– Вот и пошли отговорки, – ответила я, желая немного поиграть.

– Что это значит?

Его рука скользнула под простыню и проникла мне между бедер. Я ощутила прикосновение его пальцев.

– Адриан всегда мне говорил: «Если бы не эти вечные бла-бла-бла, ты бы сама все понимала». А я так ничего и не поняла.

На лице Виктора изобразилась широкая улыбка.

– В общем, ты облажалась.

Он рывком сорвал простыню и подхватил меня на руки. Я засмеялась и принялась пинать его ногами.

– Все, хватит. Иди давай к родителям! – хохотала я.

– Не смей сравнивать меня со своим бывшим и не выпендривайся.

Он бродил по квартире со мной на руках и наконец посадил меня на компьютерный столик. Быстро расстегнул штаны и, сунув пальцы между трусами и моим телом, рванул тонкую ткань.

– Мерзавец! – воскликнула я.

– Ты еще не знаешь, до какой степени…

Он заставил меня изогнуться, потянул за ноги и резко вошел. Я застонала: никак не ожидала такого натиска.

– Ты что, всегда готова? – спросил он, впившись мне в губы.

– Для тебя да, – ответила я, и, честное слово, сама не узнала свой голос: такой он был хриплый и сексуальный.

Не выходя, Виктор резко поднял меня в воздух и несколько минут прижимал к стене. Должно быть, соседи сильно удивились. Три года прожить в квартире, не издав ни звука, и вдруг… за одну ночь я превратилась в специалиста по самым разнообразным стонам.

Виктор зарычал, уселся со мной на бедрах в единственное кресло в доме, и я, лаская себя и с каждым движением впуская его все глубже, не выдержала. Я кончила.

– Теперь можно идти, – сказал он, вновь выходя из ванной.

– Счастливого тебе субботнего семейного обеда.

– Спасибо. – Он наклонился и поцеловал меня в губы. – Может, зайдешь ко мне вечером, устроим сексуальный субботний ужин?

– Сексуальный субботний ужин?

– Да. Ты придешь, я тебя раздену, трахну так, что ты потеряешь сознание, затем реанимирую и что-нибудь приготовлю. Как тебе такой вариант?

– Нуу… не знаю.

Он посмотрел на меня.

– Что значит «Нуу, не знаю?» – Он засмеялся. – Чуть позже позвоню тебе, детка.

Я кивнула, и он направился к выходу, но в дверях остановился, вернулся и еще раз поцеловал меня в губы. И только потом ушел.

Я закрыла лицо подушкой и фыркнула. Я не знала, как с ним себя вести. С одной стороны, он казался не на шутку влюбленным, но насколько это серьезно? Возможно, не время ломать голову и рассчитывать на длительные отношения. Я только что рассталась с мужем, и сейчас неуместно мечтать о том, чтобы некий чувак спал в моей постели настолько часто, насколько я желала бы чувствовать его внутри себя. Впрочем, я женщина, и подобные ментальные процессы присущи моей природе; а может, дело не в том, что я женщина (сомневаюсь, что Лола раздумывает о подобных вещах, проснувшись рядом с новым партнером), а в том, что я отношусь к определенному женскому типу.

Мое поколение чувствует себя свободным; мы – работающие женщины с интеллектуальными запросами и определенной степенью социальных амбиций. Мы сами контролируем свое материнство, посвящая ему столько времени, сколько угодно нам самим, если это вообще нам угодно. Мы неплохо образованны и подготовлены к самостоятельной жизни. Мы рассуждаем о сексе как ни в чем не бывало и ни от кого не зависим. Но… иногда все это кажется мне огромной ошибкой. Правда в том, что мы все еще болезненно зависим от мужчин в чувственном плане… а это включает в себя о-о-очень много всего остального. Лола, без сомнений, редкий пример эволюционировавшей женщины.

Но думать больше не хотелось. Мне нужно выжить и жить дальше, а не тратить время, выедая самой себе мозг. Поживем – увидим.

Повернувшись в кровати, я понюхала подушку и вздохнула. Виктор…

Как же все-таки здорово…

Я протянула руку, взяла телефон и, быстренько набрав номер, приготовилась услышать голос Лолы… но в ответ раздавалось сердитое ворчание.

– Да, я сука, сама знаю, – сказала я ей, извиняясь.

– Порадуй-ка меня с утра рассказами об извращениях и безумствах. Тогда я, возможно, забуду, как ты нас продинамила.

Кармен искоса посмотрела на Борху, который расхаживал по гостиной, собирая разбросанные одежки, и спрашивала себя, не настал ли подходящий момент поговорить о… будущем.

Она могла бы много чего сказать в свое оправдание и по-прежнему казаться независимым человеком, но на самом деле Кармен чувствовала, что привязывается к Борхе все сильнее, ей необходимо проводить с ним каждую минуту своего свободного времени, если он не в офисе. Но что если Борха всего лишь неплохо устроился и ничего серьезного не планировал? Несколько раз Кармен собиралась поговорить с ним всерьез, но ей становилось страшно.

Борха все еще жил с родителями. У него был брат на десять лет старше, который жил во Франции. Да, Борха не был единственным ребенком в семье, и все же… он чувствовал ответственность за родителей, которые решились завести его, когда обоим было уже под сорок. Кармен подозревала, что в глубине души он привык получать все необходимое в родительском доме. Так или иначе, ситуация не менялась, и Борха даже не делал вид, что желает большей независимости. Когда же эта тема возникала в разговоре, всякий раз оправдывался, что жить с родителями – единственный способ экономить, чтобы в будущем купить собственную квартиру. Сколько раз Кармен пыталась внушить ему мысль, что настало время уйти от родителей, но дело не двигалось.

Кармен считала, что час пробил. Они были вместе не так давно, но она верила, что Борха и есть мужчина ее жизни, и, по правде сказать, впервые с тех пор, как мы знали друг друга, она отважилась на что-то подобное. Она свято верила, что желает начать с ним совместный проект, но… так и не придумала, как подойти к проблеме.

Борха в ответ лучезарно улыбнулся.

– Все смотришь. Нет бы помочь.

– Сам справишься. И зачем я тебе – ума не приложу, – кокетливо ответила Кармен.

– Раз я такой умница – плати мне зарплату. Можно натурой.

Борха подошел, повалился на диван рядом с Кармен, поцеловал ей висок и потрепал волосы.

– Слушай, Борха… – прошептала она.

– Да? Чего?

– Я вот все думаю, думаю. Не знаю даже, как начать.

– Собираешься бросить меня, потому что я не умею гладить рубашки?

Кармен закатила глаза.

– Нет, это правда серьезно. О нас с тобой.

– Ну так говори, – он устроился поудобнее.

– Боюсь, ты испугаешься и убежишь.

– Клянусь, что нет. – Он вытащил пачку сигарет и закурил.

– Видишь ли… не знаю… Просто… У нас уже такой возраст, а нам так хорошо друг с другом, что… может быть, стоило бы действовать решительнее и… Понимаешь, на что я намекаю?

На лице Борхи отразилась растерянность.

– А, я…

– Мы уже взрослые, и мне кажется, могли бы взять ответственность за… – продолжала Кармен.

– Ты что, насчет ребенка? – Борха побледнел.

– Нет! Что ты, конечно нет!

Она умолкла, и Борха облегченно вздохнул.

– Я… не то чтобы я не хочу… Но, по-моему, ребенка пока заводить слишком рано… и потом… Я в этом плане скорее консерватор, понимаешь?

– Нет, Борха, нет, я все понимаю. Я пока тоже не готова стать матерью. Я скорее имела в виду, что…

– А, понял, на что ты намекаешь, – очень уверенно заявил он.

– Да?

– Да, и думаю, ты права. Может, поужинаем сегодня вечером у меня дома, и ты познакомишься с родителями?

Ой… Она промолчала. Разговор принял непредвиденный оборот. Она никогда не нравилась мамам своих парней. Так было всегда, без исключения: она не обладала даром любимой невестки.

– Не беспокойся, Кармен.

– Меня ничего не беспокоит, но я имела в виду нечто более личное.

– В смысле?

– Допустим… жить вместе.

Кармен посмотрела на него опасливо, но Борха только улыбнулся.

– Поверь, первый шаг – познакомиться с мамой.

Кармен сглотнула. Нет, все-таки лучше промолчать. Почему слово «мама» так ее испугало?