Фарлан замолк на несколько секунд, давая ей осознать сказанное, а потом продолжил:

— Я не позволю миру, за который сражалась Винделия, угодить в лапы к демонам. Разыскать осколки, объединить их и вновь запечатать все порталы — это мой долг.

Элемин видела, что это решение далось ему с трудом, но поняла, что он не отступит.

— Я не знаю точно, кому понадобилось вновь пускать демонов в наш мир. К тому же, о Камне порталов знали немногие. Но сегодня перед пещерой мы видели трупы агентов Крадущихся — значит, в этом замешаны они или даже король. Думаю, каким-то образом им удалось узнать о местоположении одного из осколков, и они попытались его заполучить, а Денталион попытался им помешать.

— И поплатился за это жизнью, — мрачно закончила Элемин.

Фарлан кивнул.

— Что ж, я поняла. Я… мне надо подумать. Конечно, отец уже впутал меня во всё это, но я не уверена, что хочу заниматься спасением мира, — призналась лучница, — это выглядит как очень опасная затея.

На самом деле, её пугали не столько бестелесные враги, сколько огромная ответственность. Элемин всегда казалось, что герои, спасающие мир, являются особенными, а в себе она ничего подобного не чувствовала. Она была всего лишь обычной девушкой, которую научили неплохо сражаться и действовать согласно приказам.

— Ты вольна поступать, как знаешь, — Фарлан сделал безразличный вид, но заметила, что он слегка разочарован.

Она поспешила поменять тему:

— Кстати говоря, а какие мои воспоминания увидел ты?

— Тебе действительно это интересно? — с недовольством посмотрел на нее эльф. — Как тебя похитили работорговцы.

— О… — только и могла протянуть полуэльфийка.

Это был не самый приятный эпизод из её жизни, и вспоминать подробности ей не хотелось.

— Если честно, я был удивлён. Не думал, что маленькая девочка, пусть даже со столь опасными магическими способностями, будет так жестока. Почему ты просто не приказала им стоять на месте, а сама тем временем не позвала стражу? Обязательно надо было их убивать?

— А я должна была спокойно стерпеть это? Знаешь, в тот момент я ужасно испугалась и не могла размышлять здраво. Я думала лишь о том, как спастись оттуда и вернуться домой. Кроме того, мои магические способности имели несколько ограничений. Физический контакт в момент приказа и зрительный — на протяжении всего действия. Я могла разве что моргать, но уйти, оставив работорговцев — нет, они бы сразу очнулись.

— И всё же, несмотря на испуг, ты приказала освободить остальных детей. Что было с ними потом?

— Не знаю. Я шла к дому, но меня заметили и остановили стражники, ведь одежда была испачкана в крови. Я бы не смогла воздействовать на всех сразу, только на одного. Они начали допытываться, что произошло, и мне пришлось им рассказать. Конечно, про магию я говорить не стала, сказала, что работорговцы переругались и сами друг друга убили. Но когда на тот склад пришли маги, то сразу всё поняли по остаткам колдовства. И меня заключили под стражу, пока не пришел отец.

— Он знал о твоих способностях?

— И да, и нет. Он знал о том, что Винделия могла предсказывать будущее, и предупреждал меня. Если бы я провляла свои таланты, то меня бы забрали учиться в Академию на боевого мага, а отец не хотел этого. Он желал для меня спокойной жизни без сражений, — Элемин грустно улыбнулась, — Но у меня проявились лишь таланты к манипулированию людьми. Я случайно обнаружила это, когда играла с детьми во дворе, и начала понемногу практиковаться в тайне ото всех. Разумеется, безо всяких убийств, я пыталась лишь узнать свои возможности. Вскоре все дети стали меня сторониться, и я осталась одна. Отцу говорить про свои способности я не стала: испугалась, что и он начнет меня бояться. К тому же он и подумать не мог о том, чтобы Винделия была не чистокровной эльфийкой. Ты что-нибудь знаешь об этом?

— Не совсем, — Фарлан покачал головой, — о том, что Винделия обладает такими способностями, я узнал лишь когда она вытащила меня из-под влияния Левента, демона, заточенного в мече.

— А как давно вы знакомы? — Элемин посчитала, что после рассказа о своём прошлом теперь имеет полное право спросить Фарлана о том же.

— С детства, — Фарлан прищурился, погружаясь в воспоминания, — первый раз я встретил Винделию в саду нашего поместья. Оказалось, что её семья недавно переехала, и они стали нашими соседями. Родители, без сомнения, были чистокровными эльфами, потому я и не сомневался ни в чём… Но Винделия всегда отличалась от других девочек своего возраста: она была самой непоседливой, много дерзила и постоянно грезила о путешествиях. Мы выросли вместе, и, когда у неё появилась возможность, она сбежала из Алатора. А я отправился вместе с ней как телохранитель, потому что не мог разрешить ей ехать одной.

— И ты был с ней, когда она познакомилась с отцом?

В глазах Фарлана полыхнул гнев, и Элемин пожалела, что задала этот вопрос.

— Нет уж, теперь моя очередь тебя спрашивать. Почему твои магические способности заблокировали? Разве правительству Фальтера не был нужен волшебник с таким особенным даром?

— Члены Правящего Совета слишком боялись за свои шкуры и потому единодушно признали, что оставлять меня с такими опасными способностями нельзя. Король поддержал их. Подозреваю, меня не убили лишь благодаря заступничеству друга отца, Леонхарта. Он поклялся, что сделает меня одной из Крадущихся, а их верность королю несомненна. Была таковой, пока мы с отцом не пошатнули это убеждение, — девушка усмехнулась и резко поменяла тему, — а можно мне посмотреть на осколок?

Фарлан достал из-за пазухи кристалл и протянул ей. Даже здесь, в ночной темноте, осколок переливался и сверкал всеми красками мира. Элемин очень хотелось прикоснуться к нему, и она сняла перчатки, желая ощутить гладкость граней. Однако, как только она коснулась драгоценного камня, то сразу же одёрнула руку, словно артефакт обжёг её

— Он колется… — она с недоверием посмотрела на эльфа, — разве ты не чувствуешь?

Фарлан перекинул кристалл в другую ладонь и погладил его большим пальцем:

— Ничего такого нет.

Насупившись, лучница закусила губу и коснулась камня вновь, но результат был тем же. Наконец она надела перчатки и попробовала снова. В этот раз кристалл перестал обжигать ее руки, и Элемин повертела его в руке. Сейчас он казался просто красивой безделушкой, не более.

— А как с его помощью открывать порталы? — поинтересовалась девушка.

— Не знаю. Только Тилль умела обращаться с Камнем Порталов. Сегодня я впервые держу его в руках, пусть это всего лишь осколок.

— Тилль? Она действительно тэрион? Они ещё существуют?

— Как ты могла убедиться — да. И их сила в самом деле превышает все разумные пределы. Я слышал, что Тилль начинала учиться в вашей магической Академии близь Фальтера, но обучение не завершила. Однако это не помешало ей стать лучшей волшебницей среди всех, кого я знаю.

— И где она сейчас? Когда ты в последний раз видел её?

— Двадцать лет назад. Я не имею ни малейшего понятия, где нам искать её сейчас.

— Какой ты скучный, — решила поддеть эльфа Элемин, возвращая осколок, — поначалу я думала, что твоё двадцатилетнее путешествие по северу — какая-то шутка… а теперь всё больше убеждаюсь, что это чистая правда. И как только ты смог столько времени провести в таком холоде…

Мечник промолчал, и девушка принялась укладываться спать.

— Разбудишь, когда наступит моя очередь дежурить.

Фарлан кивнул, не прислушиваясь к словам спутницы. Сейчас его мысли были далеко отсюда — в прошлом, которое он отчаянно пытался забыть, но которое начало оживать с появлением на севере этой полуэльфийки.

Элемин долго ворочалась, а когда наконец уснула, то сон не принёс долгожданного отдыха.

Ей снился Фальтер. Городская квартира, в которой они когда-то жили вместе с отцом, покрылась слоем пыли. Элемин осторожно вошла внутрь, ощущая что на неё могут напасть в любую секунду. Какое-то лёгкое воспоминание всколыхнуло её мысли, и она, ведомая им, побрела в кабинет отца. Маленькая комнатка оставалась ровно такой же, как при Денталионе. Элемин не решалась туда заходить, потому что при жизни отец настрого запрещал это, и даже после его смерти она не нашла в себе силы нарушить запрет. Однако сейчас это всего лишь сон, верно? Ничего не произойдёт, если она посмотрит немного…