– Не знаю, Виктор… В твою семью?

– Дело в том, что… – он посмотрел в потолок, – у меня не совсем обычная семья. В прошлом году я позвал Хуана, так тот напился в хлам, обнимал мою маму и пытался с ней танцевать.

– Современные родители? – Сердце гулко стучало в груди, отдаваясь в висках, но внешне я старалась казаться спокойной.

– Да, типа того.

– Что ж, звучит неплохо, но, честно говоря, я удивлена, что ты приглашаешь именно меня.

– В любой другой ситуации не позвал бы. Это не то чтобы: «Приходи, я познакомлю тебя с папой и мамой и на коленях попрошу твоей руки». Это самый настоящий цирк, тебя никто не будет дергать, не станут задавать вопросы или думать, что… короче, ты понимаешь.

– Нет, не понимаю, – я прикинулась дурочкой. – Чего они не будут думать?

– Ну, например… что мы встречаемся. Точнее, они поймут, что мы встречаемся, но я хочу сказать, что родители не будут с тобой обращаться так, как будто ты вечерами вышиваешь простыни для приданого, – он смутился.

Я кивнула. Да, все понятно. Какого черта он все это мне говорит?

– А что надеть? – спросила я, давая понять, что приняла приглашение.

– Что угодно. Наряжаться необязательно.

– Ладно, исключительно ради твоего дня рождения. Сколько тебе исполняется? Тридцать один?

– Тридцать два.

– Что же тебе подарить, господин тридцати двух лет?

– Оттянись как следует на вечеринке, а где-нибудь в полдесятого уведи меня оттуда. Поедем домой, и ты у меня отсосешь.

Я запустила в него подушкой и встала с кровати.

– Пойду умоюсь и надену пижаму, грубиян.

Я вышла из ванной с собранными на затылке волосами и в старой комбинации, служившей мне ночной сорочкой. Сидя напротив меня без рубашки, Виктор расстегивал штаны. Мы переглянулись. На мгновение мне показалось, что с ним у меня больше близости, чем с мужем. И я сразу же вспомнила, что нужно оформить развод… С другой стороны, а что, если я тороплюсь?

– Валерия, – начал Виктор.

– Да?

– Насчет практической стороны… можно я как-нибудь оставлю у тебя кое-что из своих вещей?

– Конечно. Все что нужно, чтобы чувствовать себя комфортно.

– Только самое необходимое, на тот случай, если я вдруг однажды у тебя останусь. Ты тоже можешь что-нибудь оставить у меня. Не надо будет таскать с собой повсюду сумку. – Он покосился на меня и добавил: – Только далеко не убирай. Чтобы я мог потом найти свои вещи в ванной.

– Как можно так не уважать женщин? – пробормотала я.

Я поцеловала его в ключицу. Она так чудесно пахла!

– Еще кое-что, Валерия, – в его голосе послышалось напряжение.

– Слушаю тебя.

– Я хочу, чтобы ты сняла кольцо.

Я не привыкла слышать от Виктора столь безапелляционные требования и удивилась. Молча посмотрела на него, затем перевела взгляд на руку. Черт побери. Совсем про него забыла.

– Не могу спать с замужней женщиной, – продолжал Виктор. – Это кольцо напоминает мне об Адриане.

Я пожала плечами, делая вид, что мне это и в голову не приходило. Сняла кольцо и положила в ящик. Я не чувствовала вины из-за разрыва с Адрианом и не считала, что подобные детали хоть что-то значат.

Виктор взял мою руку и провел пальцами по оставшейся от кольца полоске.

– Оно по-прежнему здесь, – заметила я.

– Я ничего не вижу. Его видишь только ты.

– Дай мне время, – прошептала я.

– Мне тоже нужно время. У нас с тобой разный опыт, понимаешь?

– По правде сказать, не очень.

– Я не хочу ложиться с тобой в постель и уходить посреди ночи. Я уже устал от этого, но… ничего другого я не знаю и предпочитаю об этом не думать.

Я кивнула.

Мы выключили свет, улеглись, и я положила голову ему на грудь. Он гладил кончиками пальцев мою спину и руку, пока я не уснула. Нет, Виктор пришел не за тем, чтобы меня трахнуть, но ему было так же страшно, как и мне, а может, даже больше. Я не знала, до какой степени это упрощает или, наоборот, усложняет нашу ситуацию.

Кармен проснулась без будильника. Ни испуганная, ни грустная, ни удивленная. Она чувствовала некоторое беспокойство, но не хотела себе в этом признаваться. Села на край кровати и посмотрела на часы. Было десять утра.

Она встала, пошла на кухню и включила кофемашину. Затем уселась прямо на стол, уткнувшись взглядом в блестящие плитки на полу. Она подумала, что надо бы спросить Борху, действительно ли он ее любит. Ей было страшно. Она не была уверена, готов ли он сделать решительный шаг и разорвать прочную нить, связывающую его с родительским домом.

Она налила себе чашечку кофе и стакан воды, чтобы запить. Потом вспомнила, как странно вела себя Нерея накануне вечером. Не исключено, что она рассталась с Даниэлем. Кармен улыбнулась.

И сразу себя одернула. Нет-нет, она вовсе не будет рада, если Нерея и Даниэль расстанутся. Наоборот, будет за них переживать.

Кармен думала о Нерее… Нет, причина тревоги не в ней.

Нерея проснулась без будильника. Ни испуганная, ни грустная, ни удивленная. Она чувствовала некоторое беспокойство, но не хотела себе в этом признаваться. Села на край кровати и посмотрела на часы. Было десять двадцать утра.

Она встала и пошла в ванную. Сняла ночную рубашку и включила душ. Посмотрела на себя в зеркало и коснулась живота. Да, у нее действительно была приличная задержка, и исключать беременность не стоило.

Она залезла в душ, где провела четверть часа, глубоко задумавшись.

Вышла, надела халат и посмотрела страховой медицинский справочник. Нашла своего врача и номер. Прием ей назначили в конце следующей недели.

А если она правда беременна?

Нерея прикинула, что делать в такой ситуации. Если все так и есть, обязана ли она оставить ребенка? А может, родить и отдать его приемным родителям? Надо ли прерывать беременность?

Как бы поступила я на ее месте?

Она улыбнулась, размышляя о всех ситуациях, когда она просила у меня совета или передо мной оправдывалась. Она всегда рассуждала исключительно практически. Эмоции оглушали, к тому же она не слишком хорошо с ними справлялась. В отличие от нее я ни в коей мере не была прагматиком, наоборот, была настолько эмоциональной, что часто действовала необдуманно, импульсивно. Иногда Нерее хотелось вести себя так же, например, позвонить Даниэлю и рассказать, что ее беспокоит.

Нет, она этого не сделает. Не сумеет.

Я проснулась без будильника. Ни испуганная, ни грустная, ни удивленная. Я чувствовала некоторое беспокойство, но не хотела себе в этом признаваться. Посмотрела на время. Одиннадцать часов четыре минуты утра.

Я повернулась и взглянула на Виктора. Он спал лицом вниз, положив руку мне талию. Я пошевелилась, и он с нежным урчанием потянул меня к себе. Я приподняла его руку и потихоньку выскользнула из объятий. Он глубоко вздохнул и перевернулся. Я осмотрела палец, на котором носила кольцо, и открыла ящик. Вытащила кольцо и снова его надела. Без него я чувствовала себя голой.

А что, если я заблуждаюсь, и Виктор – ошибка? Вдруг я ввязалась в отношения без будущего? Ведь Виктор не предлагал мне ничего серьезного. Да и я ничего такого пока не планировала. И все же…

Я улыбнулась. Сегодня вечером мы идем к его родителям. Разве это не означает, что дело принимает правильный оборот? Впрочем, если вчера он говорил искренне, то ничего особенного его приглашение не значит.

Я сняла обручальное кольцо и снова положила в ящик тумбочки. Краем глаза увидела банковскую карточку. Блин… с этой ситуацией надо что-то делать. Надо поговорить с Хосе, моим агентом и моим… моим не знаю кем в издательстве. Может, он что-то подскажет?

Я взяла телефон и, недолго думая, отправила четыре сообщения. Эти утренние эсэмэски вошли у меня в привычку.

«Мамуль, я зайду повидаться завтра вечером, тебе удобно?»

ОТПРАВИТЬ