог. Его глаза заблестели. - Хорошо, давай устриц, Джек. Мы взяли устриц с шампанским и яблочный пирог. После той пищи, которую я ел в Парадиз-Сити, все это было убого, но мой старик был доволен. Когда мы поели, к нам присоединились два толстяка и они долго болтали с моим отцом. А я все думал о завтрашнем дне. Когда мы вернулись домой, он заметил: - Как хорошо, Джек. Это был самый приятный вечер с тех пор, как ушла мать. Как бы мы хорошо зажили здесь вместе, если бы ты приобрел гараж Джонсона. - Не сейчас, пап, - ответил я, - может быть немного позже. И я почувствовал себя подлецом.